― Так, — оживилась я, — Есть несколько вариантов а, точнее, лишь три: а) разыграть спектакль, б) умаслить их разговорами и отвлечь внимание от суровой действительности; в) предстать во всей своей красе, не поступившись ни единым принципом, надеясь на их хорошее настроение.

― Хм… Спектакль?

― Разодеваемся в самые цивильные одёжи, гуглим на них инфу, разбираемся в предпочтениях и угождаем им настолько, насколько это возможно. А потом являем зрелище «И вот, почему именно мы — лучшие кандидаты для получения ваших денежек!»

― Ничего себе, коварно.

― Это ещё не коварно, — подмигиваю ему, продолжив тираду, — Если это слишком, то отработаем второй вариант. Он похож на первый: пускаем пыль в глаза только лишь болтовнёй, треплемся о ложных достижениях в сферах, которые соответствуют их понятиям крутизны… ― втягиваю добрый глоток из трубочки.

Презентация плана разволновала меня не на шутку, а потом до меня вдруг дошло, что мой ум предлагает, по сути, одно и то же решение всех проблем: стать тем, кем ты не являешься, чтобы достичь того, на что ты совершенно не способен без маски.

― Думаю, меня больше устроит последний вариант. С парой фишек из первых двух, — улыбнулся он, глядя на моё подкисшее лицо.

Наверное, Уилли подумал, что я скисла из-за того, что он проигнорировал мои блестящие планы. На самом деле, я просто восхищена. Просто. Восхищена. Тобой, Уилли. Когда-нибудь я скажу тебе, честное слово.

― Я не хочу распинаться перед такими, как они. Мать так и не призналась, чей я сын, может, сама не знает. А те были в ужасе — у их дочери, мало того, внебрачный ребёнок, так ещё неизвестно от кого, понимаешь? Они сразу же обозвали нас позором семьи, и всё такое. Впервые нарисовались, когда мне было лет восемь, проверить, как мы без них существуем. Увидели, что никто не нуждается в их постных рожах, наехали на мать, обозвали меня ублюдком и, крайне оскорблённые, двинули восвояси.

― Теперь ясно, почему ты их видеть не хочешь… У меня есть предложение: нам не придётся изображать святых, если отроем на них компромат.

― Раз уж маман так нужны деньги, пусть она их получит. А не выйдет, так чёрт с ним. В конце концов, у неё есть я. И всё будет в шоколаде, как только раскрутимся с группой…

― Я верю в тебя, Уилл. У вас всё получится.

После всей этой милой болтовни мы перешли к делу. Позаимствовали у Томми ноутбук и стали искать любую информацию о предках Уилла. Начали с простой ВедаПедии, а закончили обходом блокировок с помощью хакерского браузера, чтобы попасть в секретные базы данных. Проделывалось это под руководством Сьюзи, до которой я сумела дозвониться. Она координировала меня по видеосвязи, и мне удалось забраться в один архив за семью печатями. Ради безопасности моей нервной системы, Сью не стала упоминать, куда именно я залезла, но заверила, что если всё сделаем правильно, наш визит останется незамеченным. Фух, пусть так и будет.

Итак, мы наковыряли целую папочку компромата и, не глядя, скопировали на флешку, чтоб побыстрее оттуда убраться. Несмотря на состояние лёгкого опьянения, мы ловко провернули это дельце и подчистили все следы, как требовала Сью. Ну, в основном, этим занималась я, а Уилл был группой поддержки и иногда указывал на детали, которых я могла не заметить.

Продолжив посиделки, мы, наконец, открыли скаченное. Это оказалось досье того же типа, что и досье на моих предков, которое мне, по доброте душевной, передала Миранда. Стоп. Я что, хакнула бабкину шпионскую контору??? Надеюсь, за Томми ещё не выехали, мы же сидим с его ноута…

Фотографии, возраст, где проживают, какой доход… И много другой бесполезной информации. Они ожидаемо оказались учредителями самой консервативной организации в городе, порицающей всё и вся, и уже набившей оскомину горожанам своими нелепыми инициативами в духе «давайте запретим соседей, что мешают спать». Вряд ли они самостоятельно плодили поток этой бредятины, но явно задавали тон.

Далее шли их персональные листы с фотографиями и основными данными — теперь я знаю, как они выглядят. Шейла похожа на них обоих, а Уилл… Уилл очень похож на деда. Не стала ему говорить, а то вдруг не обрадуется. Зато старпёры точно подметят. Их возраст подталкивает на сантименты, так что, считай, одно очко в пользу Уилла.

Вот и бумага с более полным описанием их личных качеств. М-да, стопроцентное совпадение с мнением Уилла: закостеневшие пафосные сучки, всех презирают и ни перед кем не отчитываются. Как я поняла, они оба наследники каких-то влиятельных династий, если б я в них разбиралась…

― Слушай, да ты ж богатей в пятом колене!

― Я не один из них, Джи, бастарды не имеют никаких прав. А ещё в этих буржуях слишком много дерьма, не желаю пачкаться.

После ещё нескольких страниц описаний от различных агентов, приложивших руку к досье, мы наткнулись на нечто…более познавательное. Кажется, это был отчёт человека, открывшего тайную сторону уважаемой четы Бланко. Как знать, может, это отчёт моей бабки десятилетней давности, уж больно стиль изложения походит.

Мы заказали ещё по бокалу и прильнули к экрану. После всего, что мы уяснили в первых страницах, шли та-аки-ие-е подробности…

Втайне от честного люда эти снобы вовсю мотали свой капитал в казино! Но это не страшно, их деньги ― их дело, но что до контрабанды антиквариата, скупки краденых ценностей и шкур редких животных, а также организации всевозможных «тематических вечеринок» с просмотром заказанных на их адрес пачек порнографии, и… И это те самые конченые моралисты??? Что с этим миром не так?!

Читаем дальше: «каждый втайне друг от друга имеет свои специфические увлечения». Да куда ещё специфичнее?! «Мистер Бланко является скрытым геем, что обусловлено его частым посещением гей-баров и ведение активного профиля в известной сети гей-знакомств. Втайне от жены коллекционирует леденцы со всего света. Миссис Бланко владеет небольшой компанией, снимающей стилизованные под старину порно-фильмы; также является активной участницей кружка хенд-мейда, особенно любит делать вещи с использованием техники декупаж».

Мы с Уиллом невероятно угорели от солянки их интересов, но больше удивило то, что они нарушают собой же установленные принципы и морали, за которые агитируют общество. Что это ― умелая конспирация или суровая жизнь во лжи, которая, по принципам садомазохизма, доставляет им особое удовольствие, как и все их тайные интересы?

В итоге, мы досидели до часу ночи, потешаясь над остальными фактами из досье. Уилли был несколько ошеломлён всей этой информацией.

― Блин, как их теперь серьёзно воспринимать?

― Постарайся не ржать, глядя им в глаза. Хм, может, с тобой пойти? Буду пинать тебя под стулом, чтоб не смеялся.

КАКОЕ-ТО ЦИВИЛЬНОЕ ЗДАНИЕ/УТРО:

На следующий день мы приехали к зданию в историческом центре. Уиллу пришлось пропустить репетицию перед концертом по случаю дня рождения Ириса, одного из крутейших уличных художников страны. Я пообещала Уилли держать за него пальцы и пожелала удачи перед тем, как он закрыл за собой высокую дверь в большой кабинет.

Спустя долгих полчаса ожидания мне пришла смс-ка от мелкой: «Джилли спасай!». Я решила перезвонить, разобраться.

― Что там у тебя?

― Да я тут свой байк обкатывала, потом занесло на дороге, я шлёпнулась, колесо тоже. На байке, в смысле. Меня куда-то прокатило, а потом я свалилась к чёрту! Э-э, в яму, в смысле.

― В какую ещё яму, Ри?

― Да знаю я, что ли, какая там яма?! Глубокая, тёмная.

― Прям рядом с дорогой?!

― Ну, по ходу, да, я её не заметила!

― Так, у тебя же на ключах есть фонарик?

― Ключи в байке остались! В рюкзаке, в смысле, который в байке!

― У тебя на телефоне фонарь есть.

― А, точно! Щас включу, осмотрюсь, подожди. О-ого-о! Дак тут это, вроде туннеля что-то!

― Ты там головой не ударилась, пока падала?..

― Да не, целая, вроде. Ну, я пошатаюсь пока по туннелю, тогда.

― Э! Стой где стоишь, сядь посиди, приляг отдохни. Если ты там заблудишься и телефон сядет, как я тебя найду? Сейчас вызову бабку и мы тебя вытащим. Говори, куда ехать.