Когда я уже расслабилась и свыклась с мыслью, что он не пишет, он часам к 12 ночи объявился, написав сообщение. Сердце сразу забушевало, отдавая импульсы в виски.

*Что делаешь?*

Сутки не писал, не звонил, а тут вдруг вспомнил. Будто и не было никакой ссоры. Хотелось написать ему что-то такое, чтобы он не думал, что я страдаю и лью слёзы.

*Я в клубе*

Через мгновение он мне перезвонил. Не ожидал, да? Моя идея сработала. Ответив на звонок, отошла в сторону,

— Да.

— Привет, — каким-то странным, не своим голосом, сказал парень, — ты с кем?

— С твоими ребятами.

— Вот паршивцы, только отвернулся, увели девушку, — слышу шум и женский смех на заднем фоне. Не знаю почему, но меня взбесило.

— Ты где?

— А я в ресторане, — растягивая буквы, проговорил он.

— Да? С кем?

— А ты что, ревнуешь? — и замолчал, ожидая моей реакции, я тоже замерла, соображая, что он только что сказал, — да с родственниками я, — усмехнулся он, — на дне рождении дяди. Ты знаешь моего дядю?

— Нет. Ты что пьяный? — наконец поняла я, почему он такой разговорчивый.

— Немножко, Мэри, — размеренно промурлыкал он.

— Лёша? Ты ли это? — улыбалась я сама себе, представляя его.

— Ты на машине?

— Да, — ответила, не понимая к чему его вопрос.

— Подбросишь до дома по старой дружбе?

— Хорошо, подброшу, присылай адрес, скоро приеду.

Если выбирать между подвыпившим Артёмом и таким же Алексеем, я выбрала второго, поэтому по-тихому сбежала из клуба.

Спустя полчаса я была возле ресторана. Набрала Лёшу. Молчание. Ещё раз. Да где он пропал? Не хотелось туда идти и встречаться со всей его родней, но, похоже, другого выхода у меня не было. Закрыв машину, направилась в ресторан. Незнакомые люди, серьёзные дяденьки в костюмах, всем махала головой и здоровалась, как попугай. Может у Лёши день рождения? Ловлю глазами Геннадия Павловича? А он что тут делает? Лёша сказал с родственниками. Родственники? Я стояла, как дура, посреди зала и вместо того, чтобы искать Лёшу, проводила родственные связи между всеми.

Вдруг сзади кто-то приобнял меня за талию и шепнул:

— Ты охрененно сексуальна сегодня. — Взял за руку и повёл танцевать. Ох, чёрт. Алексей. Ещё притягательней, чем обычно. Не стеснялся танцевать, держать за руку, прижимать и даже петь. Это что двойник?

— Ты что-то курил? — недоверчиво глянула не него.

Улыбаясь, отрицательно махнул головой. Хорошо, я подыграю ему в его затее и потанцую. Когда закончилась песня, не отпуская мою руку, подошёл к какой-то женщине попрощаться. Я не знакомилась с ней, просто поздоровалась. Потом направились ещё к кому-то и ещё, пока, наконец, мы не добрались до Геннадия Павловича.

— Мариночка, здравствуйте, вы как тут оказались? Я же всех отправил в клуб, — обнимал он меня, будто мы не виделись год.

Так это за его счёт был клуб. А в ресторан он получается, позвал избранных?

— Она за мной приехала, всё давай, поздравляю, — обнялись, пожали руки, как хорошие друзья. Так что, всё-таки родственники или просто хорошие знакомые?

Мы вышли на улицу и после душного зала ресторана окунулись в ночную свежесть. Я помогла Лёше сесть в машину. Да! Теперь я помогала ему. Что-то его совсем повело.

— Как тебя занесло на этот праздник? — спросила я, тронувшись с места.

— Дядя Гена позвал.

— Дядя? Геннадий Павлович твой дядя?

— Да, а что?

— Ты работаешь у дяди в фирме?

— Да, но мы не распространялись об этом, сейчас направо, — я повернула и съехала на кольцевую.

— То есть никто не знает?

— Мы это не афишировали, чтобы не было разговоров, будто я получаю большую зарплату потому, что племянник.

— А это не так?

— Нет. Я один приношу прибыли столько, сколько весь мой отдел без меня. Не раскрывай наш секрет, хорошо?

— Ладно, — пожала я плечами.

— А кто была та женщина в красном платье?

— Мама.

— Да? Я думала это сестра. Она у тебя классно выглядит.

— Спасибо.

Мы подъехали к дому. Глянув на Лёшу, поняла, что лучше его проводить до квартиры. Закрыв дверь машины, взяла его под руку и мы направились к подъезду. Я помнила код домофона, поэтому мы без проблем попали внутрь и поднялись на лифте.

— Давай ключи, я тебя заведу.

Лёша полез в карман и передал мне связку ключей. Кто-то бы мог подумать, что я буду развозить пьяных мужчин по домам! Это уж точно не в моём стиле, но тут я не смогла отказать или не хотела отказать…

Глаза у него совсем слипались, поэтому я, помогла ему разуться и провела сразу в спальню. Не включая свет, усадила на кровать.

— Лёша, давай раздевайся и ложись спать, — стояла я, не зная, что мне делать.

Хотела убедиться, что парень ляжет спать, а потом уйти. Но он продолжал сидеть, только кивая головой и соглашаясь со мной. Погулял так погулял! Видно, сам он делать ничего не собирается. Придётся помочь ему немного, а дальше пусть сам. Лёша продолжал сидеть, лениво поднимая руки, пока я стягивала пиджак. Ему, наверное, вообще сейчас было всё равно, кто его раздевает. А вот мне было не по себе. Сидеть тут с ним в темноте и раздевать его. Дрожь то и дело взрывала тело.

— Ну ты даёшь…, - присев на корточки, ослабила галстук, сняла через голову, — совсем опьянел, пока доехал, — начала расстёгивать пуговицы на рубашке, легонько касаясь грудной клетки, спускаясь ниже.

— Брюки снимай сам, — но Лёша сидел и не шевелился, заснул что ли уже?

Чёрт с тобой, помогла ему подняться. Слегка толкнула рубашку, она соскользнув с плеч, упала на пол. Он продолжал молча стоять, ничего не делая. Ладно, раздену его сама и бегом отсюда. Я не думаю о нём, я не думаю о нём. Повторяла про себя и взялась за ремень брюк.

Вздрогнула, когда почувствовала прохладные мужские руки на своих руках, останавливающие мои движения. Чувствую, как его лоб дотронулась до моего. Чёрт! Что он делает? Так близко! Какие-то сантиметры до его губ. Такая опасная близость. Начинаю часто дышать. Сердце ускоряется. Чувствую сумасшедший пульс даже пятками. Слегка разомкнула губы. Хочу почувствовать вкус его губ. Прикосновение щетины.

Я хоть и был пьян, но всё в сознании. Думал, что дальше пиджака дело не зайдёт. Но, какого чёрта, она начала раздевать меня дальше. Снимать рубашку. Своими пальчиками аккуратно, медленно расстёгивать пуговицы. Сказала снимать брюки самому. Сейчас уйдёт и стяну их, не при ней же. Но, увидев, что я ничего не делаю, решила сама всё сделать. Чёрт, Марина, что ты творишь! Накинуться на неё сейчас, повалить на кровать. И, возможно, потом потерять дружбу. Я мгновенно протрезвел и остановил её руки. Такие тёплые. Прислонился свои лбом к её. Я не знал, что делать. Она была так близко. Ощущал её сбивчивое дыхание на коже. Движения ресниц. Убрав её руки с ремня, положил свои ей на плечи, сплетя пальцы:

— Если бы ты не работала со мной и не жила так далеко… — как бы мне не хотелось сейчас воспользоваться ситуацией, я нашёл в себе силы чмокнуть её в лоб и отойти. Не обращая внимания на неё, быстро разделся и лёг в кровать. Сделал вид, что заснул. Она продолжала стоять, в разбивая темноту своим частым дыханием. Взять. Раздеть. Любить. Наслаждаться ей. Но я не мог наступить второй раз на те же грабли. Шорох ткани, похоже убрала вещи, тихие удаляющиеся шаги. Выключила свет. Закрыла дверь. Ушла. Не стал останавливать. Нам лучше не оставаться вместе. В одном помещении. В темноте. Когда я слабо себя контролирую.

Звонок. Разлепляю сонные веки, солнечный свет противно бьёт в глаза Кто в такую рань может звонить?

— Алло, — перевернувшись на спину, достал телефон и ответил я.

— Привет, сынок. Ты как вчера добрался?

— Привет, мам. Нормально. Я дома.

И тут я вспомнил, что вчера здесь была Марина. Глянул на кровать рядом — никого. Её вещей тоже. Ушла, что ли? Утром? Или ночью? Слабо помню.