========== Глава 5: Инструкции и обещания ==========
Грейнджер проснулась одна, прохладный ветерок обдувал ее голую кожу. Комната была залита солнцем, сквозь открытые окна виднелось почти болезненно голубое небо.
— Драко?
Она вылезла из постели, все еще ощущая восхитительную боль после прошлой ночи, блаженно потянулась и запустила руку в волосы. Ей удалось немного поспать, прежде чем Малфой разбудил ее, забравшись под одеяло и устроившись между ее ног, дразня языком, медленно, мягко вылизывая и щекоча кончиками пальцев внутреннюю часть бедер.
— Я не смог заснуть, поэтому подумал, что будет нечестно, если ты продолжишь спокойно спать, — пробормотал он, когда Гермиона проснулась, рвано выдыхая, когда его язык упрямо закружил вокруг клитора, посылая белые волны удовольствия по позвоночнику. — Солнце взойдет через два часа, и наша ночь закончится, — продолжил он, вскарабкиваясь вверх по ее телу, чтобы поцеловать, его каменный стояк прижался к ее животу, а на языке отчетливо чувствовался ее собственный вкус. — Так что я хотел еще раз хорошенько потрахаться, прежде чем ты уйдешь.
Грейнджер улыбнулась, вспоминая, как он быстро погрузился в нее, чуть не задушив своими пылкими поцелуями, пока толкался между ее ног, растягивая каждое прикосновение с мучительной медлительностью. Драко прижался к ней, пока она корчилась и извивалась под ним, подмахивая бедрами, и едва ли позволил перевести дыхание, прежде чем снова переплести их языки в бешеном танце. Его отросшие волосы спадали на горящие похотью глаза, а рот раскрылся в беззвучном крике, когда он кончил. Все его тело напряглось и задрожало, мышцы в руках подрагивали от напряжения. Ей нравилось смотреть, как он достигает оргазма, каким диким, уязвимым и искренним он выглядит в этот момент.
Покопавшись в его комоде, Гермиона отыскала старую, растянутую и выцветшую майку. Розовую. Она едва прикрывала бедра, но этого было достаточно, чтобы ходить по безлюдному дому. Малфой лежал в брезентовом гамаке с кружкой чая и сигаретой, зажатой между губ, щуря глаза от яркого солнца.
— Доброе утро, Грейнджер, — протянул он, его губы скривились в ухмылке. Победной ухмылке, как будто он выиграл что-то действительно стоящее. — Ты хорошо выглядишь в моей одежде.
— Буду честна с тобой, я не думала, что доживу до того дня, когда Драко Малфой наденет что-то розовое.
— Это лососевый, зубрилка несчастная, — он затушил сигарету в песке. — Иди сюда, котенок, — Драко согнул свой длинный аристократичный палец, поманив ее к себе. — Здесь хватит места для двоих, а я еще не допил свой чай.
Гермиона забралась в гамак, и он качнулся из стороны в сторону, пока она устраивалась на груди Драко, закинув на него ногу.
— Теперь я понимаю, почему ты остановился именно здесь, — на грани шепота произнесла она, прислушиваясь к хору птиц в кустах позади них. — Здесь так спокойно.
Он кивнул в знак подтверждения, рассеянно вырисовывая круги на ее коже. Это был совсем другой Малфой, не тот, которого она когда-либо знала.
— Ну, не шататься же вечно по барам и борделям, — ответил он, потягивая чай. — Иногда даже сексуальному маньяку нужны покой и тишина.
Гермиона вздрогнула, когда он напомнил ей, как она назвала его, когда они впервые встретились в Монако, предположения, которые она сделала о нем.
— Ты хочешь знать, почему я ходил в «Суккуб», почему я уходил оттуда с разными девушками и играл в эти гребаные игры?
— Драко, прости, что сказала…
— Потому что, когда я с кем-то, кто меня не знает, кого не волнует, кем я был или что я сделал, я снова чувствую себя нормальным. Когда я играю, под кайфом, пьяный или трахаюсь с какой-то незнакомкой, я не думаю о том, сколько моих друзей умерло, как я отправил Люциуса в тюрьму, и что моя мать даже не знает, где я, наверное, вообще думает, что я мертв…
Гермиона приподнялась на локте, пораженная нахлынувшей печалью в его глазах, тоской по дому, одиночеством. Он улыбнулся и заправил прядь волос ей за ухо.
— Признай, Грейнджер, было приятно перестать думать об этой бесконечной войне, хотя бы ненадолго. Никто на планете не трахается так, как мы с тобой, да? И было приятно сделать что-то для тебя, что-то, что делало тебя счастливой, что-то эгоистичное и безрассудное, — он наклонился и влажно поцеловал ее в шею. — И до чертиков горячее.
— Ты прав, — признала она. — Но ты не должен прожить всю свою оставшуюся жизнь в одиночестве и унизительных страданиях. — Если бы ты вернулся домой, я могла бы…
— Я сейчас вытряхну тебя из этого гамака, и ты пойдёшь обратно в свой отель. Я сказал тебе больше не просить меня от этом.
Грейнджер вздохнула и плюхнулась на спину, гамак яростно замотался из стороны в сторону, а Драко на мгновение пожалел, что прервал ее. Если он вернется домой, она сможет… что? Все исправить? Восстановить его репутацию? Приходить и отсасывать ему каждый вторник, чтобы он не чувствовал себя таким одиноким? И, кроме того, чего он вообще от нее хотел? Речь шла о Гермионе, мать ее, Грейнджер. Заучке, грязнокровке, всей из себя такой положительной героине войны.
И неожиданно прокравшаяся в голову мысль навсегда оставить ее в Ваилее чуть не разбила ему сердце.
***
— Я собираюсь принять душ, — сообщила Гермиона. — Могу я одолжить эту футболку, когда мы будем уходить? Будет немного странно, если я аппарирую голышом.
— Ханжа, — фыркнул Драко, спрыгивая с гамака. — Конечно, возьми. Тебе идёт розовый.
— Это лососевый, — пародируя его самого, поправила она. Она бросила ему улыбку через плечо и, вальяжно покачивая бедрами, неторопливо вошла в дом.
Ее не должно было удивить, что Малфой проскользнёт под горячий душ позади нее, но она все равно подпрыгнула от неожиданности, когда он схватил ее за талию и прижал к своей груди. Грейнджер была скользкой от мыла, невероятно теплой и мягкой, ее влажные волнистые волосы спадали на спину. Он поцеловал ее в шею, прямо в том месте, где собственноручно поставил отслеживающую метку.
— У тебя будут проблемы с Гаррисоном? — прохрипел он ей в кожу, слизывая капли воды и вдыхая ее запах, пытаясь запомнить его. — Разве вы двое не должны были сегодня утром броситься на поиски какого-нибудь ослепительно красивого беглеца?
Гермиона повернулась к нему лицом, положив влажные ладони на его небритые щёки, порядком заросшие за эти пару дней. Драко поцеловал ее улыбающиеся губы с достаточным напором, чтобы подтолкнуть к стене, выложенной белоснежной плиткой.
— Если ты дашь мне всю необходимую информацию, и мы уничтожим поместье в Уилтшире, я не думаю, что он будет возражать.
Драко снова поцеловал ее, на этот раз сильнее, глубже, скользнув рукой вниз по разгоряченному телу, чтобы подхватить ее ногу и заставить обхватить ею своё бедро, пока он приподнимал ее и проталкивал затвердевшую головку своего члена к промежности.
— Сделай мне одолжение, когда пойдешь туда, милая, — выдохнул он, толкаясь в ее шелковистое, теплое нутро. Внезапное вторжение выбило весь воздух из ее лёгких, и Грейнджер с силой впились ногтями в его спину. — Сожги там всё к хренам собачьим.
***
Был почти полдень, когда они соизволили выйти из ванной. Драко расхаживал по коттеджу обнаженным, ища пергамент, перо и какую-то старую книгу в кожаном переплете. Пока он усаживался за стол, Гермиона подметила, что его лицо было спокойным, расслабленным и довольным. Она ещё никогда не видела его таким — чувствующим себя комфортно в собственной шкуре, с ослабленной защитой. Эта мягкость ему, безусловно, шла.
Пока Драко писал заклинания и инструкции для взлома самого уязвимого места на территории Малфой-Мэнора рядом с гостевым домом (скрытая лазейка, которую он замаскировал и обложил защитными заклинаниями, на случай, если ему когда-нибудь понадобится вернуться домой незамеченным), Грейнджер расчесала свои волосы пальцами и улеглась на смятые простыни с кружкой чая и коробкой печенья, которую нашла на кухне.
Почему она так отчаянно хотела, чтобы он вернулся домой? Чтобы он мог истязать ее оскорбительными прозвищами и грубыми комментариями по поводу ее внешности? Чтобы он мог выставлять напоказ свое богатство и статус крови, заставляя ее чувствовать себя маленькой, грязной и недостойной? Однако, глядя на него сейчас, одетого в льняные брюки и белую футболку, Гермиона поняла, что все еще видит в нем четырнадцатилетнего Драко, до того, как он столкнулся с этими ужасными вещами, как и она сама, как и Гарри, Рон, Невилл и все, на чьих глазах умирали друзья и родные, неся эту непосильную ношу на своих плечах долгие годы. Она кардинально изменилась за последние пять лет. Было ясно, что Драко тоже. И в новом Драко было что-то такое, что ей хотелось исследовать. Она хотела больше, чем просто спать с ним, быть для него больше, чем просто очередной добычей. Не то чтобы она хотела выйти за него замуж или что-то в этом роде.
