Спать ложился, на удивление, спокойный, но заинтригованный тем, что из всего этого выйдет. Все–таки странно и непонятно вышло, хотя, бонусы могут быть весомыми, а опасность, вроде бы минимальная.
Глава 42. Комиссия и новые знакомства
И потянулась учеба вновь. И социальщина. И мелкая. На комиссию пока не звали, дело явно не однодневное, но и из ОТ призывов «явиться пред очи» больше не приходило, как и групп захвата не наблюдалось, я знаю, искал.
На собраниях Брюхоногого клуба познакомился с рядом весьма любопытных личностей. Причем не гостей с «большой земли», таковых у Слагги два, много три раза за год бывало. Да и если вдуматься — Слагхорн коллекционировал, сводил друг с другом и помогал развиться потенциалу неординарных людей. Так что Кожаный голова и ему подобные в клубе безусловно были, но далеко не в большинстве. Знакомства завел, любопытные и, возможно, в будущем не бесполезные.
Заодно выяснил еще в каноне заинтересовавшие термины. Ну с магглорожденными понятно и уже мной определено. Сквибы, в общем–то, тоже вполне понятны, ядро зародилось, каналы в теле проявились и началась хрень, патология, неизвестно, правда, присущая всему магическому гену, как болезнь дауна, или нет, но очень на то похоже. У сквибов шанс рождения сквиба, безусловно, высок, но и маг мог родиться, и просто человек. Полукровкой, в определении большинства, а не благороднейших, называли не принятого в Род, ребенка, либо двух разных Родов магов, либо мага и человека, да хоть мага и домовика (были такие то ли эстеты, то ли экспериментаторы, правда лет сто о них не слышно), совместимого существа в общем. То есть, отрезанный кусок, свой, но не совсем, в Род не приняли, полу свой — полукровка. Грязнокровка — вот как не смешно, по определению, Малфоеныш близок к истине, впрочем нюансов куча, потому Голова Кожаная. Грязнокровками называли либо потерявших/исказивших родовую склонность, либо вполне себе её не имевших магглорожденных, зачастую губящих склонности потомства. Но дьявол в деталях: далеко не все из мира людей «губили», скорее меньшинство, да и «утратившие» зачастую приобретали склонности более чем полезные, и новый Род основывали. Ну, а применительно к канонным фигурантам, Малфой что, Грейнджер на совместимость проверял? Ляпал от души, демонстрируя благороднейшесть. Да и формулировочка так себе: как негр (определение расы) и гнида черножопая (определение социально–биологически–психологического статуса).
Ну и предатели, крови соответственно. Вообще бред в каноне, Род может заявить, что некий член рода «предал кровь», выпнуть на мороз. Это пария, с рядом нюансов, но пария, все плохо и все не любят. Но, пардон, Род предателей крови? Ежегодный слет партии «медведи против пчел», если не смешнее. Предательство или нет — сугубо внутриродовое дело, и если Род есть, а у тех же Уизли вполне себе Род, то, пока они сами себя таковыми не объявили, и дружно на мороз не выпнулись. Бред бредом.
В «нашу компанию» мелкая вполне влилась, Дороти от нее реально млела, разгадывая лавгудстайлские реплики, Падма просто фильтровала часть беседы, что ей, как ветерану болтологических конфликтов, труда не составляло. Оливер же, в своем стиле, ронял пару реплик, впрочем, судя по некоторым, тоже приобщался к ребусам. Падма меня как–то в сторонке потеребила насчет мелкой, мол присматриваться на тему возможного будущего пополнения в Род или нет. На что получила честный ответ, планов не вынашиваю, да и возможностей не вижу, если б даже и возомнилось. Индианка покивала, выдала «ну ты же, Поттер, такой загадочный и непредсказуемый», и срулила. Целых две, а то и три минуты пытался понять, меня похвалили или оскорбили, потом решил что «женщины» и забил.
А на уроках по списку СОВ предавался мыслям о тщете бытия, выраженных в «какого я тут делаю?». Ни уму ни сердцу, даже Филиус какой–то невнятной хрени учил. Для которой я, не поленившись, убил несколько часов, пытаясь придумать, как и где эти танцующие топинамбуры применить можно. Не придумал, даже для развития контроля магии куча других чар, и полезнее в практике, и развивательнее. Так что, не без помощи окклюменции, запомнил груду книг, как картинки, да и читал на уроках. Плюс тренировка, не просто руления тушкой из внетелесья, а запоминающей и записывающей тушкой. Бунта тушин опасался, но вскоре, критерием истины, выяснил, что то ли тушка бессознательна бесповоротно, то ли внетелесье есть сознание тушки, столь эксклюзивно попаданчеством измененное.
Через дюжину же дней после «Послания Главы Рода Поттер Визенгамотскому Султану Верховному Чародею», уведомили меня, что комиссия в составе одинадцати магов и меня, двенадцатого, соберется утром следующего дня в Атриуме Министерства. Ну и проверит состав, количество и качество куримого в ОТ. Тонкие намеки (что радовало, идиотом меня совсем уж, несмотря на возраст и людовоспитание, не считали) указывали, что будет сие деяние чем–то вроде «налета ревизоров». Никому кроме Главы, пары Старейшин (к слову, участвующих в комиссии) и остальных комиссиантов неизвестное.
Для себя же я вывел вывод, что Глава, как и я, после прочтения «предписания» фалломорфировал. Подумал, что проверить–нахлобучить ОТ-шников дело нужное и благое, однако и на новоявленного Главу подчиненным глянуть не помешает, а то шумихи вокруг него, и слухи, и молод неприлично, да и «чего хотели–то?» небезынтересно. Ну, мало ли, вдруг и вправду что–то из себя представляю, или ОТ что–то компроматное нарыло. На такие, правда, гораздо меньшие, бонусы я и рассчитывал, о себе заявить, ну и, по возможности, выгодно показать.
Так что перед завтраком ловил Декана и ВРИО, тыкал в них Визенгамотским письмом и просил не препятствовать. Чего они, по совести, и не делали, ВРИО открыл для меня директорский камин, и поскакал я в Министерство.
Налет оказался вполне себе налетом. В течение пары минут после меня, чуть поспешил, но не критично, все одиннадцать магов изкаминились и собрались у фонтана. Бодрый дедок, один из старейшин, построил нас «свиньей» и двинулись мы в ОТ в силах тяжких, сопровождаемые круглыми глазами и нервными дерганьями непричастных чиновников.
Пока ехали, разглядывал коллег, мысль о проверке помимо прочего меня — окончательно подтвердилась, состав был в возрасте от пятидесяти и выше. Представители как древнейших, так и благороднейших в наличии, бодрый дед, который и старейшина, из древнейших, Симиус Астрей Блишвик его фамилиё. Ну, а так, и Гринграссы, и Абботы, и МакМилланы — этакий коктейль из почти всех групп Визенгамота, так что смотрины, безоговорочно смотрины.
На девятом уровне несомые нами паника и страдания распространились и принесли плоды — некоего мужичка, научно–безумноватого вида. Отрекомендовался мужичок Смитом (ну кто бы сомневался) и замом главы отдела, которого наука и исследования носят неведомо где. Мистер Блишвик губами пожевал, но скандал не затеял, а мне глазами отсемафорил, мол твоя инициатива, вот и действуй.
— Мистер Смит, мне, Главе Рода Поттер, действующему члену Визенгамота Магической Англии, дюжину дней назад пришло послание. — протянул заму пергамент, подождал как пробежит глазами, выхватил обратно, чем вызвал в рядах комиссионеров одобрительные кивки. Ну и продолжил. — Ни форма, ни содержание данного письма не соответствуют правам, чести и достоинству не только Главы рода, но и добропорядочного подданного Магической Англии. Посему, Визенгамот счел необходимым созвать комиссию, для выявления лиц ответственных за составление и отправку данного послания и причин сподвигших данных лиц на составление и отправку данного послания. И, наконец, выявления степени вины, поскольку само послание, его форма и содержание несут в себе преступное начало, степень которого также определит комиссия. Мистер Смит, понятно ли вам мной сказанное, будете ли вы отвечать на вопросы комиссии или воспрепятствуете её деятельности?
Джон ДоуМистер Смит держался сначала не слишком нагло, но достаточно спокойно, очевидно рассматривая наш визит как «приведу старшего брата» невзирая на состав комиссии. Однако, в течении моего монолога, до дядьки дошло, что тут, пардон, дело несколько серьезнее «злоупотреблениями служебными обязанностями младшего точильщика карандашей». С лица спал, сотрудничать посулился, комнату с собой и писцами организовал. И разлился, хотелось бы сказать соловьем, но скорее вороной и неблагозвучно, и юлил все же, герр Смит.
