В углу снимка с камеры Василий вкрячил фоторобот, собранный со слов Андрея. Изображения совпадали. Пётр взялся рассматривать детали пережитого момента. В голове его невольно пронеслись воспоминания того утра — ощущение удушья, адский скрежет помех… он вздрогнул и неожиданно покрылся мурашками от противоречия между изображением на экране и тем, что он видел через поляризатор. Чтобы как-то отвлечься, он схватил стаканчик и отхлебнул омерзительный теплый кофе.

Василий переключил на следующий слайд и, прочистив горло, обратился к сидящим в свойственной ему изобилующей канцеляритом манере.

— За прошедшие две недели, пока мы прохлаждались на карантине, были проведены работы по сбору и классификации информации об объекте.

Взгляд Петра продолжал выхватывать нюансы и особенности объекта — невыразительное лицо, черные волосы, длинный острый нос, некоторая едва заметная асимметрия всех черт поверх всего… изъяны камуфляжа? Взгляд опустился на черные джинсы, обхватывающие массивные ляжки, лакированную обувь, которая подошла бы бухгалтерше из СССР.

— Как вы знаете, изловить и изолировать объект нам не удалось, но удалось локализовать место его гнездования и некоторую.. эмм… эм… скажем так, социальную ячейку вокруг, — монотонно бубнил Василий, — ну, не совсем вокруг него, а вокруг оболочки которую он, скажем так, эмм… эммм… транслирует наружу…

— Мимик… — уныло констатировал сидящий рядом Андрей.

— Мимик, — не менее уныло подтвердил Василий, — мимическая оболочка которого зависит от канала передачи, что, конечно же, делает все намного сложнее. Мы провели некоторые исследования… не вступая в контакт, так сказать, — опросы всякие, измерение уровней излучения… безопасные методы, в общем, и выяснили, что способов посиять у объекта множество, только известных нам не менее пяти. Следить за всеми мы не можем, у нас нет ресурсов для этого. Взяли два самых простых и популярных — интернет да несколько человек из окружения.

Он перещёлкнул на следующий кадр, содержавший таблицы и графики. Протянул руку, взял со стола лазерную указку и, кликнув кнопкой, подсветил гистограмму на слайде.

— Вот тут у нас, кстати, результаты опросов очевидцев. Вот тут вот обратите особое внимание… — Василий обвел в кружок один из разделов.

Пётр, сощурив глаза, всмотрелся в подсвеченную область, рядом шевельнулся Андрей, чуть склонил голову, читая информацию. Графики щетинились столбцами гистограмм, отображали количество положительных отзывов об объекте относительно времени, проведенного рядом с ним. Распределение было асимметричным, хвост гистограммы, формой напоминающей бронтозавра, уходил далеко влево, как бы намекая, что, чем дольше ты находишься рядом с аномалией, тем сильнее ты облучаешься… опыляешься.. .попадаешь под воздействие? В попытках подобрать нужный термин, Пётр внезапно вспомнил, как нежно касалась его щеки серебристая паутина, как умиротворяюще разливался в мозгу успокаивающий шепот, и его передернуло. Инстинктивно он поднял руку и провел по щеке. Возникло острое желание умыться или, на худой конец, вытереть щеку платком.

— …Не просто мимик, а еще и социально адаптированный. Столько с ним людей общается, не убегают после первой встречи, как так выходит.. А только гражданских опрашивали? — поинтересовался, дочитав, Андрей.

— Всех опрашивали, — Василий щелкнул пультом, переключив на следующий слайд — вот, например, отчеты от наших, как видишь, и твой тут…

Отчеты от сотрудников Фонда не сильно отличались от опросов обычного люда, набирая позитивные обороты от ноля до бесконечности за шестьдесят условных временных единиц. Немного лучше обстояли дела у людей, которые не контактировали с объектом лично, видимо основная доза то ли опыления, то ли облучения передавалась через непосредственный и очень тесный контакт. Глядя на все эти графики, Пётр попытался прислушаться к своим внутренним ощущениям, с некоторым ужасом ожидая нащупать в себе зачатки обожания, но никаких особых эмоций не обнаружил. Это наводило на мысли о том, что просто «склеиться» с объектом недостаточно, необходим еще какой-то дополнительный катализатор — но какой? Пётр открыл папку, достал листок, ручку и сделал пометку — подумать над этим вопросом позже. Василий снова переключил слайд и продолжил:

— Итак, что мы имеем. Во-первых, мы не знаем и не можем определить класс объекта. Во-вторых, мы не совсем понимаем эффекты от взаимодействия с объектом, не представляем, чем нам грозит объект в будущем, сможем ли мы его хранить и если да, то как. Сейчас задача номер один — определить сценарий изучения аномалии, чтоб ей пусто было… — неожиданно нервно завершил свою речь Василий, — для этого мы все тут собрались.

С дальнего конца ряда подал голос тёмный силуэт, оказавшийся женщиной:

— Объект — мимик, эмпирический сценарий нам не подходит, предлагаю подсадить к нему кого…

— И кого же?

— Да кого угодно, кого не жалко. Нацепим на него каких датчиков, и пусть следят. Может еще от руки отчёты писать для сравнительного анализа, так сказать. Так мы быстрее поймем, что он из себя представляет и в чём же его суть.

— Эхехехе… сердца у вас нет, — притворно вздохнул Василий и довольно добавил, — но вариант мне нравится. Однако он не спасает от некоторого рода… эм… эм… когнитивных искажений, ведущих к неверной интерпретации и возможной полнейшей дезинформации.

— Так давайте и внешнее наблюдение обеспечим? Почему нет?

— Зависит от интенсивности излучения. Если мимик мощный, в какой-то момент мы начнем терять людей. Чтобы этого не случилось, нужно будет обеспечить работу по вахтовому методу, а где мы столько персонала возьмём? У нас не только этот объект на балансе, есть другие места, где надо бы вмешаться и поднажать.

— Волонтёров обэспэчим, — подал голос еще один темный силуэт, на этот раз, судя по тембру и тягучему, как патока, акценту, — мужчина в возрасте, южанин.

— И кто этим займется? У вас есть подобный опыт?

— Конэшно есть… — заверил старикан из тёмного угла, — и вэсьма удачный. Один раз на организацию врэмя потратим, а потом органически будет на автомате база наращиваться… как с насэкомыми вышло, так и тут.

— Вариант не идеальный, но вполне рабочий, — хмыкнул Василий, — еще какие-нибудь идеи есть?

Публика промолчала.

— Негусто, — кисло подытожил опер. — Ну тогда будем работать с тем, что есть.

Василий оглядел собравшиеся в темноте силуэты, потом вздохнул, со скрипом отодвинулся на стуле от стола, дошел до стоящего в дальнем углу комнаты шкафа и вынул оттуда диск с буквой D на коробке. Вернувшись на свое место, вставил диск в ноутбук и, дождавшись пока старенький компьютер считает информацию, вывел изображение с диска на проектор.

— Итак… жертва, — объяснил свои действия Василий. — По регламенту организации это должен быть класс D. Сейчас доступного персонала D-класса не так уж много, придётся выбрать из того, что есть — прошу внимание на экран.

На экране отобразилось десять фотографий: пять мужчин, четыре женщины и одно странное существо неопределённого пола. Пётр принялся привычно читать карточки сотрудников, расположенные под фотографиями. Каждый раз, когда дело доходило до выбора жертвы, Пётр пытался ориентироваться не только на внешность. Почему? Он не знал, уж явно не потому, что хотелось угодить многочисленным объектам фонда. Скорее пытался как-то договориться с совестью и послать на вероятные невероятные муки какого-нибудь откровенного говнюка. Но, по традиции, подробностей о том, как класс D вдруг стал классом D, в описаниях не было. Там были обычные ТТХ: возраст, рост, вес, некоторые пристрастия и особенности и на этом всё. Видимо тот, кто составлял картотеку, предвидел сердоболов по типу Петра и решительно отсекал любую информацию, способную повлиять на выбор, дабы сделать его наиболее непредвзятым.

— Ну, что думаем? — спросил Василий, когда все дочитали текст на слайде. — Кого зашлем? Мужчину? Женщину? Смешную третью опцию?

Пётр вспомнил странную реакцию аномалии на безымянную напарницу из их первой вылазки и подал голос: