Что делать с Тео, и делать ли с ним что-то, вопросом на самом деле не было. Правда. Мама была права, сложнее было понять, не что делать, а стоит ли, и здесь всё было очевидно. Как бы сильно Драко ни любил Нотта, увидев его со своей семьёй, с ребёнком… Даже не так. Увидев, какими глазами тот смотрел на доченьку, Малфой понял, что Тео просто трус. Что не важно на самом деле, любил ли когда-нибудь его Нотт. Он любил его трахать. Любил кружевное белье на нём, любил шпильки, которые Драко иногда носил, любил секс с ним, и то, какой у них была там жизнь. Сплошная романтика… Но всё это было жёстким секретом, и теперь было очевидно, почему. Кроме того, после того раза, когда Нотт ушёл из-за общего, ни о чём не говорящего высказывания, Малфой даже не пытался настоять. Он имел своё дело, был увлечён им искренне. И никогда не тяготился тем, что самое личное у него остаётся в пределах спальни. А потом и их с Тео дома. Однако теперь многое предстало в ином свете. И прежде всего то, что Драко намеренно закрывал глаза и не хотел видеть те моменты, о которых всегда знал, и которые дали бы ясно понять, что за отношения у них с Ноттом на самом деле. И прежде всего они такими были и потому, что своего ребёнка Тео тоже любил. И будущего, скорее всего, тоже. И то, что давал ему статус мужа этой девушки, а ещё, что он мог так вот просто жить на два фронта, он тоже любил. И места в этом фарсе для Драко не было. Он никогда не позволил бы быть втянутым в этот обман, если бы знал. И даже если Нотт не любит свою жену, а любит его… Это не имеет значения. Да и вывод этот весьма сомнительный. Потому что с любимыми так не поступают. Не врут. Решение о его номере в чёрном списке показалось ему правильным до слёз.

Вечером, точнее уже почти ночью, он снова приехал к Герм. До конца не понимая, что скажет ей, он всё-таки решил, что должен её хотя поблагодарить. Панс снова сидела у неё, зарёванная и разбитая.

— О, Драко_Ледяное_Сердце припёрся.

— Я хотел сказать Гермионе «спасибо». Я не знаю, возможно, я, и правда, бросился бы под колеса какого-нибудь грузовика…

Панси вскрикнула и приложила руку ко рту.

— Ты что несёшь?!

— Если предательство Тео я выплакал ещё по дороге к бывшему мужу и бывшему другу, то Гарри… Он разбил мне сердце по-другому. Только вполне может оказаться правдой, что я сделал это намного раньше с ним… Но в ту ночь я был не совсем в адеквате, тебе что, Герм не рассказывала?

— Вряд ли ей удалось бы меня заткнуть, даже если бы она хотела что-то рассказать… Слушай, мне очень нужно извиниться. Я до сих пор считаю, что права во всём, но я так это сказала… И в такой момент… Я видела твои глаза, но пьяные мозги не дали мне остановиться. Неужели вы с Гарри ни разу даже не целовались?! Ну, не на камеру, а по-настоящему?

— Гарри много меня целовал… Да и я его тоже… Но это не были такие поцелуи, понимаешь… И это последний мой ответ на такой вопрос. Мне самому нужно во многом разобраться… И пересмотреть наше прошлое. Я не хочу совсем его потерять. И даже если он меня больше не любит, если любит этого своего «Детку», я так не смогу… Я должен вернуть хотя бы дружбу…

Панс странно на него посмотрела.

— Ты идиот?!

— В каком смысле? Я должен просто оставить в прошлом десять лет нашей дружбы?

— Он никогда не снимает видео о своём парне, хотя они вместе уже больше года. Он упоминает его иногда, но никогда, слышишь, Драко, никогда нет в его взгляде того тепла и тех эмоций, которые были о тебе. Я не говорю, что он всё ещё любит тебя. Умолчу про то, что ты сказал «хотя бы дружбу», чтобы не избить тебя прямо в квартире лучшей подруги. Но то, что он любит Колина, это чушь. Нет. Он его не любит.

— Почему ты снова хочешь меня избить? — нахмурился Драко, пропуская мимо ушей информацию о парне Поттера. Привычно опуская его наличие в жизни друга.

— Потому что это по-свински. Хотеть вернуть ещё и его любовь, если сам к нему такого не чувствуешь. Мне вполне понятно, что это, наверное, очень приятно, что тебя любят. Уверена, ты уже даже сравнил отношение Потти к тебе с отношением этого твоего Нотта. И понял, какая была разница. Но вот так: идти, врываться к нему в жизнь, снова возвращая его любовь к себе, обрекая его на вечную френд-зону! Это ужасно! Это ужасно!

— Ну и что! Я эгоист! И мне нужен мой лучший друг! Мне нужен Гарри! Если я его потеряю, что мне останется делать? Мы переписывались, обменивались видео, снимали совместные ролики! И я без этого совсем бы там сдох, понимаешь?!

Малфой впал в натуральную истерику. Не со слезами и рыданиями. Его трясло, глаза бегали, а дыхание было таким частым, что он рисковал схлопотать гипервентиляцию лёгких.

— Эй, успокойся… — растерянно попросила Панси, отступая подальше.

— Успокоиться?! Да я дышать не могу нормально от одной такой мысли! Гарри… Он же… Мой… Друг! Мой человек! Моё всё! Я бы стал никем без него. Или хуже, стал бы подобием своего отца! Господи, я не могу потерять его! Господи, помоги мне!

— Но ты его не любишь!

— Люблю! Люблю! Просто не так, как Тео! И не отпущу, понятно тебе это или нет? НЕ ОТПУЩУ!

— Что к вас тут происходит? — тихо спросила Герм, открыв дверь ключом. — Соседи будут косо на меня смотреть, вас слышно по всему этажу…

— Я сказала, что это не правильно: френдзонить человека, если к нему не чувствуешь ответного чувства, а Драко взбесился.

— Ну, ответное чувство здесь есть однозначно. Вопрос только, какое, и осознает ли это сам Драко? — так же тихо ответила Герм, а потом позволила Ральфу пройти в квартиру.

Малфой как-то оказался в туалете, скорее всего избрав привычный способ решения проблемы, то есть, просто сбежав от дальнейшего разговора. Так и стоял перед зеркалом, глядя на себя дикими глазами, пока паника не отпустила. Его смутила собственная реакция, но она, как и любая другая, была искренней. Он не знал, что именно делать с Гарри, но что что-то нужно сделать, он уже понял. И сейчас он очень хотел всё-таки поблагодарить Герм, оставить ей свой номер, на всякий случай, и вернуться в отель, чтобы понять, что ему делать дальше. Не только с Гарри. Свою квартиру здесь он продал, когда они с Потти стали мужем и мужем. А свой канал он мог вести откуда угодно. Оставались юридические моменты с контрактами в Штатах, но с любыми потерями он решит это. Назад дороги нет. А вот, что его ждёт впереди…

— Драко, я там чай заварила… — аккуратный стук в дверь вернул его в осознание момента — он в чужом доме, но в родной стране. От этого стало алогично легче.

— Иду…

Сидеть втроём было неловко. Кухня была маленькая, а разговор не клеился.

— Я от тебя не отписалась… — как-то виновато сказала Панс. — И я хотела спросить, как у тебя хватило сил выложить видео сегодня? Я бы, наверное, и не вспомнила об этом…

— О, это… У меня уже несколько лет команда, которая этим занимается. Помогает мне с аудиторией, бизнесом, благотворительностью и всем остальным. Я даже не смотрел, что там, сегодня. Было не до того…

— А…

— У тебя должно быть несколько готовых выкладок, понимаешь, на всякий случай. Если ты хочешь стабильную аудиторию, ты должна и ролики постить постоянно. Нельзя вот так… Снял, выложил… Это же время… На что-то уйдёт день, а на что-то целая неделя…

— Панс, дыши… — Гермиона сказала это участливо и спокойно, хотя глаза сияли смешинками. Она Паркинсон такой не видела очень-очень давно. Та будто была под кайфом от близости кумира, а его истинный моральный облик остался пока за кадром, ведь сама Ледышка ей открывала свои тайны.

— Угу, — ответила девушка, едва не облившись чаем, даже не взглянув на подругу. — А можно ещё вопрос? — Драко кивнул. — А почему Гарри называет тебя Мистер_Королева_Драмы?

— О… — снова начал он со своего любимого восклицания. — Потому что я люблю драматизировать, очевидно… Он впервые так назвал меня, потому что я поклялся, что если от назовёт меня Истеричкой в сети, я выщипаю ему брови, пока он будет спать.

— А что тогда произошло? Ну, почему он тебя назвал истеричкой?