— Что вы здесь делаете, молодой человек?

Драко вздрогнул, прежде всего от знакомого голоса.

— Мама?! Я… — он подпрыгнул, едва не разлив остатки кофе на свою рубашку.

— Вы ошиблись. У меня нет детей.

Малфой развернулся, чтобы уйти.

— Вы не ответили, мистер…

— Миссис Малфой, чего вы от меня хотите? Я уже ухожу, — грубее, чем прилично, ответил Драко, явно чувствуя себя загнанным в угол. Он даже не представлял своей встречи с родителями, и эта неожиданность сделала его огрызающимся на угрозу волчонком.

— Вы не выглядите, как человек, которому есть, куда.

— Знаете, Миссис Малфой, вы были правы! — выплюнул Драко, решив не сдерживаться. Эмоции лились через край. — Я совсем не умею разбираться в людях! Человек, которого я люблю, да, мужчина, которого я люблю, оказался такой мразью, таким подонком, что мне стыдно за свои чувства! А лучший друг, который всю мою жизнь был рядом, который никогда не врал мне, никогда не подводил… Он позавчера послал меня на все четыре стороны, потому что я даже не понял, что дружбы больше нет. Что я его обидел, что я сделал ему больно, Господи, что я столько лет делал ему больно! Он любил меня, а я даже не заметил, даже не понял! А я его так обидел… Так что, вы были правы, когда сказали, что я никчёмный, что я ничтожество. И что меня не за что любить!

— Я никогда не говорила подобного, Драко! — удивлённо ответила Нарцисса. — Ты разочаровал нас с отцом. Оскорбил. Выставил дураками перед обществом. И один только Господь знает, насколько сложно нам было переживать насмешки наших знакомых, когда этот твой канал стал популярнее. И ещё сложнее — их сочувствие, от кого-то надменное — из-за того, что мы вырастили такое несуразное нечто, как выразился Робардс, а от кого-то жалостливое, потому что у нас нет сына, а у них… уже внуки. Или выпускной, или какое-то ещё благо! Но я никогда не говорила тебе, что ты ничтожество. Или что тебя не за что любить. Откуда это?

Малфой в шоке стоял целую минуту, пытаясь понять, то ли она так талантливо лжёт, то ли в его восприятии что-то сломалось.

— И за что же меня любить, миссис Малфой? Это вы своему сыну говорили? За послушание. За подражание отцу, мистеру Малфою, то есть. За высокие отметки…

— Ну, сейчас ваши отметки тоже высоки… Ваша популярность, молодой человек, но, что важнее, добрые дела, что она помогает вам делать, это, как минимум, предмет для гордости. И для любви миллионов… За вашу доброту вас вполне можно любить. За уникальную наивность, позволяющую делать чудеса для людей. За смелость и непосредственность. За верность себе. Вас травили так сильно, но вы не предали себя, оставаясь на том пути, что выбрали. Чем не причина, чтобы любить вас? А то, что вы любите человека, этой любви недостойного… И то, что потеряли друга, не сумев ответить на его чувства… В этом вы не стали кем-то единственным в своём роде. Теперь перед вами просто стоит определённая задача. Понять, что делать дальше со своей любовью. И со своей дружбой. Если с этим нужно что-то делать… Хотя, наверное, самым сложным является понять разницу, между тем, нужно ли пытаться исправить что-то, или же шансов нет.

— Зачем ты мне помогаешь, мама? — убито, но вместе с тем абсурдно вдохновлённо спросил Драко.

— Затем, что это единственное, что я могу сделать, увидев человека в беде у крыльца своего дома.

— Мисс Мачингтон…

— Жила в доме напротив, молодой человек. Всего хорошего, мистер Сладкая_Ледышка_604.

Нарцисса обошла его и поднялась по лестнице, так и не оглянувшись. Открыла дверь и вошла в дом. Драко с ней снова не попрощался. Он отправился в компанию по аренде, чтобы те забрали машину от дома Гарри, уже заранее подписав документы на компенсацию ремонта, а потом поехал в отель. Его вещи доставили через час, но это время он провел за непривычным ему созерцанием в полной тишине. Гости приезжали и уезжали, персонал постоянно маячил перед глазами, пытаясь урвать чаевые излишней услужливостью, и Малфой чувствовал себя инопланетянином — настолько непривычный угол зрения был у него сегодня. Всё вроде как обычно, но нет. Всё другое. Всё не так, как он привык. И только когда он получил, наконец, посылку со своими вещами, его настигло осознание, что он впервые за много лет совсем без макияжа на людях. Что он не хочет, чтобы на него смотрели. Не хочет внимания, не хочет быть узнанным. Что он хочет как можно скорее оказаться за закрытой дверью номера. И всё это не потому, что он без макияжа. А потому, что нет сил быть для кого-то. Даже для себя сил нет.

Включая телефон, после минутной зарядки, он был уверен, что у него будет как минимум несколько пропущенных от Гарри, но нет. Ни одного. Звонил Тео. Много раз. Но Драко как-то подозрительно легко отправил его в чёрный список. Он любил человека этой любви недостойного, и путь теперь был лишь один — вычеркнуть его из своей жизни. И в момент, когда номер Теодора Нотта оказался в блоке, Драко совершенно нелогично стало легче.

Потом неожиданно Малфой осознал, что реально остался совсем один. Совсем. Команда нанятых помощников ещё несколько дней не будет его беспокоить, публикуя новые видео. Ещё два, кроме сегодняшнего. И в запасе у него ещё парочка сюжетов и достаточно материала, чтобы отправить задачи видеоредактору и группе по работе с подписчиками. Он брал периодически отпуск, и это никогда не отражалось на его блоге. Собственная безопасность давно стала привычной, и после первого раза, когда он стримил с островов, а потом его буквально преследовал фанат, оказавшийся достаточно чокнутым, чтобы сорваться вслед за ним, никогда не давал знать, где находится в конкретный момент времени. За редким исключением.

Так, отправив своим уведомление, что отпуск затянется на неопределённое время, расписав идеи о том, каким хочет видеть контент, Драко ещё раз заглянул в список пропущенных. Гарри ему не звонил. Молчали и мессенджеры. Там было только несколько аудиосообщений от Нотта, помимо череды огромных текстовых, одно от незнакомого абонента, и одно от редактора одного из каналов, который должен был организовать ему интервью с одним из блогеров Восточного побережья. Что ж. Это может и подождать.

Заказав в номер, Драко вяло жевал обед, когда наконец пришло понимание. Он сегодня поговорил с мамой. И она дала ему бесценный совет. И сказала многое, чего он раньше никогда не слышал так громко, чётко и достоверно. Он не питал иллюзий: она просто воспользовалась возможностью сказать то, что ей нужно было сказать, сделала то, что успокоило её совесть, возможно, но на большее Драко не рассчитывал. Однако часть из сказанного была так важна, так решающа… Что он не мог не испытывать благодарность за этот её порыв.

Он закрыл глаза. Кусок в горло не лез, но это не мешало ему продолжать ковыряться вилкой в тарелке. Звон металла о фарфор создавал видимость, что он не один. Он часто ел в одиночестве в этот год, но только когда перебрался в Майами понял, насколько ненавидит это. Поттер всегда ел с ним, когда была возможность. Хотя бы по видеосвязи. Но переезд лишил его этой приятной рутины. Точнее, так думал Драко, и только сейчас понял, что на самом деле Гарри мешала не разница во времени. А отсутствие желания. Воспоминание о доме в Штатах дёрнуло его к телефону. Он не знал, что будет делать в Англии, но точно знал, что назад в тот дом не вернётся. Он позвонил своей помощнице, попросил собрать все его вещи и отправить сюда. Адрес пока указал Поттера, но очень надеялся найти жильё и сменить конечную точку доставки, пока вещи будут лететь через океан. Дом был оформлен на Драко, и сейчас стало понятно, почему. Вероятно, у Тео была квартира от компании, но водить туда любовника без рисков было бы невозможно. Так что, не долго думая, Нотт приобрёл его на имя Малфоя. И Драко тут же отправил помощнице ещё одно распоряжение. Найти лучшего риэлтера и продать дом до конца недели.

Ханна только отписалась через пару часов, что цена будет ниже рыночной, но Драко было плевать. Денег у него было достаточно. Хоть что-то…