— Любопытства?! Это не любопытство! Это чувство! И ты должен знать наверняка, что надежды нет, прежде чем повергнуть себя в пучину безответной любви!
— Паркинсон, остынь… Откуда столько пафоса? Я впервые в жизни пытаюсь думать о любимом человеке… — эта простая фраза возымела эффект разорвавшегося снаряда. Драко всхлипнул и закусил губу, а потом откинулся на спинку стула и, глядя в потолок, позволил слезам стечь по вискам. Он впервые назвал так Гарри, имея в виду ту самую любовь. Ту, про которую не говорил на интервью у Забини, про которую не говорил в сторис или постах, про которую не говорил на презентации «Котелка». Он столько раз говорил, что любит Поттера. Но ни разу не говорил про это. — Я имел в виду, что я впервые пытаюсь поступить так, как лучше для Гарри.
— Ага. А ещё снова решаешь за него, что ему лучше… Я тогда зависла, потому что подумала, что бы сказала Герм, если бы была здесь. И она сказала бы, что тебе нужно поговорить с Гарри. Сказала бы то же, что ты сказал мне о Невилле. Только я знаю, как это страшно. Что это почти невозможно. Невозможно просто взять и поговорить о том, что самое… Самое больное, самое убивающее, самое ранящее… Поэтому я тебе предлагаю посмотреть, как он отреагирует на твоё выступление. Вот так, — припечатала девушка.
Драко кивнул. Он прошёл шесть занятий с Рубеусом. И двадцать шесть сессий с Би и Лю. Это целый путь длиной в девять месяцев осознаний и четыре из них — работы в сфере психологии. И всё равно это было жутко страшно — потерять Гарри навсегда после своего признания. А Панс, должно быть, вообще была в панике от такой необходимости.
— Ты поговоришь с кем-нибудь? — спросил Драко, понимая, что для Паркинсон важно сохранить отношения с Невиллом, но и страшно тоже. Страшно, потому что таких ещё не было. Потому что это серьёзно. Потому что… Да. Возможно причин и страхов у неё куда больше, чем Малфой может предположить.
— Я обещаю попробовать…
Естественно, разговор с Гермионой о Забини состоялся в самый неподходящий момент. Драко по видеосвязи трепался с Потти после того, как они с Криви вернулись с островов, а девушка, используя свой ключ, зашла в дом с громким воплем:
«Ну о чём именно о Блейзе я должна тебе отчитаться? Я с ним не сплю! Я какое вообще…»
С этими словами она вошла в кухню, где и увидела телефон на подставке и Драко, приложившего ладонь к своему лицу.
— О, привет, Гарри… А мы тут…
— А вы тут собираетесь поговорить о том, почему ты решила завести близкую дружбу с таким отморозком как Забини… Я уже понял, и я, пожалуй, присоединюсь. Нет, с Ледышкой всё понятно. Но ты, взрослая, адекватная, опытная, умная, в конце концов! Что ты там забыла? В этом болоте!
— Да, ребят. Супер. Спасибо. Я сама решу, с кем мне общаться, — она развернулась и хотела уйти, но Драко её задержал неожиданным вопросом.
— Он правда умный? В школе он был середнячком, и я иногда даже удивлялся, как он держал такой неплохой средний бал…
— Правда. Он эрудированный. И у него есть и другое чувство юмора. Не только медийное. Он умеет слушать. И ещё у нас есть некоторые темы для обсуждения, общие, понимаете. Послушайте, я знаю, что у него не всё в порядке с самоконтролем и что он немного инфантилен и жесток. И я читала заключение мистера Хагрида. Но с ним интересно общаться. Мы всегда в публичных местах. Он ни разу ещё не перешел границ, он язвит, и кочевряжится, но по большому счёту он безобидный. Особенно, когда не пытается произвести впечатление. По крайней мере, со мной он никогда не жестит по-чёрному.
— Знаешь, Герм, если это исследовательский интерес с твоей стороны, я ещё пойму. Хотя ты вроде как по компам и по тачкам. Но зная, какой потенциал он несёт, ставить себя в такое положение… Это как-то слишком даже для Малфоя. Не то, что для тебя!
— Гарри прав, — кивнул Драко. — А я ещё добавлю вот что: лошади — они тоже безобидные. Но они могут навредить наезднику, или даже просто тому, кто стоит рядом, или поит, или кормит, или расчёсывает. Потому что у них есть инстинкты. Они непредсказуемы.
— Вы ребята со мной, как папа с мамой. Только вы не обижайтесь, но у меня они уже есть. Так что ты мамочка-Гарри, и ты папочка-Драко, успокойтесь. Я не делаю из него невинного агнца. Он не хороший парень. И у него внутри очень похожий на мой собственный ад. Так что давайте эту тему прикроем. И есть ещё один момент, личный, который касается тебя, Драко. Я бы хотела узнать о нём побольше, потому что это может быть важно. Не спрашивай. Просто прими к сведению, что я не спрашиваю у тебя разрешения.
— Да ты никогда не спрашиваешь у меня разрешения. С Потти разобщалась, подружилась, а я и не знал, Тэдди, Забини, кто следующий? — Драко старался не обижаться, не злиться, и у него вообще-то получалось. Но Герм затронула тему, которая всё ещё отзывалась болезненными воспоминаниями, и при Потти этого никак было не обсудить. Поэтому такая фрустрация вылилась в агрессию.
— А у тебя больше никого нет, Драко, — припечатала девушка и вышла, оставляя Малфоя в безмолвии.
— Эй, Ледышка, ты как? Она не имела в виду твоих родителей. Она просто разозлилась. Ты в порядке? — Гарри немного взволнованно спросил, а потом тут же добавил. — Ты думаешь, ей действительно может угрожать какая-то опасность?
— Нет. Я думаю, что Блейз сменил своего идола. С нас на неё. Мистер Хагрид написал, что предметом его влогов были не просто я и ты. А мы. Отношения. Я понимаю, что он хотел разоблачить наш фейк. Но даже после развода всё осталось как раньше. Мы. Отношения. Вот, что он сделал своим идолом. И теперь переключился на неё.
— По твоим словам, он от неё так же легко отстанет, когда поймёт, что её не нужно разгадывать?
— У неё есть одно потрясающее преимущество. Она не в сети. Ей плевать, как Забини будет её полоскать. Индифферентно. В этом и вопрос. Зачем это ему?
— Хороший вопрос. Спросишь у него? — улыбнулся Гарри. Драко просто улыбнулся в ответ. Они оба понимали, о чём говорят, без слов было ясно, о чём эта шутка, какое у неё продолжение… И Малфою стало так тепло-тепло… Так хорошо, что он чуть не ляпнул что-то глупое и бесполезное. Вместо слов он улыбнулся шире.
Вечер выступления был спланирован так же, как и прошлый. Сначала танец, потом выступление перед публикой. Этот формат набирал обороты, и в сети кто-то прозвал Сладкую_Ледышку_604 его основоположником на британской арене. Драко казалось, что это далеко от истины, но спорить он не торопился, отмалчиваясь. Волновало его совсем другое.
С одной стороны выступать было легче, сцена знакома, и ощущения тоже. С другой, Драко подкидывало перед гримёрным столиком так, что он едва не опрокинул на себя чашку чая. Танец был для Забини, и Малфой был уверен в себе, в исполнении, но как же страшно было выйти под прицел зелёных глаз! Он тщательно собирал образ, пытаясь быть настолько однозначным, насколько и наглым, и дерзким, даже грубым. Настраивался, успокаивался, но всё равно, вспомнив о том, кто будет перед ним, кто будет зрителем, тут же снова понимал, что руки трясутся. Вспоминал ту репетицию, когда Гарри ему помогал, съёмки, много съёмок, те самые тоже. Он хорошо понимал, что выйти в таком сотоянии на сцену — это провал. Но Истеричка молчала, а Валькирия только аккуратно кивала головой: «Прорвёмся».
Придумывать что-то, чтобы отвлечь Криви, не пришлось. Он был на съёмках какого-то проекта, и Гарри, естественно, расположился вместе с девчонками. Рядом с Герм восседал Забини. Паркинсон же заняла позицию, позволяющую ей наблюдать больше за Потти, чем за сценой. Она не сильно переживала, ведь уже видела выступление, и на этот раз они с Герм договорились о профессиональной съёмке с нескольких ракурсов, решив сделать для друга приятный сюрприз.
Девушка, что объявляла его выход — в прошлый раз такого не было, но весь смысл этого номера заключался в посыле, который должен был лично воспринять лишь один человек, — призвала всех к вниманию нарочито чопорным приветствием.
— Дамы и господа. Сладкая_Ледышка_604 представляет вам новый танец, давая понять, что всегда держит своё слово. Это выступление посвящается его коллеге и вечному оппоненту — Блейзу_Зи_Забини. Исполнитель искренне надеется, что ты поймешь всё без слов, Зи_Зи_Зи… Ты сам сделал из этого публичный инфоповод. Наслаждайся…
