— Да… Как у тебя с Криви? — Малфой был рад отвлечься от неразберихи на мониторах и решил использовать этот момент, чтобы хотя бы с Потти исправить то, что так долго ломал. Тем более, эта тема его давно волновала. Гарри был сам не свой иногда, и это не могло не тревожить.
— По-разному, но по большому счету, всё хорошо. Он не напрягает вечной интригой. Если ему что-то не нравится или наоборот чего-то хочется, он говорит. И мы обсуждаем… Знаешь, я впервые уверенно могу сказать, что у меня с ним всё серьёзно. Он хочет познакомить меня с родителями.
— Это большой шаг…
— Да… И я не знаю, готов ли я к нему… Мне хорошо с ним. На самом деле хорошо…
Эту фразу Драко уже слышал. И в прошлый раз в ней не было столько сожаления. И может быть, сомнения. Они замолчали. Драко углубился в мысли о том, умеет ли он на самом деле дружить. Ведь Герм стала вторым Потти. Не в той части, что она занимала в жизни Малфоя, нет. Никто не мог бы претендовать на подобные сравнения. Но в том, что и о её проблемах, её жизни, он почти ничего не знал. Потому что… Не интересовался. Не по-настоящему, не дежурными вопросами.
— Драко, они вообще-то выигрывают. Твоё лицо совсем не подходит моменту… Ты, кстати, выглядишь сегодня по-другому…
— О, Потти… Я так устал от съёмок… И коже нужен был отдых… Лёгкий макияж и усталость — вот и весь секрет…
— Нет, дорогой, ты выглядишь прекрасно… На самом деле, неотразимо… Ты естественен и…
— Драко, Панс, ребята… Они сделали это! Мы сделали это!
Герм завопила совсем рядом с ними и тут же закружила их в своих эмоциях и впечатлениях. И Малфой искренне кайфовал. Пусть он не понимал половины сказанного, такое счастье на лице у подруги вызывало неподдельный восторг. Откликалось внутри ответной радостью. Малфой кайфовал. Колин делал снимки не переставая, но в какой-то момент завис, глядя в камеру. Он быстро переключился, но Панс, которая в этот момент и сама была немного не в этой атмосфере, заметила. И написала Драко, что им нужно серьёзно поговорить.
Ледышка прочитает это сообщение поздно ночью, Панс в этот момент будет рыдать в подушку в своей квартирке, не желая утешения, не желая вообще ничего и никого слушать, поэтому разговор этот перенесётся на неопределённый срок. Но, — как и всегда в жизни, — всему своё время.
Комментарий к Драма восьмая. О Тэдди, об “Иллюзиях” и о кризисе веры в способность дружить. И как всегда на сладенькое...
https://www.instagram.com/p/CSopu4yjZxy/?utm_medium=copy_link
====== Драма Девятая. О жертве, об обнажении души и о позорном удовольствии. ======
Комментарий к Драма Девятая. О жертве, об обнажении души и о позорном удовольствии. Признаюсь вам, мои дорогие читатели, что нахожусь в смешанных чувствах. Я стараюсь делать главы насыщенными и пишу о многом, и скажу искренне, мне не хватает вашей оценки...
Аннотация:
Внутренняя работа над собой всегда имеет результат, даже если он не очевиден или не проявляется сразу же, как заканчивается сеанс у психотерапевта. Для Драко наступил тот момент, когда результаты его преображений раскрывают перед ним новую реальность. Понять и сразу принять её, конечно, непросто. А для такой истерички, как Мистер_Королева_Драмы, и вовсе невозможно. Но именно здесь ему становится кристально ясно, в чём он заблуждался. А позже, он поймет, что заблуждался не только в том, что прояснилось для него в этих событиях.
Впервые в жизни Драко проспал Рождество. Буквально: он поздравил Гарри в недлинном видеозвонке, понимая, что на заднем фоне маячит его парень, и у Потти не так много времени, сделал рассылку команде и отправил банковское поручение на рождественские бонусы ребятам. Скромнее, чем ему хотелось бы, но в данных обстоятельствах, когда Джон вот-вот готов был выслать ему готовый к подписанию экземпляр соглашения об отступных, это всё, что он мог себе позволить. Отправил сообщение Герм и Панси, которые так и не смогли вытянуть его на вечеринку куда-то в клуб, и вырубился за просмотром «Один дома».
Он устал. Праздника не хотелось.
Драко думал, что самым страшным будет работа над откровенными кадрами. Нет, правда, он даже делился своими сомнениями и мандражем с девочками, увидев в расписании пометки об этой теме фотосессий, назначенных после новогоднего перерыва. Он тогда ещё не знал, кто будет его партнёром, и думал, что это — настоящий вызов самому себе. Однако ему очень скоро стало понятно, что Лю — это не тот мастер, рядом с которым хоть что-то может проходить легко. Для мыслей о предстоящих сложностях не было времени — каждая новая тема была поводом для трепета и внутреннего напряжения. Но действительно ужасающим было смотреть внутрь себя.
Дать себе отдых в Рождество было велением его души и тела, хотя где-то на сердце была странная скорбь о том, что в самый семейный праздник в году он без единственного близкого человека. Невилл отмечал с семьёй, и Панс прозрачно намекнула, что у них всё не так уж и серьёзно, чтобы принимать подобные приглашения. Но настроение у неё было не очень, и Малфой не чувствовал в себе того ресурса, который потребовался бы, чтобы вечеринка в их компании прошла действительно ненапряжно.
Отдых пошёл ему на пользу, и к новому месяцу календаря он был готов приступить с новыми силами и энтузиазмом. Они отсняли часть осени и зиму, как предполагалось художественным руководителем проекта, и между Рождеством и Новым годом планировалось отснять две фотосессии для «Октября».
Драко очень старался. Но чаще всего у него начинало получаться тогда, когда он переставал напрягаться и действительно пытался понять себя. Уходил в мысли, воспоминания или просто размышления, ведомый поддержкой Гарри и словами Би. И каждый раз в конце съёмки он слышал что-то наподобие своего собственного варианта похвалы от фотографа: «Есть чем заняться…», или «Есть, над чем поработать». Малфой, даже отвлекаясь на работу над их с Потти проектом, видел, что не ему одному трудно даются такие напряжённые съёмки. Би всё чаще приходилось подробнее объяснять желания Лю, а сам мастер с каждой новой темой будто погружался в пучину переживаний. Ледышке стало казаться, что он уже приноровился к манере работы гения художественной фотографии, но последнюю сессию в этом году он всё-таки завалил.
— Я вижу это там! — орал вне себя от злости Лю. — Я знаю это там! Кого ты хоронишь?! Это не трагедия — это жизнь! Никто не умер — это каждый день! Каждый день!
Они снимали «Эмоциональное насилие». Тема в себе жестокая, а для Драко особенно. Ему казалось, что он просто не выдержит тех новостей, что ещё о себе узнает, копнув эту тему, хотя причин для этого пока не было. Но дёргало Малфоя не столько то, что это вообще, целиком и полностью о нём, что проще остаться без трусов перед камерой, чем вот так обнажить свою душу. Дёргало Драко то, как Гарри реагировал на эту съёмку. Вчерашний кадр был о том, как выглядят отношения без этого — в гармонии комфорта счастливого сосуществования, и изобразить что-то было для Королевы Драмы непросто, но вообразить, как это могло бы быть, удалось с помощью комментариев Би. Для Потти это было почти элементарно. Он вошёл в эти «отношения для снимка» буквально с первых фраз фотографа. Сегодняшний показывал обратную сторону медали. От них не требовалось кричать, не требовалось ссориться: вообще все кадры, что они уже успели отснять для предыдущих месяцев, — это было про неочевидное. Про те признаки, в которых не каждый даже намёк на несчастье не распознает. «Мотивы щедрости», например. Подарок из изобилия и подачка в качестве награды. Как в красивом, постановочном снимке это отличить, если ни на одном из фото нет эмоций, которые явно свидетельствовали бы о чём-то подобном? Были тонкости. Были только детали, и то, Драко лишь догадывался о том, какие. Потому что ни одного готового снимка они ещё не видели. Лишь сырой материал, который мелькал на большом экране во время работы. Оставалось только чутко выполнять указания Лю и Би. И сегодня, когда снималась вторая половина этой сессии, штормило не только Ледышку. Гарри был сам не свой. Не смог выполнить ничего, из того, о чём просили. Он не был отвлечён, старался изо всех сил, как и сам Драко, но у него тоже выходило паршиво. И всё равно Малфой понимал, что это он запорол все кадры.
