А потом настал канун Рождества. За три недели такого темпа Драко вымотался. Некоторые кадры требовали такой работы — не физической, а душевной, что он иногда со слезами на глазах убегал со съёмок.
Первым таким снимком стал «Я слишком люблю его». Это так сильно резонировало с Тео. Так сильно. Гарри порывался перенести фотосессию с этой темой на другой день, но Малфой взял себя в руки, поговорил с Би о том, как это должно быть, и сделал невероятное. Даже Лю был, можно сказать, в восторге. Правда, выразилось это лишь отсутствием бормотаний и критики. После этого Потти уделял ему больше внимания, отложив в голове их собственный фильм на второй план, много раз спрашивал, пошёл ли Драко к терапевту, пока мистер Би не сказал ему, грубо зажав в углу, перехватив, пока Потти не убежал искать в очередной раз психанувшую Королеву драмы.
— Это тоже своего рода терапия. И можешь не волноваться, Драко под наблюдением клинического психотерапевта. Все на площадке. Думаешь, только твоего бывшего тригирует это? Да тут каждый второй может невроз свой погладить и причесать. И чтобы всё прошло хорошо и в срок, давай, каждый будет заниматься своим делом… Ушёл — хорошо! Дай ему продышаться!
— У него был нервный срыв! Все устали, а ещё даже не половина пути! Толку с вашего «наблюдения», если он сорвётся?! Он же… У него было… Непростые отношения… — запал быстро сошёл на «нет», а обсуждать друга с первым встречным Гарри не собирался.
— Ты же не думаешь, что я не спрашивал Минни, почему продюсер и бизнесвумен повелась на твою рекламу? Она доверилась тебе. «Тонкая, чувствующая натура. Он способен перевоплощаться не только внешне. Он изнутри словно перерождается, когда надевает образ…»
Драко в этот момент стоял за той самой стеной, у которой разговаривали Гарри и Би. Так вот, оказывается, почему его взяли… Вот как, оказывается, Потти думает о нём… Это заставило его вернуться и отработать по полной эту сессию.
Тема «Нет — полезное слово» для Малфоя снова стала тригером. Кадры были далеки от идеалистичных, подложка на стене со снимком показывала людей на каком-то мероприятии — публичный выход в свет. Не вечерний, но очевидно официальный. Вдалеке были столики и дальше лишь размытые очертания помещения. Гарри должен был тянуть его за руку, упрашивая присоединиться. А Драко должен был нехотя идти. Лю описал это: «Ты хочешь быть там —а ты хочешь не быть», как всегда глядя только в камеру. Би более подробно создал сцену и ситуацию в головах парней. И вроде, ничего такого… Но эта фраза… «Ты хочешь не быть…» Это оказалось таким знакомым… У них с Тео не было таких публичных выходов, не в Майами, а на островах или в круизе всё было всё равно иначе, но Драко так часто хотел «не быть»… Потому что видел, как Тео ведёт себя в такие моменты, потому что послушно одевался неброско и почти не красился, когда они были на людях вдвоём. Но даже не это дёрнуло. Что-то глубже, чем внешние проявления. Дёрнуло это «не быть». И не было нужды в этот раз надевать образ. И макияж, и подобранный лук не имели никакого значения. Драко помнил. И сделал всё на совесть — показал всё, что было за душой, внутри, в самом тёмном углу его сердца. И ещё сутки приходил в себя после этой сессии, на утро следующей съёмки получив втык от Гарри за то, что похудел за это время, и вошёл в свою гримёрную, пошатываясь от голода. Он просто забыл, на самом деле. Забыл поесть и даже о записи к косметологу, окунулся в работу над своим каналом и размышления о том, что с ним происходило в то время, когда он на себя не смотрел. И это не про зеркало.
Драко настолько погрузился в работу над проектом, что забыл про Экобьюти, забыл про странности Забини, забыл про неприятности с Центром. Он выкладывался на полную, зажигая внутри себя то, о чём просил, ладно, скорее орал и требовал Лю. В предрожественское время Малфою всегда было немного грустно, но Гермиона, результаты повторных анализов которой оказались очень многообещающими и радужными, выдала наконец приглашения. Те соревнования, которые были «на носу» уже два месяца как, назначили на последний рабочий день перед праздником. Драко позвал Гарри. Гарри пришёл с Криви. Колин пришёл с фотоаппаратом. И все они оказались в полнейшейшем шоке.
Место было похоже на первый взгляд на крытую парковку, однако поднявшись на седьмой этаж и толкнув дверь боковой лестницы, парни оказались в царстве экранов, мониторов и компьютеров.
— Ты же говорил, что она инструктор по вождению и помогает осваивать теорию правил дорожного движения… Я думал, это будут гонки… Или дрифт… — Колин удивлённо рассматривал девушку, которая встречала их на входе в костюме какого-то героя компьютерной игры.
— Она и есть инструктор. И гонщик. Я видел, как она водит машину… Тебе было бы интересно поснимать изнутри, когда она дрифтит… А это… Я и сам не понимаю…
— Привет, ребята! — Герм, за это время отрастившая аккуратную короткую стрижку, выглядела взволнованной, нервно теребя прядь выбеленных волос.
— Вон там сидит моя команда. Мы, конечно, не войдём в тройку, но на первую пятёрку у нас есть все шансы! Я так переживаю за них… Только в первых двух турах можно будет использовать ментора… А потом они сами в полуфинале и финале… Ух… Мы так долго готовились…
— Геомиона, так это и есть твоя ночная работа? — Драко едва связал слова в предложение.
— Ну, да…
— Вот это сюрприз… По твоей квартире не скажешь, что ты геймер…
— Ну… Я продала всех своих персов, не то что железо. И не сказать, чтобы ты сильно в теме, поэтому… Короче, к слову не пришлось…
— Слабый аргумент, — сказал Гарри, наблюдая, как восторженно Колин реагирует на новые сюжеты, с улыбкой и пониманием.
— А если серьёзно? — не отпускал тему Драко. — Почему не сказала?
— Давай потом. Это всё те же тараканы. Я тогда вообще не была уверена, что всё выгорит. Но если ребята войдут в пятёрку, то у команды появятся более перспективные спонсоры… И мне слабо представляется, что ты не влез бы со своей благотворительностью… Так, проехали. Смотреть лучше оттуда, — она указала рукой на расположенные ячейками диваны, напротив которых были установлены разделённые на несколько зон дисплеи. Когда ребята подошли, Гарри едва не сорвался в бег, подлетая к парню, сидевшему в компании Панс.
— Лонгботтом!
— Поттер! — тот тоже поднялся, пожал ему руку, а потом обнял его крепко и уверенно. — А ты здесь что?
— Пришёл поддержать подругу лучшего друга… А ты?
— И я — лучшую подругу моей девушки. Эээ…
— Привет, Гарри! — махнула рукой удивлённая Паркинсон. — А вы знакомы…
— Да… Было дело… — пожал плечами Невилл. — Я потом тебе как-нибудь расскажу…
Колин что-то прошептал на ухо Поттеру, поцеловал его в губы и растворился в толпе вместе с азартом и камерой наперевес.
— Драко, ты знал? — спросила Панси, как-то странно рассматривая своего парня.
— Понятия не имел… И если честно, меня сейчас больше беспокоит не Гарри… Я не знал, понимаешь? Герм мне буквально жизнь спасла, а я не знал даже, чем она занимается… Я — просто гавнюк…
— Эй, Ледышка… Она не хотела этого… Герми странная. Суеверная, умная, ранимая и очень покалеченная этой жизнью. Как бы хорошо она ни читала людей и не занимала роль моей мамочки, ей и самой порой нужна серьёзная помощь. Только она её не хочет принимать. Не парься. То, что она скрытная, не делает тебя плохим другом. И кстати, если бы не ты, она бы реально мучилась бы от неизвестности с этими анализами. А так я смогла её немного отвлечь, но главное — заставить узнать, как обстоят дела на самом деле. Она же надумала бы непонять чего, и боялась бы посмотреть в эти чёртовы конверты ещё неделю! Ты хороший, Драко. Просто Грейнджер — это Грейнджер.
Малфой кивнул, но его так и не отпустило. Когда начались эти соревнования, он даже не смог заставить себя наблюдать за шоу. И Потти на этот раз полностью был с ним солидарен.
— Я ничего не понимаю… Эти все кадры, картинки, пробежки… Чувствую себя столетним стариком. И они разговаривают на таком странном английском…
