Драко видел, как капли дождя сливаются в один сплошной туман, дым, шторм, и ему вспоминалось, как он дико и необузданно вворачивал в повороты, вообще не думая о безопасности, как летел, да, летел, стремился к тому, что был константой. А потом оказалось, что он вычеркнул эту константу из своей жизни, внося правки в собственное настоящее под название «Иллюзия счастья с Теодором Ноттом». Вычеркнул Гарри из своей жизни. А в ту ночь, словно разворачивая смятый черновик, снова нашёл на своём внутреннем ориентире эту константу, чтобы Потти опять склеил разбитое Тео сердце. Каким же он был близоруким! Как он мог быть таким? Почему? Почему любовь к одному человеку лишила его другого самого близкого, самого… Как он мог так поступить? Видеть, что хочется, а не что есть… В ту ночь его жизнь началась с новой точки. И только благодаря Герм у него получилось не скатиться куда-то в психушку. Потому что в голове Драко рисовал себе картины, как он не сможет без Нотта жить, как месяцами будет в депрессии, как Потти будет носиться вокруг него, но ничто не поможет ему чувствовать себя лучше. Он чувствовал, что может умереть в этом горе, но всего лишь одна фраза Гарри привела его к тому, что на самом-то деле, причина, чтобы умереть от разрыва сердца другая. И есть что-то больнее поступка Тео. И в тот момент, когда Герм просигналила ему из своего фордика, он просто терялся в своей трагедии, и ему казалось, что если он не закончит всё сейчас, то его отправят к психбольным, потому что он чувствовал, что, и правда, теряет рассудок. Тонет в жалости к себе.
Четыре месяца спустя он понимал, каким кретином был. Понимал, что не ценил, и в итоге потерял, и понимал, что ценит сейчас. Даже вот это сообщение о том, что Гарри видел его выступление, ценил так сильно. Потому что его могло и не быть вовсе. А ещё понимал, что ходит по кругу, так же, как Герм пустила его машину в управляемый занос и кружит вокруг стойки с рекламой. Только он с каждым кругом уходит всё глубже. Всё яснее видит ту боль, что была в его жизни, но которой он не хотел замечать.
Он отрубился по дороге домой. Уснул так крепко, что девочки разложили его кресло и провели с ним всю ночь в машине. Тихо обсуждали то, что услышали из его уст, невольно сравнивая со своим опытом. Сравнивая с тем, кем он казался на своей странице в сетях и на своём канале.
— Мне кажется, что он едва справляется.
— О, а ты, видимо, эксперт… Супер! Его сначала чем-то стимульнули, потом он стрессанул не по-детски, потом исполнил давнюю мечту, а потом столкнулся с чем-то очень неприятным. Да ещё и не выяснил того, что хотел. Зато это запустило в его памяти цепочку, которая привела его к таким жутким открытиям… — Герм, принимая манеру общения Паркинсон, старалась говорить коротко и ясно. — Я как-то наблюдала, как девушка за два месяца чуть коньки не двинула из-за нервов. Соседка по общежитию… Она узнала, что её два года назад изнасиловали. Увидела порно со своим участием, долго всем доказывала, что это монтаж, чья-то злая шутка, что с ней ничего такого не происходило. Но потом вспомнила, что было одно утро, когда она не совсем хорошо себя чувствовала. Понимаешь, два года прошло, она в счастливых, вроде как, отношениях была. А потом всё пошло по звезде… Потому что она узнала, что с ней такое сделали… Чем-то напоили, отымели, засняли, потом привезли домой… Будто это была очередная весёлая ночка в клубе и чуть больше алкоголя… А ты помнишь, как Драко говорил об этом? Что он это с собой сделал сам. Будто душевное изнасилование. Не удивительно, что его психика погрузила его в глубокий сон. Хотя я тоже, если честно, подумала, что он без сознания, когда мы не смогли его разбудить…
По салону пронеслась волна паники, когда девушки вспомнили, как пытались разбудить Драко. А потом его заполнила музыка. Лаконичный звонок без всякого оттенка.
Панс схватила трубку, чтобы прервать этот звук, и на автомате сняла трубку.
— Да? — она говорила тихо, чтобы не разбудить Малфоя, а Геомиона махала перед её носом ладонями. Это был телефон Драко.
— Ам… Привет. Я… А Драко?
— О, Гарри, прости. Это Панс, ты меня не знаешь, мы тут не смогли его разбудить и уложили прямо в машине, — она сделала виноватое лицо и отнесла трубку от уха, разводя руками, типа, «А что мне ещё оставалось делать?»
— Он… В порядке? — раздалось из динамика.
— Да, просто устал, мы были на вечеринке у Блейза_Зи_Забини, а потом дрифтили, столько эмоций, знаешь…
Грейнджер не вынесла этого и выхватила у неё из рук телефон.
— Привет, Гарри, это Герм, мы уже знакомы, помнишь?
— Э… Ты обещала оторвать мне яйца, если я его обижу. Да, это было незабываемое знакомство…
— Панс тут наговорила… Всё на самом деле хорошо. Просто после вчерашнего он не успел толком выспаться, а ещё этот ЗиЗиЗи… А… Мы попросим, чтобы он перезвонил? Завтра, да?
— Да… — в трубке выразилась тишина. Градус неловкость рос, и когда Грейнджер уже хотела попрощаться, Поттер будто очнулся. — Эй… Герм?
— Да? — словно неверяще, нехотя спросила она.
— Как он? Про него бредни всякие ходят… И я вижу реакцию его команды, но сам он как? Не жалеет о лишней стопке?
— Эээ… Гарри, ты… У него лучше спроси. Мы подписали договор секретный и всё такое…
Тут уже Панс не выдержала.
— Драко не думает, что вчера были лишние стопки… — она наклонилась к подруге, чтобы сказать прямо в микрофон телефона.
— А вы как думаете? Вы же были с ним? Как вы вообще позволили ему…
— А он не маленький мальчик, чтобы нашего разрешения спрашивать, — прошипела Гермиона, неожиданно встрепенувшись. — И знаешь что, ответь-ка лучше нам вот на такой вопрос: ты всё ещё его друг? Или картинка с ником в комментариях на канале?
— А как же ваш договор о конфиденциальности? — усмехнулся в трубку Гарри.
— Так или иначе, Потти, Драко не сладко сейчас. И не только из-за репутации. Он это… Переживает из-за прошлого… Его накрыло сегодня у Блейза. Сильно. Ему нужен друг. Но он тебя не попросит о помощи. Так что… Ты если можешь его просто поддержать, будь рядом. А если ты это… Бизнес вместе с ним делаешь, ты ему так и скажи, чтобы он себе не надумывал разного. А то он вон, мается ещё и из-за вашей этой недодружбы. Вот так вот!
Паркинсон в панике уставилась на Гермиону, не зная, что ещё сказать, и вообще, не зря ли она ему это всё сказала.
— Я вижу, девочки, что ему есть на кого положиться. Только отвечу вам то же, что и вы мне. Он не маленький мальчик, чтобы спрашивать разрешения со мной дружить. Если хочет — я за. Если нет, жаль, конечно, но и навязываться я не буду. Я ему только хорошего желаю, а вот что для него «хорошее» лучше него самого никто не поймёт.
— Хм… Знаешь, Гарри… Свобода — это прекрасно. Только твой друг, который про тебя говорит «самый близкий человек», сейчас он не очень чувствует в себе смелость и запал энергии. И мы не просим разбираться с его страхами и решать его проблемы. Просто будь человеком, отнесись к нему по-мягче. Хотя бы пока он всё про вчерашнее не выяснит…
— Ну, для себя не найдёт этот… Ориентир, вот… — Панс ловко вывернулась из этого промаха Грейнджер. Если Драко принял решение, кто они такие, чтобы идти вразрез с ним?! Почему-то тот факт, что они с Герм уже открыли Поттеру то, что Малфой хотел оставить в тени, ей не был принят в расчёт. Она искренне желала обоим счастья, всё ещё шипперила в своей шибанутой голове их пару, но лезть в их отношения она совсем не собиралась.
— И чего конкретно вы от меня хотите? — раздражённо, но вдумчиво спросил Гарри. — Что я по вашему должен сделать, если он мне даже не ответил сегодня? Как я могу быть мягче, не навязывая ему ту дружбу, которой он, якобы, хочет?!
Тишина в ответ создала у Поттера мнимое впечатление, что девушкам ответить нечего, но когда он уже хотел попрощаться, не зная, что ещё можно сказать, Герм почистила горло.
— Гарри, мы знаем Драко не так долго, с той ночи, как ты вышвырнул его под дождь, когда открылся обман Тео… Но я ведь не сильно ошибусь, если скажу, что Сладкая_Ледышка_604 не всегда точно знает, чего он хочет, если это не коллекция Версаче или новые туфли…
