— Гарри, психология — это наука. Понимаешь? Там есть мамы с дочками, которые даже спиной повернуться друг к другу не могут. Там люди, нуждающиеся в помощи профессионалов. И там эти самые профессионалы тоже есть. Это не просто… Болтология! Как так вышло, что я не знаю о том, что ты не веришь в психологов?! Как так вышло, что ты пришёл помогать Центру, даже не считая это чем-то серьёзным?!
— Так, Королева Драмы. Выключай свои нотации. И звук уменьши. Я считаю, что это серьёзно. И считаю, что там помогают людям. Потому что говорить с кем-то о своих проблемах в разумных границах, конечно, — это всегда помогает. А люди, у которых научная степень по разговорам и опыт в этих разговорах многолетний, действительно могут помочь. Но если ты не заметил, нам с тобой предстоит им просто показать, как мы не убиваем друг друга после развода. И единственная причина этому, которую я вижу, это то, что наш брак был… — Малфой захлопнул его рот рукой и зашипел.
— Осторожнее! Привет, Сара…
— Ох… Какие страсти… Извините, что прерываю, но перерыв скоро закончится, Гарри. А я хотела бы поправить макияж. И тебе, дорогуша, тоже.
— Не вопрос, — улыбнулся Малфой, убирая свою руку ото рта Поттера. — После моей попытки остановить этот поток глупостей это точно понадобится, — он внимательно присмотрелся к лицу Гарри, покрытому матовым лёгким составом, чтобы на кадрах не было бликов. — Как ты согласился на это?
— Отсмотрел материал с прошлого урока, а потом увидел, сколько времени нужно, чтобы сделать из этого конфетку с какими-то фильтрами, чтобы я не выглядел, как мокрая курица.
— Это победа, я считаю… — выдал Малфой. Именно он оставил комментарий о мокрой курице под прошлым видео.
Этот разговор так и остался подвешенным. После услышанного Драко вообще перестать хоть как-то хотеть откровенность между ними. Потому что… Да. В его голове была снова каша. Он и не собирался сходу всё это говорить. Но почему-то сказал. И услышал то, чего опасался. Нет ничего, в чём Гарри может обмануться. Простил, отпустил и живёт дальше. И в каждом из этих откровений, в каждом есть какое-то двойное дно. Это ведь о дружбе, так? Ему не нужна больше дружба? Или не о том? Дальше мысли не заходили. Наверное, потому что сейчас главным было эту самую дружбу попытаться вернуть. Ведь Поттер слышал его признание — он до сих пор самый важный человек в жизни Малфоя. Только какое ему теперь до этого дело…
Это упадочное состояние не продлилось долго. Оно переросло в постоянное состояние стресса пополам с шоком. Просто потому что Вселенная точно над Малфоем издевалась. Однозначно. Поттера в его жизни стало катастрофично много. И каждый раз это общение было неловким и потрясающим одновременно. Они сталкивались не только на рабочем поприще. Драко просматривал своё расписание уже задаваясь вопросом, где же они с Гарри столкнутся снова?.. Потому что хотел быть готовым выдержать очередной удар. Потрясающим их общение было не только в хорошем смысле. Иногда Малфой едва мог справиться с собой. С одной стороны, он знал Гарри так долго. Так долго. А с другой, будто видел Поттера в первый раз. Как он мог так измениться… Всего за полтора года. И все те подавленные за три месяца его попыток всё осознать мысли, они потихоньку всплывали. Этот человек мог его любить. Он ему в этом признавался на самом деле так много. И в тот единственный раз, когда признался всерьёз, Драко…
Конкретно эта мысль пришла к нему прямо во время очередного группового сеанса. Уже третьего по счету. Они накануне буквально столкнулись тележками. Малфой зашёл за пледом для кресла. Очень хотелось сделать влог в стиле Шерлока Холмса, качаясь в кресле и рассуждая о том, каковы нравы нынешней молодёжи. Эту пародию он вынашивал уже давно, и наконец набрался достаточно азарта, чтобы исполнить. Мысли о Поттере навевали «размышлятельное» саркастичное настроение, а вечер казался довольно подходящим для такого влога. Гарри же покупал кучу детских игрушек. Они с Колином собирались в детский дом, Криви хотел поснимать, а Гарри просто пообщаться. Не в рамках публичного. Там был мальчик, который к нему привязался, и Гарри навещал его и других деток регулярно. Уже почти ровно год… Эти новости дополнили и так совершенно незнакомый образ этого нового Гарри. Как будто его Потти не был и без того просто невероятно добрым и хорошим человеком. Кроличья нора становилась всё глубже.
Да, Поттера в жизни Драко стало очень много. Малфой даже уточнял, не согласовывает ли с кем-то из его ребят свои планы Потти_21_Потти. Нет, совпадения. Да и вёл себя Гарри так, что сразу становилось очевидно: он сам не ожидал этих встреч. Но, возвращаясь к групповому занятию, оно было совсем не о том — не о любви или чём-то подобном. Подопечные Центра оценивали свои недостатки глазами партнёра. И ещё минуту назад они с Гарри смеялись. Смеялись, потому что все недостатки в себе глазами Поттера Мистер_Королева_Драмы уже знал. И на каждый такой недостаток у Гарри было мнение. Абсолютно обесценивающее глобальность этого недостатка. Им было немного неловко, потому что за ними наблюдали. И да, они сами на это подписались, и сейчас как никогда чётко демонстрировали, как у них получается сохранять тёплые отношения после развода. Юмор, уважение и тепло, поддержка. Глубже должно быть доверие и ощущение ценности собственной личности. Ощущение себя равным и достойным того отношения, которое к себе хочешь видеть. Но если по верхам, то так, — это был комментарий Рубеуса. Поэтому парни демонстрировали по сути своё привычное общение. Буквально. Драко саркастично разносил любую необъективную самокритику Поттера, тот делал то же, но мягко, иронично, почти нежно. И в этот самый момент, когда Гарри шутил, что если бы у Драко не были видны ребра, он рыдал бы свихнувшейся чаечкой, что он пухленький, Малфоя накрыло. Это была абсолютная правда, но парня обезмолвила другая правда. Тоже, кажется, абсолютная. Гарри любил его.
Смех Драко прервался, будто он внезапно задохнулся. Это было очень похоже на паническую атаку, но Драко слишком быстро выбежал из зала, где проводились их сеансы, чтобы кто-то действительно её распознал. Поттер выбежал прямо за ним, но догнать длинноногого Малфоя ему удалось лишь на лестнице, ведущей на крышу. Он уже видел такое. Пусть не часто, но видел. И знал, что звать, уговаривать или вообще хоть как-то успокаивать было бесполезно. Поттер просто толкнул его в стену, чтобы тот прекратил бегство, а потом накрыл своим телом, развернул и заставил уткнуться в услужливо подставленную шею, крепко, цепко удерживая от рывков, прижимая к себе, обнимая.
Драко несколько минут просто трясло, а потом он зарыдал. Всё по классике. Стандартная истеричка. Поводов мог быть миллион. Гарри держал его в своих руках, думая о том, что это уже старые новости. Что он не желает возвращаться к этому. К мокрым майкам, к слюням и соплям, к вечно ноющему или орущему так и не повзрослевшему другу, вечному другу. Что он глупо использует привычную модель поведения, успокаивая Драко, но делает это он зря. Что ему этого не хочется — снова быть ему жилеткой для плача. Однако в какой-то момент Гарри замер, останавливая по привычке огибающую в жесте поддержки спину Малфоя руку. Драко был как кот, и такие движения всегда имели результат, даже если сам он этого не замечал. Зато заметил Гарри. И использовал вовсю. По старой памяти.
— Ты в порядке?
Его Королева драмы рыдала молча. Никаких жалоб. Никакого самобичевания или обиды. Никаких жалостливых стенаний о том, что его никто не любит или о том, как несправедлива к нему жизнь. Только всхлипы. Только слёзы. Тепло его рук, дрожащее прикосновение. Малфой льнул к нему, и правда, как кот. Но это молчание, если можно так сказать о моменте, когда кто-то плачет в голос… Оно было неправильным. Непривычным. Оно было… Новым. Драко никогда не молчал.
— Драко, ты в порядке? — повторил Поттер. Задавать любой вопрос было рискованно, и когда тело в руках Гарри напряглось, он уже приготовился к новой волне истерики, но Драко отреагировал на него странно. Он отстранился и ясно ответил.
