При последнем осмотре на звездолете вместе с четырьмя молодыми людьми присутствовали старший доктор Аркот и старший мистер Мори. Приехав к огромному межгалактическому крейсеру, они некоторое время стояли рядом с ним, глядя на его сверкающий корпус.

– Мы немного опоздали, сынок, – сказал Роберт Аркот. – Но мы все еще ожидаем хорошего шоу. – Он сделал паузу и нахмурился. – Как я понимаю, вы не собираетесь совершать пробный полет – чья это идея?

Ричард Аркот боялся, что его отец будет беспокоиться об этом, так что он тщательно сформулировал свое объяснение:

– Папа, мы рассчитали все для этого корабля до последнего знака после запятой, это лучшее, что мы могли сделать. Сначала будет испытан молекулярный двигатель движения, мы устроим ему пробный полет, когда улетим достаточно далеко от Солнца. Если возникнут какие-то проблемы, мы, естественно, вернемся. Но у нас стандартное оборудование, так что мы не ожидаем никаких неприятностей. Единственная техника, которая потребует пробного полета – это аппарат управления пространством, но у нас нет никакой возможности устроить ему пробный полет. Ты же помнишь, что мы должны уйти достаточно далеко от Солнца, чтобы гравитационное поле стало достаточно слабым, иначе двигатель не сможет преодолеть его. Если бы мы попытались сделать это близко к Солнцу, мы бы просто нейтрализовали его гравитацию, растратив энергию впустую, но вдали от Солнца мы получим основную часть энергии обратно. С другой стороны, когда мы выйдем из Солнечной системы и начнем межзвездный полет, мы будем двигаться быстрее света и в одно мгновение окажемся безнадежно вне пределов досягаемости молекулярного двигателя. Другими словами, если привод управления пространством не работает, мы не можем вернуться, а если он работает, то нет никакой необходимости возвращаться. И если что-то пойдет не так, то мы единственные, кто может это исправить. В этом случае я сообщу обо всем по радио на Землю. Ты сможешь получить от меня весточку лет через десять. – Ученый вдруг улыбнулся. – Представь себе! Мы можем вернуться сюда как раз в тот момент, когда ты получишь нашу передачу! Но ты понимаешь, почему мы считаем, что у нас мало причин для пробного полета. Если наши разработки неудачны, мы никогда не вернемся, если же это не так, мы сможем лететь дальше.

Аркот-старший все еще выглядел обеспокоенным, однако кивнул в знак согласия.

– Прекрасная логика, сынок. Думаю, мы можем не продолжать эту дискуссию. Лично мне это не нравится. Но давайте посмотрим на ваш корабль.

Огромный корпус звездолета был двести футов в длину и тридцать в диаметре. Наружная стена – один фут сплошного металла люкс, была отделена от внутренней, однодюймовой релюксовой стены двухдюймовым зазором. Эти две стены были во многих местах соединены маленькими люксовыми перекладинами. В некоторых местах релюксовой стены имелись промежутки – окна, позволявшие пассажирам видеть сквозь прозрачный люксовый корпус.

Снаружи было трудно различить точные очертания корабля, так как прозрачный металл люкс был практически невидим, а отражающий свет релюкс, из которого была сделана нижняя часть звездолета, создавал странную оптическую иллюзию. Кроме того, идеальная отражательная способность релюкса затрудняла обзор внутреннего корпуса: этот металл заслонял все, что находилось за ним, и можно было только догадаться, что за пустым на вид пространством находится какое-либо помещение.

Сквозь большое окно рубки были видны кресла пилотов и стоящий сбоку огромный коммутатор. Каждое из окон было снабжено противофильтрационным экраном, который вставал на место при нажатии на выключатель, и над окном обсерватории такой экран уже был опущен, так что освещенный интерьер можно было увидеть только через длинные узкие иллюминаторы.

Несколько минут старики любовались изящной красотой корабля.

– Давайте посмотрим, что там внутри, – предложил Фуллер.

Они вошли в шлюз, находившийся рядом с основанием звездолета. Тяжелая люксовая дверь автоматически открывалась изнутри при помощи молекулярного луча, направленного в нужное место, так что посторонний человек, не имеющий луча и не знающий, куда его направить, не мог открыть ее.

Из воздушного шлюза создатели корабля и их гости направились прямо в энергетический отсек. Там они услышали мягкое мурлыканье большой осцилляторной трубки и едва различимый ропот плавно работающих генераторов переменного тока.

Старший доктор Аркот с удивлением взглянул на мощный амперметр на панели управления.

– Полмиллиарда ампер! Боже правый! Куда же уходит вся эта сила? – Он посмотрел на сына.

– В накопительные катушки, – ответил тот. – Генератор работает на десяти киловольтах, то есть на пять миллиардов киловатт. Зарядка идет уже полчаса, и нужно еще столько же, чтобы мы смогли лететь. Требуется две тонны вещества, чтобы зарядить катушку до полной мощности, и у нас загружено двадцать тонн топлива – достаточно для десяти зарядок. Нам понадобится не больше трех тонн, если все пойдет хорошо, но «все» редко бывает идеально, так что запас не помешает. А видишь вон тот большой черный цилиндр?

Над ними, вдоль крыши энергоблока, проходила большая черная труба около двух футов в диаметре, уходящая в заднюю стену. Она соединялась с двумя гигантскими люксовыми балками, изгибавшимися широкими дугами и оканчивавшимися в носу корабля. От одного из распределительных щитов к гигантскому цилиндру тянулись два тяжелых кабеля.

– Это главный горизонтальный энергоблок, – продолжил объяснения младший Аркот. – Мы можем развить ускорение в десять гравитаций и двигаться в ним вперед или назад. В изгибе корабля, сверху, сбоку и снизу, имеются силовые агрегаты для движения в двух других направлениях. Впрочем, основная часть барахла в этом разделе тебе уже знакома. Пойдем в соседнюю комнату.

Ричард Аркот открыл тяжелую створчатую дверь, ведущую в соседнее помещение, которое оказалось в два раза больше рубки. В центре стоял на полу тяжелый люксовый пьедестал, на котором возвышалась огромная, заключенная в релюкс двойная накопительная катушка в форме тора. В противоположном конце зала находился большой распределительный щит, и по всему помещению стояли упорядоченными группами уже знакомые присутствующим двойные катушки, каждая диаметром в пять футов. Пространство внутри них уже начинало темнеть.

– Ну что ж, – сказал Аркот-старший. – Это довольно мощный аккумулятор, учитывая количество энергии, которую в нем можно хранить. Но для чего нужен этот большой?

– Это главный прибор управления пространством, – ответил его сын. – Пока наша энергия хранится в меньших аккумуляторах, мы можем выстрелить ею в этот, который, как ты видишь, устроен несколько иначе. Вместо того чтобы удерживать полностью замкнутое поле внутри себя, большой аккумулятор будет воздействовать на все пространство вокруг него. Тогда мы окажемся в то, что можно было бы назвать гиперпространством, созданным нами самими.

– Понятно, – кивнул Аркот-старший. – Значит, вы войдете в гиперпространство и сможете двигаться с любой скоростью. Но как вы увидите, куда движетесь?

– Насколько мне известно, мы этого не увидим, – отозвался Ричард. – Я не ожидаю ничего увидеть, пока мы находимся в гиперпространстве. Мы просто направим корабль в нужную сторону и уйдем в гиперпространство. Единственное, чего нам следует избегать – это звезд, так как их гравитационные поля высосут из аппарата всю энергию, и мы окажемся в центре раскаленной добела звезды. А вот о метеоритах и тому подобном нам не нужно будет беспокоиться: их поля недостаточно сильны, чтобы лишить катушки энергии, и поскольку нас не будет в обычном пространстве, мы не сможем столкнуться с ними.

Старший Мори обеспокоенно посмотрел на него.

– Если вы не будете видеть дорогу назад, то заблудитесь! И у вас не будет возможности связаться с Землей и попросить помощи.

– И даже хуже! – воскликнул молодой Аркот. – Мы не сможем получить никакого сигнала после того, как удалимся более чем на триста световых лет. Но мы сможем определить наше местонахождение с помощью солнечного света. Мы будем время от времени делать фотографии и ориентироваться по ним, когда отправимся назад.