Я выбрала себе местечко между Томой и Женькой. Филкас, который, как выяснилось, располагает собственным жильём в этой деревне, ушёл, пообещав вернуться на рассвете. Если он своё обещание не выполнит, я только рада буду. А Реус просто ушёл, ничего никому не пообещав.

Помимо огромной кровати, в комнате было только несколько деревянных ящиков, поставленных друг на друга, на которых тлел огарок свечи. В слабом свете я рассматривала Женю: он ещё прекраснее, когда спит. Правильные черты лица, мягкие на вид губы, острые скулы и пушистые ресницы.

В голову лезли всякие глупые мысли. Я представила: а если бы в нашем мире Женя не считался бы соблазнительным красавчиком с обложки? Если бы в моде у нас были бы крючковатые носы и сросшиеся брови… Влюбилась бы я в него? Или насмехалась бы, как Филкас надо мной?

Я села в постели и потрясла головой. Несмотря на усталость, сна ни в одном глазу. Почему, когда спать надо, мне не спится, а вот когда надо вставать… Не помню уже, когда в последний раз просыпалась на первую пару. И как только до четвёртого курса универа доучилась?

Я слезла с кровати, аккуратно перебравшись через Тому. Та пробормотала, чтобы я отстала, и что она погуляет со мной позже. Перепутала меня, похоже, со своей собакой.

Официантка очень любезно предоставила нам сменную одежду, и я была облачена в какую-то заготовку под половую тряпку: платье-сарафан в пол застирано-бежевого цвета, которое висело на мне как на швабре, потому что было ужасно велико. Долго Тома уговаривала меня переодеться в это. Пришлось уступить: моя собственная одежда провоняла озером и ещё не до конца высохла. Под сарафаном у меня было только нижнее бельё, и противная ткань колола и раздражала кожу.

В очередной раз почесавшись, я быстренько обула свои сапоги и отправилась на первый этаж. Всё равно не спится, а так, может, узнаю что-нибудь полезное. Главное, не влипнуть в неприятности.

Ступеньки под ногами скрипели, и в ночной тишине этот звук касался оглушительным. В незанавешенных окнах, касалось, блестели чьи-то взгляды.

К своему удивлению, на первом этаже я обнаружила Реуса, сидящего за круглым столом в полном одиночестве. Он увлечённо писал что-то в потрепанной тетрадке. Я приблизилась и попыталась в неё заглянуть. Но тетрадь немедленно захлопнулась.

– Больно надо, – проворчала я.

– Ты что тут делаешь, худышка? – спросил Реус сухо. – Не спится?

Я почувствовала внезапную робость рядом с ним. Наедине мы ещё не оставались. Тот случай у озера не в счёт.

– Не могу уснуть, – ответила я и присела на соседний стул. – Не против, если я тут посижу?

– Ты уже села.

Я подпёрла щеку рукой и принялась разглядывать Реуса. Он сидел боком, и я могла отлично видеть его шрам. Теперь он уже не пугал меня, как в первый раз. Сейчас я привыкла к этому шраму, и не так уж и страшно он выглядит.

– Что смотришь? – ровно, без агрессии поинтересовался Реус.

– Так чем ты занимаешься? – Честно говоря, я хотела спросить про шрам, но не хватило духу.

– Сейчас? Терплю глупые вопросы.

– Нет. – Я пропустила подкол мимо ушей. – По жизни. Ну, кем работаешь?

– Я охотник, – отозвался Реус и обвёл пальцем обложку своей тетради. Он как будто на что-то решался. Может, Тома права, и он влюбился в меня? Вот сейчас об этом скажет… Но он молчал.

– На животных, типа?

– Конечно. – Реус опустил руку на свой меч, закреплённый на поясе. – Бегаю с мечом за кабанами.

Тоже мне, шутник.

– Тогда на кого охотишься? На странных мужиков в лесу?

– Можно и так сказать. Я охотник на вампиров, худышка.

Я ахнула. Но всё сходится! И то, как он дрался с маньяком-проводником, и его шрам… Наверняка оставил какой-то ловкий вампир! С ума можно сойти!

– А как… Как ты стал охотником? Зачем за ними охотишься?!

– Да чтоб ты спросила.

Нет, всё-таки на влюблённого он не тянет. Но я же вижу, что он заморочился чем-то. Хотя не исключено, что это я его раздражаю. Сожалеет, наверное, что от вампира меня спас.

Мы помолчали немного, оба глядели на догорающий огарок свечи. Какая-то часть меня хотела поговорить с ним нормально, познакомиться, может. Не каждый же день встречаешь охотника на вампиров! Но он только грубит мне. Одной мне! Со всеми остальными Реус разговаривает нормально. Может, это связано с тем, что я его тогда по лицу ударила? Какой, однако, обидчивый.

– Ты ведь не эльф, правда? – предприняла ещё одну попытку я.

– Как ты догадалась? – Реус наигранно покачал головой. – Ничего от неё не скроешь… А ведь я так хотел сойти за эльфа…

– Твои уши, – перебила его поток сарказма я. – Не как у Филкаса.

– Я полуэльф.

– А кто на вторую…

– Всё, вечер откровений окончен! – перебил меня Реус. – Иди спать! Оставь меня, хватит меня раздражать!

Ну ладно, попытка подружиться явно с треском провалилась. Зато мы точно выяснили, что он в меня не влюблён. Поскольку я в него, к счастью, тоже, мне так захотелось сказать ему пару ласковых. И ударить ещё разок!

Я уже открыла было рот.

– Вика, – вдруг выдохнул Реус.

Это был первый раз, когда я была не «худышкой», а Викой. И он запомнил моё имя! Я так и осталась сидеть с открытым, теперь уже от удивления, ртом.

– Ладно, извини. Сейчас я принесу тебе молока с мёдом, поможет уснуть. – С этими словами он резко встал, чуть не опрокинув стул, и пошёл на кухню.

О, а лёд-то тронулся! Я неожиданно почувствовала гордость: всё-таки обаятельная я может расположить к себе любого! Даже холодного охотника на вампиров. А может, Тома всё-таки и не ошиблась… Ведь как в меня можно не влюбиться?

– Держи, – он поставил передо мной низкую и широкую кружку с тёплым молоком. – Пей.

– Спасибо, – улыбнулась я и сделала глоток. – И всё-таки: кто ты на вторую половину?

– На вторую половину я человек. Ты пей.

Я сделала ещё глоток.

– Человек? – удивилась я. – Как я? – Вдруг ощутила резкую усталость. Так захотелось спать… Не знала, что у молока с мёдом мгновенный эффект.

– Ага, как ты. Пей ещё. – Реус забрал из моих ослабевших рук кружку и поднёс к моим губам. – Давай.

Сама не знаю, почему послушалась.

Голова вдруг потяжелела. Я была не в силах держать глаза открытыми. Таверна закружилась вокруг меня, тело ослабло, и я, качнувшись вперёд, упала прямо Реусу в руки.

Послышался звук падающей кружки, капающего со стола молока. Звук так успокаивал… Усыплял…

– Что… Что было в этом молоке?! – из последних сил воскликнула я.

– Прости, худышка. У меня нет выбора, – ответил Реус, в чью грудь я утыкалась. От него по-прежнему пахло костром.

– Козёл…

– Спи. А когда проснёшься, мы будем уже далеко отсюда.

Это было последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание.

Сознание медленно возвращалось ко мне. Первым, что я почувствовала, был запах леса: деревьев и мха. Потом я услышала звук ломающихся веток: кто-то по лесу шёл. Дальше я осознала, что тот, кто шёл, нёс меня. Просто перекинув через плечо, как какой-то мешок.

Паззлы начали соединяться воедино. Реус дал мне молоко, в котором точно было что-то усыпляющее. Сказал что-то про то, что у него нет выбора, и что мы будем далеко, когда я проснусь. Да он же похитил меня!

Я принялась брыкаться и бить по тому, что под руку подвернётся. Подвернулась крепкая задница моего похитителя.

– Наконец-то! – раздался радостный голос Реуса, а затем меня поставили на ноги.

Ноги опасно подкосились: в голове всё ещё был туман. В отличие от леса, в котором щебетали птички и сияло солнце.

– Дальше сама пойдёшь. Устал уже тебя тащить. С виду вроде лёгкая, а на деле…

– Что происходит? Где мои друзья?! – перебила его я. – Сейчас же отведи меня к ним!

– Угомонись. Если всё пойдёт по плану, ты с ними скоро воссоединишься, – отрезал Реус, затем достал из кожаной сумки моток верёвки.