'Ага, будто в помойном контейнере порылись', - отозвался Умник, вытягивая руку.

  'Ну а что ты хотел от несчастных и одиноких, двое вообще явно бомжами были, - вздохнул Опер и понюхал свою рубашку. - Удивительно, что не воняет... мылись они что ли? А может, оно просто долго лежало и выветрилось... Зачем мы вообще всё это барахло с собой тащим?'

  'Чтобы те, кто обнаружит трупы, не имели никаких подсказок', - с трудом подавляя раздражение, ответил Умник, продолжая голосовать.

  'А вдруг никто не остановится?' - внезапно обеспокоился Опер, наблюдая, как проносятся мимо машины.

  'Кто-нибудь да остановится!' - уверил его подельник, медленно закипая от постоянного словесного недержания собеседника.

  'Как думаешь, - не унимался тот. - Выдры нас найдут?'

  'Найдут разумеется! - гаркнул Умник, уже не сдерживая злости. - Только это очень плохо для них закончится, понятно?'

  'О, гляди, тормозит!..'

  Звонок телефона оторвал Умника от воспоминаний, как бесил его вчера подельник. Чёрт, хоть бы сегодня он ничего не напортил!

  - Всё в порядке, - прозвучал в трубке голос Опера. - Она здесь. Одна. С контейнером.

  - Что внутри, ты проверил?

  - Она говорит, что скажет код, только когда воссоединится со своими.

  - Веди её сюда.

  Умник нажал отбой и, сунув мобильник в карман, принялся ждать. Из запертой машины послышалась возня и раздалось мычание.

  - Цыц! - наклонившись к закрытому окну, сказал стоявший снаружи Умник. - Сиди смирно, скоро выпущу.

* * *

   Задержанный в лесу голый человек оказался бомжем пятидесяти четырёх лет от роду. Год назад он приехал в столицу на заработки, но хорошо устроиться не сумел, запил со случайными знакомыми, потерял паспорт и с тех пор бродяжничал. Возвращаться в свой родной город не собирался, потому что никто его там не ждал. Звали мужчину Кузов Борис Васильевич, и была у него когда-то жена, которая выгнала его из дома - по всей видимости за пьянство - и, как он выразился, 'путём грязных махинаций лишила жилплощади'.

  С тех пор Кузов бомжевал, прибившись к группе таких же бездомных, пока однажды, после очередной попойки не повздорил с 'семьёй'. Его выгнали из подвала и здорово поколотили, отбив что-то в боку. Целый день маялся он от боли, пока не обессилел настолько, что отключился на лавке в ближайшем сквере. А как очнулся, обнаружил, что кто-то не только обчистил его карманы, лишив последних рублей, но ещё и спёр ботинки! - потихоньку снял прямо с него, мирно спящего на лавочке! Голые ноги дико заиндевели, бок разболелся снова, очень хотелось жрать, а ещё сильнее выпить, в общем, плохо было Кузову - так плохо, как никогда в жизни, помирать уже собрался, как вдруг в груди внезапно полыхнуло огнём, будто молния ударила, а потом кто-то спросил:

  - Ну, как? Болит ещё твой бок?

  Борис Васильевич принялся озираться, пытаясь понять, откуда идёт звук, но, даже заглянув под лавку, никого не увидел.

  - Если ты ищешь меня, то я - внутри, - заявил голос.

  - Внутри чего? - не понял Кузов.

  - Так болит ещё твой бок или нет? - недовольно осведомился голос. - Судя по тому, как ты тут только что вертелся, нет.

  - И что?! - Борису Васильевичу жутко не нравилось и пугало, что с ним разговаривает кто-то невидимый, и даже заживший бок тут уже не имел значения.

  - А то, что это я бок вылечил, а заодно ещё и целый букет твоих хронических болезней, включая блох и глистов. Будь благодарен!

  - Где ты находишься?! - в ужасе вскричал Кузов, хотя и сам давно уже догадался.

  - Внутри тебя, я же сказал, чего тупишь? Вот смотри, уже и ноги твои согрелись, ты теперь никогда не простудишься!

  - А-а-а! - схватившись за голову, заорал Борис Васильевич и, вскочив с лавочки, бросился, не разбирая дороги, через сквер, босиком по газонам и бордюрам, сам не зная куда.

  - Ты зря боишься! Это вовсе не сумасшествие, я хочу предложить тебе...

  - Заткнись! Замолчи! Заткнись же... о господи! - бормотал Кузов, явственно ощущая, что в нём действительно что-то есть... двигается!.. живёт!.. нечто чужое!!

  От этой мысли его резко затошнило, но тот, кто был внутри, быстро купировал рвоту, не дав даже, как следует, от души, проблеваться! А может, он боялся быть исторгнутым? - пронзила Бориса Васильевича догадка, и он остановился под деревом, яростно пихая пальцы в рот - бесполезно - проникшая внутрь тварь не давала рефлексу сработать!

  - В твоём желудке ничего нет - тебе поесть надо, а не пытаться вырвать! - укорил его подселенец.

  Кузов выпрямился и взгляд его пал на золотые купола и кресты. Церковь! Прямо напротив сквера! Он рванул туда, как ошпаренный.

  - Помогите! - вскричал он, ворвавшись в храм и бросившись к батюшке, как раз только отслужившему вечернюю службу.

  - Что случилось, сын мой?

  - В меня бес вселился!

* * *

  - И что, там вам провели обряд экзорцизма? - когда Кузов рассказал про церковь, спросил Арбоканов.

  Дело происходило в 'зоосаде', в лабораторном корпусе, на первом этаже, в специальной зоне, сохранившейся со времён работы ОКОПа. Задержанного поселили в одну из камер-вольеров, где раньше держали выдр, не сумевших обуздать перевёртыш. Арбоканов вёл допрос, усевшись на откидной стул, прикрученный с наружной стороны клетки, рядом с ним стояли Кира с Валерой.

  - Чего? - не понял вопроса Кузов.

  - Батюшка из вас беса изгонял?

  - А-а... нет, - покачал головой Борис Васильевич. - Он, как мне кажется, не очень-то и поверил... Но и не прогнал, даже жить разрешил в подсобке, подкармливал... Добрый такой человек, хороший, душевный!.. вот я как раз к нему-то и ходил проститься, когда нашу стаю... ну вот это всё... да вы сами видели!

  - Так, минуточку! Давайте-ка по порядку. Значит, вы поселились в храме.

  - Ну да. Жил там, убирать территорию помогал, а они кормили меня.

  - А бес?

  - Да он тогда как-то затих на время - понял, видать, что помолчать ему пока лучше. Но во снах всё равно он ко мне являлся и говорил, что не бес он никакой, а наоборот, целитель из другого мира и хочет жить здесь со мной по взаимному согласию. Просыпаясь, я и правда чувствовал себя преотлично - и энергии у меня прибавилось, и болячки все ушли, и напиваться как-то совсем пропало желание. Да и в церкви-то я без проблем мог сколько угодно находиться, и крестился, и службы все стоял, иконы целовал, крестик на верёвочке носил - батюшка опять же мне справил - ну, скажите, какой же бес всё бы это выдержал?..