Она вспомнила, как вышла из кабинета Десятова и, глядя себе под ноги, быстро зашагала к лестнице, торопясь покинуть административный корпус. Выйдя на улицу, она пересекла маленькую площадь и, ступив под сень деревьев, позволила себе поднять голову и улыбнуться. Здесь чудовища уже не могли видеть её лица, если вдруг следили за ней из окна или через камеры на территории пансионата. Да и не будут они вести видеонаблюдение за глупой поварихой Белкиной, которая ничего не знает и ни в чём, кроме своих кухонных обязанностей, не разбирается.

  Она провела ладонью по груди, нащупывая под блузкой заветную рыбку, и та ответила ей мягким теплом, как бы подтверждая: да, у тебя всё получилось – ты сумела их обмануть. Сумела, хоть сначала было и страшно: лысые головы, горящие сине-красным пламенем глаза, чёрные перья и ужасные птичьи лапы! Почему-то именно эти жуткие, обтянутые нечеловечески грубой серой кожей костяные пальцы с длинными когтями внушали самое сильное отвращение...

  Однако воистину – мотивация творит чудеса, и сейчас, когда отпали все сомнения в том, что Пряхова – не плод воображения, равно как и явившийся затем мёртвый Женя, Надя горела страстным желанием наказать этих чернопёрых гадов. Кто они такие, откуда взялись и каковы их цели и планы – она не имела ни малейшего понятия, но выяснять не собиралась: она просто должна отомстить чудовищам за смерть своего возлюбленного! Пусть даже они реально помогали страдающим от депрессии людям, и у самой Белкиной, кстати, тоже весь негатив вытянули, изрядно облегчив душевные муки, пусть гости пансионата были довольны лечением – это уже никакого значения не имело.

  Женя умер по вине чернопёрых, и они ответят за содеянное! – для этого она сделает всё, что потребуется.

  А требовалось пока не так уж и много: усыпить бдительность чернопёрых, а потом найти Веру Острожскую и отдать ей кулон-рыбку, или ключ праотцов, как называла его Пряхова-божий-одуванчик. С первым пунктом Надя уже справилась, остался второй – немного посложнее, но она верила, что и с ним тоже в скором времени разберётся.

* * *

  Погром, учинённый вчера на подступах к хранилищу этой проклятой девкой, нанёс чернокровым заметный урон, поэтому сегодня, шагая через лес к бассейну, Кафтырёв уже знал, что увидит в стеклянном цилиндре. Убыль чёрной воды будет серьёзной, вопрос лишь – насколько. Хорошо, если только пятеро стражей, но что-то подсказывало доктору: ими дело не ограничилось. "Землетрясение" утянуло даже его собственную энергию и жизненные силы соратников, и, разумеется, сожрало куда больше чёрной воды, чем смерть разбуженных спящих.

  Поэтому Кафтырёв готовил себя к худшему и старался подавить панику. Ничего! – говорил он себе. – Это первая крупная неудача, в любом деле такое бывает. У него столько времени ничего плохого не случалось – даже удивительно! Вряд ли у остальных Старших всё идёт, прям, гладко да сладко, у каждого, наверняка, есть свои проблемы, так что не стоит отчаиваться. Шанс первым наполнить хранилище всё ещё есть, надо только как следует постараться и реализовать кое-какие задумки на этот счёт.

  Да и Десятов не сидел сложа руки – спецподготовка уже доработана, можно будет штамповать соратников пачками. Запланированный на вчерашний вечер посев, после разгрома стражей и "землетрясения", пришлось, конечно, отменить, но завтра они с Лявис придут в себя и попробуют не просто получить спящего, а вырастить сразу полноценного чернокрового. Проверят, как это получится, а там уже можно будет воплотить план, который, скорее всего, сильно шокирует Десятова, но придётся ему согласиться: после таких потерь нельзя пренебрегать многообещающими вариантами.

  Ещё нужно будет проверить всех девиц, которые есть в телефоне Морозова, чтобы найти эту чёртову сучку-воровку. Хорошо бы, конечно, пробить и остальные контакты – нет ли среди них "лампочек" – но как это быстро выяснить? Ездить лично и высматривать в светухах лампочные потоки? Нет, это слишком затратно и долго, проще схватить девицу и заставить её выложить, кто все остальные. А после вогнать их в депрессию и перекроить в чернокровых, если такое в принципе возможно – тут нужно ещё разобраться! А то вдруг все они способны, как Морозов, растворять семена? Тогда "лампочек" придётся просто тихо убрать: устранить потенциальную угрозу – раз они ни на что другое не годны. Но сначала – девица-воровка! Будет она – найдутся и прочие.

  За следующим деревом уже начиналась зона бассейна, и Кафтырёв стал разгонять чёрную кровь, чтобы пройти оставленные Тьмой ловушки и включить тёмное зрение.

* * *

  На кухне у Острожских, несмотря на солнечное летнее утро, было сумрачно: Вера опустила и почти закрыла жалюзи – глаза, после подземной битвы с черноглазыми монстрами и удара сосновой веткой по голове, плохо реагировали на яркий свет. Вчера ночью друзья просто отвезли Веру домой, а все разговоры перенесли на утро: благо у Андрея был выходной, а Вика сейчас работала на удалёнке.

  – То есть, получается, в лабиринт, где ты наматывала клубок, больше не попасть? – спросил Андрей, после того, как Вера подробно рассказала друзьям всё, начиная с ночного полёта во сне над Москвой и кончая землетрясением в бассейне.

  – Лабиринта больше не существует, – тяжело вздохнула она. – Как и клубка, и банки, и даже той малюсенькой искры...

  – А потому что не надо было переться туда одной! – возмущённо прошипела Вика, грызя сушку и прихлёбывая чай. – Трудно было нас подождать?

  – Искра была такой крохотной, я боялась, она может ночью исчезнуть...

  – А так не исчезла?!

  – Ну всё, Вик, хорош! – вмешался Андрей. – Что ты ей на больное-то давишь?

  Та не ответила, принимаясь за следующую сушку и торопливо допивая всё, что осталось в кружке. Вера к своему чаю так и не притронулась.

  – Его пытали, – мрачно проронила она, глядя куда-то сквозь Андрея, в немыслимую даль.

  – Кого? Шигорина? – уточнил тот.

  – Да... и он знал, что так будет, заранее готовился, защиту разрабатывал... хотя какая, блин, защита может выдержать атаку лысорей?! Никакая... Антон понимал, что его разум, в конце концов, вскроют, как консервную банку, задача была – продержаться как можно дольше, чтобы дать мне время сделать что-то на той стороне, за радужной дверью, он прикрывал мой отход и держался, сколько мог... а потом... остался только этот лабиринт... – в чашку с бульканьем упала слеза.

  Вика вдруг вскочила, порывисто обняла Веру, и та увидела, как чужой светак принял на себя часть тёмных разводов, облегчая боль, – подруга ей искренне сочувствовала и жалела без всякой хитрости или задней мысли.

  – Не плачь, пожалуйста! Мы... мы со всем справимся!

  – Спасибо, Вика, – Вера вытерла слёзы. – Вот только... доступа к бассейну больше нет, и Антона нет... он ради меня жизнью пожертвовал! как и дедушка... да и бабушку тоже из-за меня сожрали... и что?! Эти ужасные птицелюди, черноглазые твари, я... Я уже израсходовала всё, что Антон мне оставил, и теперь не понимаю, как с ними бороться! Не знаю, что делать!