© Н. Александрова, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

– Татьяна Семеновна, нельзя ли быстрее? – Анна из последних сил старалась говорить спокойно, но в голосе невольно прозвучало раздражение.

– Иду-иду! – Домработница нагнулась, зашнуровывая ботинки.

Анна прикусила губу – ну, это надолго. Она взглянула на часы – время на пределе, если попадет в пробку, можно и не успеть.

– Да разве ж я не понимаю, что поезд ждать не станет, – бормотала, неловко разгибаясь, домработница, – готова я уже, готова, только сумку возьму.

Сто лет она застегивала сумку и надевала перед зеркалом жуткий малиновый берет, хотя на улице сегодня тепло и солнце светит, как летом. Анна в который раз подивилась про себя – ведь не старая же тетка, а одевается, как древняя старуха! Впрочем, Анну это никак не касается. Тетка неплохая, старательная, квартиру убирает чисто, а что некоторые тараканы в голове присутствуют, и довольно крупные, так если бы их не было, она бы другую работу нашла.

Наконец Татьяна Семеновна потопала к двери. Анна подхватила дорожную сумку и бросилась следом.

– Утюг я проверила… – бормотала домработница в лифте, – воду перекрыла, свет везде выключила… газ…

Анна только вздохнула и закатила глаза – какой газ? У нее же плита электрическая!

– Лишний раз проверить не мешает… – Татьяна Семеновна поджала губы.

Анна поскорее отвернулась, чтобы не сказать грубость. В конце концов, домработница не виновата, что у Анны на работе мало того что постоянный цейтнот, так еще и бесконечные форс-мажорные обстоятельства. Селиверстов сам лично звонил из Москвы, и таким злым она никогда его не слышала. Это еще цветочки, думала Анна, что он еще выскажет ей при встрече.

Ее компания совсем недавно установила в фирме Селиверстова полный пакет всех программ по компьютерной безопасности, Селиверстов заплатил приличные деньги, и вот не прошло и двух месяцев, как какой-то предприимчивый хакер влез в базу данных и скачал едва ли не все сведения о клиентах. Сведения были строго конфиденциальны, фирма Селиверстова занимается финансовыми консультациями, ясно, что клиенты не хотят афишировать свои проблемы. Судя по тому, что в общем-то вполне вменяемый господин Селиверстов был с Анной непривычно груб, ему от клиентов досталось по первое число.

Вот поэтому Анна и сорвалась в Москву посреди дня, потому что нужно приехать и застать всех на месте. Хотя Селиверстов сказал, что никого из офиса не выпустит, пока не разберется с проблемой, хоть до ночи будут сидеть.

Лифт наконец доехал до первого этажа, Анна бросилась к выходу, но тут взгляд ее упал на почтовые ящики. Из ее, семнадцатого, номера торчал ворох бумаг. Опять накидали разной ерунды, ведь говорила же консьержке, чтобы не пускала в дом всех этих, с листовками! Вдруг что нужное там затеряется? У нее нет времени бегать потом по коммунальным службам, искать квитанции…

Анна подскочила к ящику и вывалила из него кучу разноцветного бумажного хлама.

– Все на помойку! – бормотала она, наскоро перебирая листовки и рекламные буклеты. – На что только лес переводят…

– А вот, смотрите! – торжествующе закричала домработница и выхватила квитанцию на посылку.

Анна вгляделась – и верно, почтовое извещение: «На ваше имя получена посылка… извещение повторное… если в течение пяти дней посылка не будет получена…» Так-так, все понятно, очередная посылка от тети Любы.

Ее двоюродная тетка жила в Смоленской области, сильно жалела племянницу и рвалась о ней заботиться. Анне едва-едва удалось уговорить ее проявлять заботу издали.

Тетя Люба и правда хорошо к ней относилась, но в нынешних обстоятельствах никак нельзя было пускать ее к себе. Недавно тетя Люба справила юбилей – шестьдесят лет, Анна заранее послала ей нарядное платье, выкроив время для похода по магазинам.

«Как это ты угадала с размером? Сидит как влитое», – радостно причитала тетя Люба по телефону.

Анна только усмехалась – она прекрасно знала свою тетку и просто прибавила к пятьдесят второму размеру, указанному тетей Любой, еще два. Получилось в самый раз.

Платье помогло – в том самом ресторане, где справляли юбилей, тетя Люба познакомилась с очень приличным вдовцом, и теперь дело, кажется, налаживается. Однако даже в таких обстоятельствах племянницу тетя Люба не забывает и регулярно шлет ей посылки. Домашнее варенье, сушеные грибы и теплые вязаные носки.

Анна вздохнула – посылку надо обязательно получить, а то она уйдет обратно, и тогда не оберешься от тети Любы неприятностей. Она всполошится, начнет звонить, придумает себе, что Анна тяжело заболела, раз даже на почту не смогла сходить, и, чего доброго, притащится в Петербург с медом и малиной.

– Татьяна Семеновна, дорогая! – попросила Анна. – Вы не могли бы получить посылку?

– Да кто же мне выдаст? – Домработница поджала губы, ей не хотелось тащить с почты тяжеленную посылку. – Она же на ваше имя…

– А я позвоню сейчас и договорюсь… – в голосе Анны появились просительные нотки, и домработница смягчилась.

– Паспорт-то у меня с собой – на дачу позавчера ездила, так из сумки его не выложила, у меня ведь льготный билет, а его без паспорта не продадут…

Анна уже набирала телефон почтового отделения, напечатанный на извещении. Там, против обыкновения, подошли к ней с пониманием, сказали, чтобы она написала от руки доверенность на получение посылки, и все будет в порядке.

Анна договорилась, что посылку домработница оставит у консьержки, потому что ключей от квартиры та ни за что не хотела брать.

– И не просите меня, и не уговаривайте! – отмахивалась она, когда Анна предлагала ей ключи. – Что-то у вас пропадет, а на меня подумают! Я на это не согласная!

Консьержка кивала из своей будочки: не волнуйтесь, Анна Павловна, мол, все будет в порядке, постоит у меня ваша посылочка, никуда не денется. Анна взглянула на часы, охнула и помчалась к метро – так будет надежнее, а то с этими пробками и правда на «Сапсан» можно опоздать.

Татьяна Семеновна осталась поболтать с консьержкой, и Анна безуспешно пыталась отогнать от себя мысли, что говорить они будут о ней. И то верно, о чем им еще разговаривать? Обсуждать жильцов и хозяев, больше и тем никаких нету. Что о ней скажет консьержка? Тихая жиличка, вечно ее дома не бывает, с работы поздно приходит, и все бегом, все бегом. Одета, конечно, хорошо, но выглядит на все свои годы, а может, и старше. Въехала к ним в дом более полугода назад, и всегда у нее тихо. Ни гостей никаких, ни подруг, и мужчина никакой не ходит. Вот чего нет, того нет, одна она как перст, ни мужа, ни детей.

Это точно, станет поддакивать домработница, никого у нее нету. Она и дома-то старается не бывать, потому что дом неуютный, все равно как номер гостиничный. Занавески купила какие были, все вздыхает, что они не подходят, а новые заказать никак не соберется. Рукой только махнет – ах, оставьте, Татьяна Семеновна, некогда мне этим заниматься совсем, работы много! Одежда, конечно, у нее дорогая, что говорить, косметики всякой в ванной навалом, а толку? Так-то она женщина интересная, ежели подкраситься да волосы уложить, так все при ней. На фигуру, конечно, худовата, да теперь так модно. Но все куда-то несется, все торопится, все слова цедит сквозь зубы, брови хмурит, какой мужчина такое потерпит? Мужики любят, чтобы женщина вокруг них увивалась, никуда не торопилась, ласковыми словами называла, ужин вкусный подавала. С этой такой номер не пройдет…

А консьержка хмыкнет понимающе, сложит губки куриной гузкой и закивает с фальшивым сочувствием, а у самой глаза заблестят от предвкушения. И, видя такой неподдельный интерес, ее собеседница наклонится низко и доверительным полушепотом сообщит ей все подробности ее, Анны, личной жизни. Домработницы всегда все знают, это еще Булгаков заметил.

Анна скрипнула зубами и осознала себя в метро. Надо же, отвлеклась и едва не проехала свою остановку.