– От той квартиры ключ-то у тебя есть? – поинтересовался Андрей.

Тут Макс ахнул, хлопнул себя по лбу, выругался и, повернувшись к друзьям, сказал:

– Ребята, это не те ключи, я же свои ключи в рюкзак положил, а в куртке те, с которыми я уезжал из родительской квартиры!

Покопавшись в рюкзаке, Макс вытащил оттуда правильную связку. Компания с облегчением вздохнула и стала напряжённо ждать результата реакции магнитного замка на новый ключ. Увы, дверь не открывалась.

– Блин, опять канистру куда-то тащить, – пожаловался Колян, – а тут камеры хранения поблизости нет?

– Здесь не вокзал, да и понадобится она ещё нам! – запротестовала Оксана.

– И куда нам идти, здесь таких домов много, – грустно заметил Колян.

Тут Андрею, как самому трезвому, пришла в голову мысль:

– Макс, а ты не мог повесить табличку Магомет-как-там-его ради стёба? Это ведь в твоём духе.

Все дружно ухватились за спасительную мысль и посмотрели на Макса. Он ещё в университетское время славился своими приколами и хохмами. Например, изменив голос, звонил кому-нибудь от лица научного руководителя или даже декана и назначал разбор курсовой работы в воскресенье в ресторане «Баку». Потом жертва могла долго обижаться, но Макс ни за что не сознавался, и только близкие друзья знали точно, кто автор радиоигры.

Макс, видя сколько надежды возлагают на него глаза всех присутствующих, постарался вспомнить, а не мог ли он выкинуть подобный номер. Задумался на несколько секунд, потом опять ахнул и произнёс:

– Точно, это он!

– Кто он? – в один голос закричали друзья.

– Игорь Артемьевич, продавец мой, старичок-профессор, книжный червь, это он – Игорь Артемьевич Магометхабибов! Я ещё удивлялся такому странному сочетанию.

– Так пошли же скорей, выпьем, наконец, немного, а то всё на ходу, как бомжи какие-то, – выпалил Колян, и все дружно согласились с ним.

По дороге они встретили Машу, она держала в руках очень милую, пушистую кошку пепельного цвета. Животное имело вполне домашний вид, было ухожено.

– Ты где её взяла? – поинтересовался Макс, и все вместе с ним.

– Тут, она сидела на скамейке лапками вперёд, и ей было очень плохо. Ей нужен хозяин. Возьми её, кошки приносят счастье.

– А с чего ты взяла, что ей было плохо, может, стало плохо, когда ты её загребла в свои объятия, – предположил Андрей, он ведь оставался самым трезвым в компании и к тому же всегда отличался критическим складом ума.

– Возьми, не слушай его, – поддержала Оксана, – видишь какая она несчастная!

Кошка, действительно, чувствовала себя не очень, временами она осуществляла наивные попытки вырваться из цепких Машиных пальцев, но та довольно своеобразно уговаривала её остаться: «Нет, не дёргайся, тебе так неудобно, тебе вот так удобно!» Как животное позволило взять себя в руки незнакомому человеку, было непонятно, но вполне возможно, что некоторые жители двора частенько видели её тут и имели обыкновение гладить красавицу. На этом она и попалась в загребущие руки Маши. А та уже не отпускала кошку, только поглаживала по спинке и со словами «не волнуйся, всё будет хорошо, вот увидишь, Максик тебя возьмёт, тебе будет хорошо с ним!» протянула её Максу.

Макс удивлённо смотрел на эту сцену, вроде даже не понимая, что речь идёт о нём, а бедное животное, наконец прекратив попытки бегства, решила покорно ждать своей участи. Она, наверное, привыкла повиноваться людям и теперь просто ожидала продолжения истории.

– Ребята, так она с ошейником, – обратил внимание друзей Андрей на важную деталь.

– Ну и что? – сказала Маша.

– А, может, она чья-то, погулять выпустили.

– Нет, – наконец сказал, как отрезал, Макс, – будет жить у меня, её бросили!

Сказано – сделано, кошку потащили в квартиру Макса, теперь уже все замки поддавались ключам…

Картину произошедшего потом никто не мог восстановить в памяти полностью. Вспоминались лишь мелкие, ничего не значащие детали – то, как Оксана, смешно выгнувшись, чтобы наполнить вином стакан Коляна, вылила на пол и на свои новенькие джинсы почти пол-литра драгоценного напитка. Как ругался при этом еле успевший отскочить Колян – откуда только такая прыть взялась? Зато все остальные ржали, как лошади, Маша даже захлебнулась смехом и вином и, зажав рот обеими руками, без промедления усвистала в туалет. Отряд не заметил потери бойца и каким-то образом вдруг очутился на балконе, где Макс снова стал доказывать всем, что он изначально помнил номер дома, но только боялся ошибиться, дабы его ошибку не списали на быстрое опьянение – в их компании любили считать, кто дольше всех держит удар. И тут Макс, желая доказать, что есть ещё у него порох в пороховницах вызвался на спор выпить пол-литра вина в один присест. Сказано-сделано. Друзья замерли в ожидании подвига, а Оксана почему-то стала считать глотки – «один, два, три, четыре, пять…». После пятнадцатого пластиковая бутылка опорожнилась, и Макс, вдохнув полной грудью, вдруг позеленел лицом и, приподняв вверх голову, скоренько прижался к балконному ограждению. Его горло совершило импульсивное движение, и из открытого рта под мощным напором ударил фонтан красноватой жидкости. Сила, выбросившая его из нутра Макса, была такова, что струя винного напитка мгновенно рассыпалась на мириады мелких капель, которые чуть зависнув на уровне максова лба, тут же устремились вниз. Рассеянные в усталых лучах закатного солнца частички крымской бодяги образовали малюсенькое облачко жутковатого блестяще-бордового цвета, а западный ветер обильно оросил ими нижний балкон, волнистый шифер барьера которого покрылся оригинальным пятном из множества точек краски непонятного колера, как будто кто-то поработал садовым распылителем. «Настоящий винный дождь», – пробормотала Оксана, она, свесив голову вниз, успела увидеть это редчайшее природное явление.

Потом силы наших героев иссякли, а последующие воспоминания распались на индивидуальные сюжеты. Андрей полночи воевал с каким-то урчащим железным гробом, постоянно почему-то сталкивавшем его с себя. Коляну всё время снилось капавшее ему прямо на лицо вино – кап-кап, кап-кап. Он во сне жадно облизывал губы, но почему-то вино казалось очень пресным, тогда он стягивал капли со щёк ладонями, но по-прежнему не получал желанного вкуса, наконец, утолив жажду и повернувшись на бок, он засыпал. Когда он пробуждался в последний раз, Колян осознал, что откуда-то сверху на лоб сочилась холодная вода, и в полусне подумал, что находится в подводной лодке, один в задраенном отсеке, в котором обнаружилась течь, и теперь надо было пожертвовать отсеком и самой его жизнью, чтобы спасти весь экипаж. Колян уже мысленно приготовился совершить это жертвоприношение, как его окончательно разбудил стук в приоткрытую дверь, из-за которой он услышал Оксанин голос:

– Коленька, я, конечно, предпочитаю тебя именно в таком виде, но сейчас хотелось бы принять душ, это слегка облегчит мои страдания, я уже минут пятнадцать тебя бужу.

Колян разодрал глаза, огляделся вокруг, оказалось, он лежит абсолютно голый в мокрой ванне. Он поискал рукой хоть какую-то одежду, но нашёл только носки, тогда, обернувшись полотенцем, он уступил своё место Оксане. Шёл тяжело, каждое движение отдавалось в голове. Квартира напоминал разгром Руси после Батыева нашествия: пара перевёрнутых стульев лежала на полу, всюду валялись вещи, посуда в самых неожиданных уголках, на полу в нескольких местах было разлито вино. Макс, раздетый до трусов, единственный из всех спал на кровати. На одеяле лежала кошка, увидев Макса, она призывно замяукала и, соскочив со своего ложа, стала тереться о его ноги. «Хочет есть, – сообразил Колян, – ладно, поищу в холодильнике». Но холодильника на кухне он не нашёл, зато во второй комнате обнаружил и его, и Андрея. Оба были в горизонтальном положении, лежавший на боку агрегат был отключён и молчал, а Андрей храпел на нём, подстелив себе какой-то коврик. Рядом, забившись в угол, спала Маша. Она свернулась калачиком и совсем как настоящая кошка лапками слегка перебирала во сне руками. Коляновой одежды, однако нигде не было. «Где же я разделся и зачём голый попёрся в ванну? Неужели у нас с Ксюхой что-то было, на что это она намекала в ванной? Ёлы-палы, теперь же от неё не отвязаться будет!»