-Влад! Это и твой ребенок! – впервые за столько времени Света повысила голос.

Домовой согласно закивал – правильно! Дитя смастерил и в кусты! Так не пойдет!

-И что? Я его не хотел! Ты сама решила его родить! Сама и крутись! И вообще – эту квартиру мне мама подарила! Ты здесь никто! Что хочу, то и делаю! – он прижал к себе Алису. -Правда, любовь моя?

Девица согласно муркнула и впилась ему в губы. Широко раскрытыми карими глазами света смотрела, как бывшая подруга виснет на её муже. Женщина почувствовала острую боль внизу живота и скрутилась. Домовой растерянно захлопал глазами. Он не знал, что предпринять и только метался из стороны в сторону, подымая легкий ветерок около лица Солнышка.

Владик поморщился:

-Ну только ты способна на ночь глядя рожать начинать! Мне завтра на работу, а тут ты со своим ребенком!

-Там в шкафу сумка, я давно приготовила в роддом, достань! И скорую вызови!

Пока Владик искал сумку скорую вызвала Алиса. Они вдвоем вытолкнули Свету на площадку, выкинули сумку и закрыли за ней дверь.

-Слушай, - опомнилась Алиса, - а её родные нам ничего не сделают?

-А нет у неё никого! – он выпростал из халата полную грудь и со вкусом присосался. – И свою однушку она продала, ещё до свадьбы, чтоб добавить маме и купить эту!     

Домовой с ужасом наблюдал, как эти двое прошли в спальню и как ни в чем не бывало, занялись друг другом. Он мгновенно обратился за помощью к своим сородичам. Только что могли сделать домашние духи? Немного облегчить вес сумки, да обдуть теплым воздухом, чтобы не замерзла, пока ждала на улице скорую помощь. Проводив Солнышко в больницу, Домовой впервые за долгие свои годы заплакал. Он не проронил ни одной слезинки, когда первый раз лишился при пожаре дома и хозяев, мужественно перенес кончину последних хозяевов, а сейчас сидел на почтовых ящиках и ревел белугой.

-Это ж я, дурья башка, свел их! Думал, устыдится Владик, успокоится, дитенка нянчить будет! А что теперича? Куда она пойдет? В зиму? Ой, горе мне, горе! Некудышний я домовой!

-Отставить панику! – по-военному рявкнул старший. Он долго жил в квартире военных и нахватался там таких словечек. -  Мы обязаны помогать нашим хозяевам! Давайте думать!

-Предлагаю пойти ко мне, - предложил малой, - у меня хата свободна. Хозяева за кордон укатили на Новый год. – он жил в пятикомнатной квартире на последнем этаже у бизнесмена.

-Ой-ёй! – заголосил опять Домовой. – И Новый год жа! Бедное моё Солнышко!

-Да прекрати ты так убиваться! – загомонили духи. -Нешто мы всем скопом одну девчонку с дитенком не пристроим? 

Заседали долго. До самого утра. Да так ни к чему и не пришли. Старший, щурясь на зимнее солнце, изрек:

-Всем по домам! Как только у кого какая мысля – сразу ко мне!

На том и разошлись. Домовой просочился в замочную скважину и хмуро уставился на лярву. Та приготовилась защищать свое право жить в этой квартире.

-Да ладно, живи уже, - махнул он лапой, - не до тебя сейчас.

-А че так? – осмелела лярва. -Ить гонял вчерась?

-Нету моего Солнышка, -решил пожаловаться Домовой, - рожает. А куда возвращаться? Эти вон, одно лижутся.

-Не люблю я детских визгов, - передернулась лярва и присела на подоконник рядом.

За окном зимняя ночь укутала темным холодным одеялом город, падали снежинки, исполняя свой завораживающий танец и ложась искрящимся ровным пухом на землю.

-Красиво, -сказал Домовой.

 -Ага, - поддакнула лярва. -А знаешь, -она вдруг оживилась, - я тебе помогу твою хозяйку пристроить!

-Да? – недоверчиво покосился он на энергетическую сущность. -С чего это?

-Дак у меня сестра живет у одного мужика. Хотя не живет, а так, выживает, - она махнула щупальцем. - Вот ты с ней и поменяйся местами.