– Карты к орденам!

– Зачем подсказываешь? – попенял тому Дато. – Посмотри карты соседа, свои всегда успеешь. Шучу, шучу, студент. Ты не думай, раз против двух земляков играешь, то мы будем против тебя, хе-хе, коалицию строить. У нас все по-честному. Если люди скажут, что Дато как-то химичил, нечестно играл, я просто от позора сгорю. Играй, не бойся.

Гия усмехнулся. Он чем-то понравился Нахимову, своей неразговорчивостью, что ли, чувствовалось, что игра для него просто отвлечение от суеты жизни. В красивых глазах читалась грусть. Да, не одно девичье сердце разбил, видно, жгучий брюнет, а счастья все не нашел.

А вот Дато, тот посложнее мужик. Лет сорока, властный, с уверенным лицом победителя. Раньше, возможно, занимался борьбой или штангой, этакий крепыш. Сейчас, правда, отъел небольшое брюшко, но оно лишь придавало ему большую солидность. Видно было, что он любит жить, а еще лучше – жить красиво. А для того чтобы жить красиво, надо иметь деньги. Будут деньги, тогда к твоим услугам любой номер в самой лучшей гостинице Москвы, красивые женщины, почет и уважение. А нет денег? Нет денег, дорогой, ты даже в метро не проедешь! Везде они нужны. Везде! Время такое! Люди сейчас хорошо жить хотят. Не копить двадцать лет на квартиру, а раз – и купил, не ждать, пока твой лотерейный билет «Волгу» выиграет, а пошел в магазин, выбрал себе какую-нибудь черную ласточку и вперед по шоссе! Да даже джинсы! Это же с ума можно сойти, что штаны простые купить в магазине не можем. В ГУМе – и то нет! Как так можно… Такой монолог, неведомо для самого себя, произносил в голове Нахимова ничего не подозревающий любитель красивой жизни. Впрочем, Александр был уверен в том, что тот подписался бы с удовольствием под каждым словом. С точки зрения Дато, человек, закончивший лучший вуз страны и получающий сто двадцать пять рублей после окончания, да еще грязными, без учета подоходного и холостяцкого налога, это простое недоразумение. Конечно, ты умный, да, синус-минус знаешь, лемму-шлемму, но не зря, слушай, американцы говорят, если ты такой умный, почему такой бедный? Молчишь?

– Студент, что задумался? Вистуешь или нет?

Нахимов очнулся от мыслей. Гия зашел на семь червей.

– Вист.

– Пас.

– Ложимся.

Гия, по своему же выражению, прижал карты к орденам, а Нахимов и Дато положили на стол карты рубашками вниз.

Бирюков встал с дивана и пересел на стул за спиной Нахимова, потому что Гия нервничал, имея кого-то за спиной. Евгений бросил взгляд на карты, но ничего не сказал. Таковы неписаные и даже писаные правила игры в преферанс.

Гия бросил на стол червового туза.

– Берет он свои семь, законно берет! – уверенно произнес Дато. – Не будем терять время.

Нахимова захватила шальная волна азарта, и он рассмеялся:

– Дато, ты, конечно, слышал такой анекдот. Папа-джигит спрашивает сына: «Скажи мне, Гиви, дорогой, если ты пойдешь в горы, и там в лесу на тебя нападет медведь – что сделаешь?» «Достану кинжал и зарежу его», – отвечает сын. «А если у тебя нет кинжала?» «Тогда возьму камень и брошу в него!» «А если нет камня?» «Залезу на дерево, чтобы он меня не достал!» «А если нету дерева? Такой, понимаешь, лес – нету дерева…» Гиви медленно поднимает на отца глаза и говорит: «Папа, скажи мне, ты за кого – за меня или за медведя?»

Дато расхохотался, и даже Гия скривил губы наподобие улыбки. Бирюков просто хмыкнул.

– Садим мы его, дорогой Дато. И очень просто садим.

Пару взяток Гия забрал, но потом Нахимов, распоряжаясь и своими картами, и картами Дато, заставил отдать четыре взятки.

Дато восхищенно цокнул языком:

– Я думал, ты играть не умеешь, а ты вон какой орел! Обставил старого дурака.

Нахимов знал, что прожженный Дато видел и просчитал все варианты и хотел поскорей расправиться с ним и заняться своими делами. Что ж, впредь будет осторожней.

Через пару раздач Дато уже тихо говорил:

– Да, новичкам, говорят, везет, правду люди говорят, ох, правду.

Та же спешка опять подвела его и на мизере, когда Дато пошел на него, рассчитывая на прикуп. Нахимов с молчаливым участием Гии всучил ему две взятки.

Не успели оглянуться, как игра закончилась, и Дато с Гией оказались в проигрыше. С учетом имеющейся сотни с лишним рублей у Нахимова теперь было около двухсот пятидесяти.

Принесли дымящийся, покрытый белыми кружочками лука шашлык с зеленью. Гия разлил вино по бокалам. Бирюков молча присоединился.

Дато воскликнул:

– Вот ты говоришь, – и указал пальцем на Евгения, – знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а у меня там уже и так домик есть!

Он захохотал:

– А мне что говорить, а? Может быть, знал бы прикуп, в Москве бы жил, да? Надо немного побегать, – закрытый город, документы, прописка. Но ничего. Как, студент, шашлык? Вкусный? Приезжай ко мне в гости, я тебе настоящий шашлык приготовлю. Из барашка, который горным воздухом дышал и чистую травку кушал. А этот шашлык разве шашлык? Это вино разве вино?

Впрочем, все с удовольствием пили вино и ели мясо. Нахимов слегка отпил из бокала чуть саднящий язык напиток, и оно, к его удивлению, понравилось. Вкус оказался терпкий, но приятный на вкус. Дато проглотил последний кусочек и, потирая руки, сказал:

– Я не из тех, кто проигрывает. Александр, давай еще одну пулю, но, – он хитро подмигнул ему, – по два рубля за вист? Мы же серьезные люди, а не гуляй-трамвай.

– Хорошо, – быстро согласился Нахимов.

Бирюков, не ожидавший этого от Саши, вздрогнул и даже поперхнулся вином.

Однако во всем его виде ощущалась подавленность и какая-то безнадежность. Он как будто на все махнул рукой.

Через пару раздач ошеломленный Дато, видно, посчитавший свой и Гии проигрыш чисто случайным невезением, в сердцах воскликнул:

– Да у тебя что, в башке счетчик, что ли?

Подозрительно огляделся, не подает ли заскучавший Бирюков тайных знаков, подсматривая расклад, но это выглядело лишь жестом отчаяния.

Преферанс – игра, где есть воля случая, теория вероятностей, но та же самая теория благоволит именно тем, кто умеет считать комбинации. Повезти может раз, другой, но не все время. Кирилл Зорин сетовал, что Нахимов не хочет играть профессионально. «С твоими способностями мы бы всех обули, даже Катина. Ты, знаешь, как он, собака играет?! По своим картам, прикупу и ходам соперника сразу в голове рассчитывает всевозможные комбинации и понимает, у кого какие карты. Как с таким играть? Его хоть через месяц спроси, какие расклады игрались на «пульке» у Коляна, он, не задумываясь, все воспроизведет, скажет, кто мизер играл, со сколькими взятками ушел и каким способом ловили. А ты еще пятизначные числа в уме перемножаешь, да и в степень возводить умеешь». Нахимов только усмехался в ответ, а Семен предупредил его строго, чтобы он даже не лез туда. Пример Бирюкова у всех был перед глазами. Парень катился по наклонной плоскости, сам того не сознавая.

Дато откровенно начал нервничать. Казалось бы, совершенно легкая добыча ускользала из рук, как нежная сладкомясая газель из лап прыгнувшего хищника. Нет, Нахимов вовсе не являлся ягненком для заклания. Дато попытался быстро отыграться и рисковал больше, чем следует опытному игроку, и раз за разом проигрывал. Гия, несмотря на молодость, хладнокровный и спокойный, совсем не суетился, но дела его тоже не шли в гору, хотя сама «гора» и увеличивалась.

Пухлая пачка, откуда Дато вытягивал деньги официанту, таяла на глазах. А в кармане Нахимова постепенно вырастало целое состояние. Теперь он в какой-то мере понимал и Бирюкова, подсевшего на азартную игру, и свое государство в лице института и коменданта общежития, пресекавшего картежные посиделки студентов. Человек, а в особенности студент, богатым быть не должен. Ну, если только ты не золотодобытчик или шахтер, выдающий стране угля сверх плана. Деньги, приходящие простым путем, государство воспринимало как преступление, а людей, увлекающихся постыдным занятием, отлавливало и водружало на законное место.