— Наш мастер Прорицаний, способный заглядывать в воспоминания предметов. Форд будет вашим ассистентом.
Молодой дамарец ещё раз вежливо поздоровался, словно впервые встретил Алданона — но в новом качестве. Никто не говорил, что у него будет помощник, однако новость казалась обнадёживающей: хоть на кого-то можно перекинуть бюрократическую волокиту и сосредоточиться на любимом деле.
Мастер Дюррант стоял вместе со всеми, хоть они и заняли его кабинет, словно провожал родню в долгий путь. Когда разговоры утихли, он вновь заговорил:
— О месте раскопок мало что известно, господа… и дамы, — добавил он, чуть поклонившись, и Энна смущённо улыбнулась. — Цель находится за Лесом Невервинтер и далеко от основного тракта с Уотердипом — это глухие и неисследованные места, так что на всякий случай готовьтесь к бою.
Форд кинул на Алданона восторженный взгляд; остальные не казались удивлёнными или расстроенными. Мастер Салхана добавил:
— Если кому-то не хватает оружия, договоримся о выдаче с городским интендантом. Прошу проявить сознательность и ничего не терять, иначе стоимость будет возмещать археологическое общество за счёт вашего жалования!
— Конечно, — мастер Дюррант кашлянул, прервав тираду, и поднял руки так, будто намеревался обнять всех присутствующих разом. — Верьте друг другу, друзья мои, держитесь вместе и несите миру свет знания! Я буду молиться Денейру о вас.
Археологическое общество никогда не скрывало опасность этих миссий. Более того, сотрудники чтили память погибших на раскопках и старались учиться на их ошибках, а каждая новая группа перед выходом по традиции собиралась возле мемориала — каменной плиты с выбитыми именами, — чтобы попросить об удаче. Студентам вроде Форда и Эрна она напоминала о реальной опасности, однако Алданон сомневался, что улыбчивый ассистент что-то воспринял всерьёз. Его же взгляд остановился на одной строчке — «Лайре Жанарвонт-Дюррант, почётному члену Совета, любимой жене и маме».
Хоть Алданон и пытался зарядиться от прощальной речи положительным настроем, но ничего не получалось: ощущение, что его отпускают в последний путь, никуда не исчезло. Сколько бы времени он ни провёл с мертвецами, жить ему всё равно очень хотелось.
Вцепившись в лямки подаренного рюкзака до побелевших костяшек, Алданон поёжился и последовал за группой.
========== 2. ==========
С Невервинтером Алданон прощался с тяжёлым сердцем, хотя свежие впечатления быстро отвлекли его в первые часы пути. С новым посохом, на казённом коне, который покорно топал по пыльной дороге, он и сам чувствовал себя обновлённым — свободным, наверное. Тракт вёл их в сторону Уотердипа; по правую руку где-то далеко раскинулось Море Мечей, но только холодные порывы ветра напоминали о нём.
В пути его спутники почти не разговаривали, однако на стоянках, которые устраивали четыре раза за день, они продолжали предыдущие темы, словно и не прерываясь, смеялись и обсуждали какие-то другие поездки. Алданон обычно сидел в стороне либо уделял внимание животным, не зная, куда себя ещё деть. Дварфам на двоих достался низкорослый тягловый конь — мощный, с длинной гривой; волосы даже над копытами росли, почти полностью их скрывая. Алданон ни разу такого не видел и пытался подкармливать его с рук.
Первый день пути пронёсся быстро, и с наступлением ночи мастер Салхана начал искать подходящее место для ночлега — подальше от тракта, за деревьями или большими камнями, чтобы укрыться от ветра и любопытных глаз. Ульфгар потоптался по ровному участку, словно к чему-то прислушивался, и дал добро, а затем вместе с Эрном ловко и быстро поставил палатку, похожую на тент. Пока они работали, Форд собирал палки, сухие листья и тонкие сучки, чтобы развести костёр. У Энны уже были угли, но их хватило бы лишь на растопку. Мастер Салхана расставлял магические ловушки — судя по движениям, парализующие.
Алданон всё ещё не находил себе применения, но совесть не позволяла бездельничать, и тогда он обратился к Энне:
— Я могу чем-нибудь помочь?
Она с интересом взглянула на него и улыбнулась, пока выбивала искры огнивом и пыталась поджечь какой-то белый пух.
— Конечно! Форду пригодится помощь, а мне срочно нужны дрова.
Когда пламя ярко вспыхнуло, Энна вздрогнула от неожиданности и принялась подкладывать больше пуха. Алданон поспешил за своим ассистентом: видно, это была судьба — всё делать вместе. Дварфы на зависть работали дружно, а оттого слаженно.
— Мастер Алданон, я здесь! — Форд махал ему свободной рукой, а второй придерживал хворост. — Решили ко мне присоединиться?
— Пришёл помочь… и познакомиться, раз мы теперь напарники.
Наклонившись к земле, чтобы набрать мелких палок, Алданон в том числе оттянул неудобный для себя момент: поддерживать разговор с малознакомым человеком у него получалось плохо, а неловкие паузы не на шутку выбивали из колеи. Однако Форду и самому хватало слов за двоих:
— Я тут подумал, как иронично, что мы, образованные маги, вынуждены собирать дрова вручную, палатку возводить… потому что боимся ветра и дождя, которые давно себе подчинили. Мы довольно беспомощны, вы не находите?
— Потому что тратить силы на такие глупости бессмысленно, — Алданон сделал паузу, а затем добавил, чувствуя себя преподавателем-занудой: — Маги ничего не подчиняют, только временно пользуются Плетением и стихиями.
— Ну да, ну да, я понимаю… — отмахнулся Форд. — А ещё мастер Салхана не хочет, чтобы мы погибли в области мёртвой магии, как беспомощные котята. Так он вроде как заботится о нас.
Алданон не переставал дивиться глупостям, которые могли выдавать образованные и сами по себе неглупые люди: чем больше знаний получало общество, тем больше оно утопало в каких-то предрассудках, дикости. Археологическое общество билось за свет истины, но даже оно допускало ошибки, из рук вон плохо заботясь о студентах, например, допуская серьёзные пробелы в их подготовке и позволяя плодиться заблуждениям. Тогда откуда браться новым гениям, вроде мастера Дюрранта?
— И часто ты с ним работал? — между делом уточнил Алданон; Форд покачал головой и улыбнулся.
— Это моя вторая экспедиция, а сам мастер, насколько я знаю, редко покидает город — разве что на аукционы. Поверьте мне, он умудряется следить за нами даже из своего кабинета, словно чует лишние растраты.
Когда они вернулись, Энна расставила палки «домиком» вокруг огня и подкинула угля; палатка уже была готова. Ледяной иглой уколола мысль, что спать все будут рядом, хотя иначе и быть не могло: тогда каждый отвечал бы за свою палатку. Ульфгар, кряхтя, уселся перед костром, достал трубку и принадлежности к ней, затем перевёл взгляд на погрустневшего Алданона.
— Ты и правда по предметам прошлое видишь? Я думал, что прорицатели больше… ну, по будущему, очевидно!
Алданон часто слышал такой вопрос, поэтому не удивился.
— Время и материя — основные формы бытия, на которых строится физический мир, не беря в расчёт другие Планы, где даже Плетение не существует — но даже они подчиняются фундаментальным законам, которые мы пока не понимаем. Время определяет длительность и последовательность материи; оно вне нас, но также и внутри нас. На его течение мы повлиять не можем, в отличие от материи. С точки зрения сознания, время — это «пустое созерцание» определённого состояния материи. [1]
Несколько мгновений был слышен лишь треск костра; Ульфгар с каменным лицом смотрел словно через Алданона куда-то в открывшееся разуму пространство, а Форд, тактично кашлянув, попытался пошутить:
— Вот поэтому никто не выбирает школу Прорицания основной.
— Ого, как красиво сказано — «пустое созерцание», — с восторгом заметила Энна, и Алданон почувствовал гордость за свою школу.
— Правда, это сказал не я, а другой учёный, который скорее был философом, чем исследователем.
— Нет, я и про движение породы могу на диалекте Шанатан задвинуть такую же дичь — хрен вы разберётесь! Но я же хочу, чтобы меня поняли! — возмутился Ульфгар, хотя и продолжал улыбаться в бороду. — Все мы мастера своего дела, но давай условимся, парень, что говорим друг с другом на общем диалекте.
