========== 1. Ладушки (G) ==========
Гаррус проверил видео-глазок: коридор был чист. Мысленно воззвав к духам, он переступил порог квартиры и медленным шагом, стараясь не шуметь, прокрался к турболифту. Мимо прошмыгнул сосед с бумажным пакетом в руках, одарив Гарруса испуганным взглядом.
За годы, проведённые на Цитадели, он успел изучить всевозможные лазы хранителей, нычки контрабандистов и пути вентиляции, так что без проблем избегал ненужного внимания — до поры до времени, как говорил Вега. Гаррус успешно обошёл атриум через полость с коммуникациями и упёрся в лаз не по росту, встал на колени, пролез и уткнулся макушкой в голые синие ноги.
— Доброго утречка! — донеслось сверху хрипловатым фальцетом. — Упражняешься? Отличненько! Физические нагрузки поднимают тонус тела, укрепляют дух!.. — Гаррус выполз из лаза, выпрямился и обошёл хаска, чуть не задев плечом. Вслед донеслось: — Приятного дня, дружочек!
Прятаться дальше не было смысла. Накинув капюшон на голову, Гаррус направился к следующему лазу быстрым шагом под жизнерадостные выкрики хасков, дежуривших повсюду: они стояли у парапетов и предупреждали, что подходить опасно, хотя все балконы давно обшиты сеткой; подсказывали дорогу тем, кто не просил; интересовались, как прошёл день, и подбадривали особо грустных или злых прохожих, навязывались дружить и веселить.
Жнецы взяли галактику под защиту: исчезли армии, флоты, даже СБЦ. Они были настолько настойчиво-вежливы, что почти не эскалировали конфликты, да и пользы, как казалось после войны, приносили больше. Трудом Жнецов быстро восстановились города, появились новые ретрансляторы и торговые пути, терраформировались планеты взамен уничтоженных, но затем стала очевидна обратная сторона дарёного мира — когда им настойчиво тыкали в лицо.
Исполинский Жнец-левиафан, парящий над жилыми районами, протрубил оповещение. Дурной опыт дал о себе знать, и Гаррус невольно вздрогнул.
— Приветики, соседушки! — пробасил огромный Жнец. — Надеюсь, сегодня была уничтожена последняя закладка красного песка во вселенной — честно говоря, вы меня утомили игрой в прятки, а-та-та… Ладненько, к другим новостям… Батарианцам официально больше не грозит вымирание, чудо чудное!.. Вышел новый фильм «Бласто» с расовым разнообразием: теперь с коллекционерами на ключевых ролях!.. Переходите на сахарозаменители! И помните, что детки — это счастье, когда папа-кроган прошёл все курсы и сдал психологические тесты…
Чтобы сбросить слежку, Гаррус зашёл в маленький продуктовый магазин и взял что-то наугад с полки, пока один хаск преследовал другого покупателя вопросом «вам помочь?», а второй настойчиво рекомендовал взять не подсолнечное масло, а кунжутное.
— Я хочу жирный стейк, а не горькую подошву! — слёзно взмолился покупатель.
Хаск назидательно поцокал языком и погрозил пальцем.
— Ах ты, проказник, судя по медицинским показателям, тебе нужно снизить потребление продуктов, содержащих холестерин. Пойдём, дружок, за углом есть прекрасная палатка со свежими овощами!
Пока хаски уводили несчастного покупателя под руки, Гаррус прошмыгнул через скрытый ящиками лаз и оказался в безопасности. За первым же поворотом он увидел несколько кроганов в темноте; тут же стихли звуки усердного чавканья. Нюх распознал резкий запашок ринкола, и на глазах выступила ностальгическая слеза.
— Что встал? Проваливай!
— Я не хочу проблем, — соврал Гаррус и, подняв руки, боком проскользнул в коридор. Ругань, за которую штрафовали, отсылала к более весёлым денькам. По сути, они не кончились — настоящие увеселения ушли в подполье, куда не заглядывало всевидящее око Катализатора.
В старом коллекторе собралась целая толпа: азари, ворча, саларианцы, люди и турианцы делали ставки на бои пыжаков, но общаясь жестами, поскольку все чаты просматривались, а хаски всегда интересовались бурным весельем, да и любым скоплением в принципе. Гаррус постоял немного, пофлиртовал с охмелевшей азари, что засчиталось бы за домогательство, и пошёл по своим делам.
На технических уровнях хаски тоже бродили, но по предсказуемым маршрутам. У нужной двери Гаррус назвал пароль и попал в мир долгожданного успокоения. За снайперскую винтовку «Гадюка» он заплатил целую гору кредитов — тратить всё равно было не на что. Уволенные вояки получали отличные пособия на содержание семьи, дом по вкусу на любой планете и помощь в ведении хозяйства. Бюрократия Жнецов отличалась мгновенной эффективностью и чёткими правилами, за которые тем не менее приходилось дорого платить.
Гаррус с любовью погладил «Гадюку» и поёжился от удовольствия, представив, что сейчас сделает — запретное, оглушительное…
Парочка налётчиков вынесла дверь собой, не пытаясь её открыть. Продавец нырнул за стойку, опасаясь стрельбы, однако Жнецы застыли, озираясь по сторонам. Их глаза бешено вращались в орбитах, один схватился за голову как испуганная дамочка, увидев Гарруса с «Гадюкой» в руках.
— Гаррус Вакариан, ты… стреляешь?! Ты же сражался ради мира без насилия!
Тот, не выдержав, махнул рукой в сторону двигающихся по кругу мишеней-уточек.
— Это же тир, представляешь? Слушай, я лишь хотел немного вспомнить, каково это. Да брось, Шепард, стрельба — вся моя жизнь! Точнее, была…
— Те времена прошли, слава богу. Давай это сюда. — Гаррус передал оружие в протянутые руки налётчика, и тот быстро поломал корпус пополам; брызгами разлетелся пластик. — Прости, дружочек-пирожочек, но так будет лучше. Ну, не грусти! Давай куда-нибудь сходим? Хочешь декстро-коктейль с бальзамом?
В мире, где больше не существовал алкоголь, но осталась медицина, на пик популярности взлетели лекарственные настойки из трав и ягод. Как говорил Вега, «если закрыть глаза, можно представить, что это очень плохой абсент».
— Хочу только одного…
— Что угодно, дружочек!
— Хватит меня так называть — договорились?
— Ладушки!
Гаррус сердито вздохнул и позволил Жнецу взять себя за руку.
========== 2. Кто следит за хранителем? (PG-13, Шепард/Лиара) ==========
В тишине космоса Лиара часто ловила себя на мысли, что скучала по первому кораблю Серого Посредника: с инженерной точки зрения он был совершенством, пускай бури мешали заснуть, а молнии чуть не поджарили их с Шепардом во время штурма. Другого такого просто не существовало, да и чувство превосходства добавляло ностальгии. Расставаться пришлось быстро, не раздумывая, с прощальным взрывом, однако Лиара ни о чём не жалела: лучше самой уничтожить то, что больше не можешь контролировать.
Шепард прекрасно понимал, что она повторила бы этот трюк снова — только дай повод, — поэтому действовал втихую, думая, что у него глаз больше, чем у неё.
Когда-то два наивных идеалиста мечтали изменить мир к лучшему, но сейчас Лиара сильно сомневалась, что солдат и археолог были морально готовы принять свалившуюся ответственность. Опираясь друг на друга и адаптируясь, они как-то прошли через все муки выбора; пусть и разными дорогами, но оказались здесь.
По пути набивая шишки, археолог отбросила часть иллюзий и заматерела, но солдат продолжал мерить мир по жесткой линейке праведности — давно устаревшей библейской фантазии. Ему казалось, что разрушенная войной галактика готова к новому порядку, и все расы возьмутся за ум без угрозы вымирания, однако что-то пошло не так: совершенно неожиданно никто не захотел меняться. Саркастическое настроение Лиары Шепард, впрочем, не разделил и воспринял проблему чересчур серьёзно.
По открытому каналу Цитадели размалёванный хаск в парике докладывал последние новости галактики: о возрождении городов и линий снабжения благодаря вкладу жнецов, о социальной политике на Тучанке, защите от пиратов и новых шокирующих разоблачениях порочных правительств. Откинувшись на спинку стула, Лиара краем уха слушала очевидную пропаганду, к которой Шепард всегда был неравнодушен, и читала донесения агентов о вопиющем ущемлении гражданских прав, граничащих с абсурдом.
Когда они впервые встретились после реинкарнации Шепарда, то сошлись во мнении, что часть свобод придётся ущемить — на первое время ренессанса, — и Лиара, как Серый Посредник, пыталась сгладить все неизбежные острые углы в политике, которая осталась для Шепарда тёмным лесом, и экономике. Столь масштабная ответственность бросала вызов, и Лиара не заметила, как увлеклась — что уж говорить о бывшем солдате в машинном разуме, который всегда лез не в своё дело.
