Когда он ушел, Ренарин поспешил следом.

– Прости, – прошептал юноша. – Я не знал, что она тебе не сказала.

– Все в порядке, сынок. Я подозреваю, что без тебя она все равно выполнила бы свой план, а потом оставила его истекать кровью на полу.

Ренарин опустил голову:

– Отец. У меня… был приступ.

Далинар остановился:

– Что-нибудь срочное?

– Нет.

– Можем встретиться попозже – допустим, завтра? – спросил Далинар. – Я хочу помочь сдержать последствия этой выходки.

Ренарин быстро кивнул и выскользнул из шатра. Рутар с трудом поднялся на ноги, держась за шею; его безвкусный желтый наряд теперь был испорчен. Он оглядел комнату, словно ища помощи, но его бывшие друзья и слуги тихо убегали, оставались только солдаты и королева, которая повернулась к нему спиной. Как будто Рутар больше не стоил внимания.

Шут стоял в своем угольно-черном костюме, положив одну руку на стол с картами и наклонившись под почти невозможным углом. Далинар обнаружил, что сегодня он не улыбается, вопреки обыкновению. Сегодня Шут выглядел холодным, бесстрастным. Его глаза казались глубокими ямами, их цвет был неразличим в тусклом освещении.

«Эти двое умело манипулировали Рутаром, – подумал Далинар. – Заставили его сделать все неправильные шаги. А не смогу ли я… поступить с Враждой так же?»

Может быть, разозлить бога и заставить его принять безрассудное соглашение?

Но разве можно запугать такое могущественное существо? Чего, ради всего Рошара, Вражда может так бояться или ненавидеть? Придется обсудить этот вопрос с Ясной и Шутом. Хотя… не сегодня.

Сегодня он сыт по горло их махинациями.

– Среди твоих подчиненных только фемалены умеют читать? – спросила Рабониэль в ритме страстного желания, пока они стояли в коридоре перед комнатой с самосветной колонной. – Венли, я была лучшего мнения о твоих наставнических способностях – учитывая, какая ты способная в других областях. Твои слуги не должны следовать дурацким человеческим обычаям.

Певцы-подчиненные Венли – те, кого она тщательно вербовала в Холинаре на протяжении года, – утром прибыли в Уритиру через Клятвенные врата. Рабониэль велела им немедленно приступить к работе. Неподалеку фемалены разбирали коробки с записями и оборудованием, которые человеческая королева вынесла в коридор. Девушки-письмоводительницы переставляли какие-то ящики, и в целом коридор погрузился в хаос.

Подчиненные Венли изо всех сил старались выполнить приказ Рабониэли и отыскать среди бесчисленных страниц те, которые могли ее заинтересовать, но для этого их приходилось читать. Вскоре эти певцы должны были принять мыслеформу, которая помогла бы справиться с поручением, и все-таки оно оставалось трудным. Венли велела им стараться как следует.

Сегодня Рабониэль стояла спиной к синему щиту, наблюдая за беспорядком в коридоре и напевая себе под нос.

Венли ответила в ритме безразличия:

– Древняя, мои подчиненные хороши, но в культурном смысле они алети. Мой собственный народ слушателей с радостью обучил бы их лучшим способам – однако мудрый Вражда поглотил его.

– Подвергаешь сомнениям действия Вражды? – спросила Венли в ритме страстного желания.

– Меня учили, что Стремление – почетное свойство, Древняя. А удивляться и задавать вопросы – это значит проявлять Стремление.

– Действительно. И все же среди Сплавленных есть много тех, кто считает, что такие Стремления должны быть запрещены для всех, кроме них самих. Ты сильно удивишься, но в этом смысле Вражда поразительно похож на нас. Или, может, это мы на него похожи. – Она кивком указала на хаос, учиненный письмоводительницами и слугами, которые сновали туда-сюда, почти не останавливаясь, словно кремлецы после дождя. – Что ты об этом думаешь?

– Если позволите гадать, человеческая королева, похоже, осознанно творит беспорядок.

– Она придумывает способы тянуть время, которые не будут выглядеть как целенаправленное вредительство, – сказала Рабониэль в ритме насмешки, хотя она выглядела скорее удивленной, чем сердитой. – Она жалуется, что ей не хватает места, и постоянно переставляет эти коробки. Кроме того, я подозреваю, что она пытается проникнуть за пределы комнаты – пусть даже лишь в этот коридор, – чтобы у нее было больше шансов разместить своих людей там, где они могут подслушать наши разговоры. Похоже, она получает больше информации, чем я ожидала; видимо, некоторые из ее людей могут говорить на моем языке.

– Мне трудно в это поверить, Повелительница желаний. Из того, что мне удалось понять, только год назад они наконец уяснили, как читать Напев Зари.

– Да, любопытно, – сказала Рабониэль, улыбаясь и переходя на ритм страстного желания. – Скажи мне, Венли. Почему ты служишь с таким рвением, зная, что Вражда сделал с твоим народом?

Тимбре встревоженно затрепетала, но Венли уже приготовила ответ.

– Я знала, что только самые лучшие из нас заслужат его благосклонность и награду. Большинство просто оказались недостойны.

Рабониэль что-то тихо пропела, потом кивнула и вернулась к своей работе – изучению щита вокруг колонны.

– Я жду сообщений о зачистке Преследователем верхних этажей первого яруса. А также новостей о его поисках Сияющих.

– Я немедленно пойду и спрошу, Древняя, – сказала Венли, отступая.

– Венли, – внезапно продолжила Рабониэль. – Многие смертные в прошлом искали возвышения, чтобы войти в число Сплавленных. Ты должна знать, что после нашего первоначального возвышения он никогда больше не одаривал смертных так щедро.

– Я… благодарю тебя, Древняя.

Венли запела в ритме долга и удалилась, пробираясь через захламленный коридор. Тимбре внутри ее весело затрепетала. Она знала, что Венли не стремится стать Сплавленной.

– Не спеши меня хвалить, – прошептала спрену Последняя Слушательница. – Та, кем я была недавно, пришла бы в восторг от перспективы сделаться бессмертной.

Ритм Тимбре сделался скептическим. Но в те времена она не знала Венли – и это было хорошо.

Когда Венли дошла до конца коридора, к ней присоединился Дул, высокий буревой управляющий, входивший в группу посвященных певцов Венли. Тех, которым она на протяжении минувшего года обещала, что поможет им сбежать от Сплавленных.

Сегодня Дул носил форму посредника, с открытым лицом и гладким, красивым панцирем. У него была в основном красная кожа с крошечными черными разводами, похожими на подводные рифы в глубоком красном море. Они с Венли вышли в помещение с лестницей. Насколько она знала, эта большая открытая комната в форме цилиндра была единственным выходом из подвала. Они зашагали вверх по лестнице, которая вилась по стене, миновали часть наспех восстановленных ступеней, пока не оказались достаточно далеко от остальных, чтобы никто не мог их подслушать.

Она быстро проверила Шейдсмар. Благодаря способности заглядывать в это странное, пронизанное тусклым свечением место Венли могла убедиться, что спрены пустоты не наблюдают за ними. Здесь, на ступеньках, она чувствовала себя в относительной безопасности.

– Докладывай, – прошептала она.

– Как ты и надеялась, – ответил он, пока они шли, – нам удалось все наладить в холинарских складах. Алавах и Рон тайком собирают припасы, которые будет нетрудно забрать, если понадобятся.

– Отлично.

– Не знаю, как нам удастся уйти незамеченными, – продолжил Дул. – Все на взводе, и охранники снаружи начеку – ждут разведчиков-алети.

– Что-то должно случиться, Дул, – сказала Венли в ритме решимости. – Люди попытаются восстать, или начнется штурм, или, возможно, эта плененная королева найдет способ настроить фабриали против Сплавленных. Когда это произойдет, мы будем готовы бежать. Меня привели сюда через горы, и я запомнила маршрут. Мы можем прокрасться через долины, прячась от Небесных в лесу. Здесь, в глуши, должно быть какое-то уединенное место, где несколько десятков слушателей смогут спрятаться от всего мира.