– Правда?

– Ага. Я и сам поставил.

– На меня или против? – встревоженно спросил Грегор.

– На тебя, разумеется, – оскорбился Арнольд. – Мы же компаньоны!

Они попрощались, и Грегор заварил еще кофе. Он не собирался больше спать в эту ночь. Приятно, конечно, что Арнольд поставил на него. Но с другой стороны, Арнольду всю жизнь не везло в азартных играх.

Днем, при солнечном свете, Грегору удалось урвать пару часов тревожного сна. После полудня он проснулся, нашел новую одежду и отправился обследовать лагерь солнцепоклонников.

До вечера он так ничего и не обнаружил. На стене одного домика было явно в спешке нацарапано: «Тгасклит». Грегор понятия не имел, что это значит, но немедленно сообщил о находке Арнольду.

Он тщательно обыскал свой домик, добавил осветительных приборов, испытал сигнализацию и перезарядил бластер.

Казалось, все в полном порядке. Грегор печально смотрел на закат, гадая, суждено ли снова увидеть солнце. Потом устроился в удобном кресле и попытался рассуждать рационально.

Здесь нет никакой животной жизни – и ходячих растений, мыслящих скал или гигантских мозгов, плавающих в ядре планеты, тоже нет. У Призрака-5 нет даже естественных спутников, так что никто не мог затаиться на луне.

А в демонов и призраков Грегор не верит. Он знает, что при внимательном изучении все сверхъестественные явления оказываются вполне естественными. А те, что не оказываются, просто прекращаются: призрак почему-то не хочет постоять спокойно, чтобы скептик его пощупал, а фамильное привидение обязательно сматывается из замка на каникулы, стоит туда сунуть нос ученому с аппаратурой.

Значит, остается другая возможность. Что, если кто-то хочет купить эту планету, но не готов заплатить цену, которую назначил Фернграум? Что, если он прячется где-то тут, пугает поселенцев и даже убивает их, чтобы сбить цену?

Очень может быть. Даже для ходячей одежды найдется объяснение: если правильно использовать статическое электричество…

Кто-то стоял прямо перед Грегором. Сигнализация, как и прошлой ночью, молчала.

Грегор медленно поднял взгляд. Тварь перед ним была трех метров ростом и приблизительно человекообразная, только с головой крокодила. Она была ярко-алая, и по всему телу, с головы до пят, тянулись фиолетовые полосы. В когтистой лапе тварь держала большую коричневую банку.

– Привет, – сказала тварь.

– Привет.

Грегор сглотнул. Бластер лежал на столе в двух шагах от кресла. Набросится ли тварь на Грегора, стоит ему протянуть руку?

– Кто ты? – спросил он так спокойно, как может говорить только человек в состоянии шока.

– Я Фиолетово-Полосатый Хватальщик, – сказала тварь. – Хватаю разные вещи.

– Как интересно. – Рука Грегора потихоньку подбиралась к бластеру.

– Я хватаю то, что зовется Ричард Грегор, – сказала тварь. – И обычно съедаю его под шоколадным соусом.

Она продемонстрировала банку, и Грегор прочитал на этикетке: «Шоколадный соус от Смига – идеальное дополнение к Грегорам, Арнольдам и Флиннам».

Пальцы нащупали рукоятку бластера.

Грегор спросил:

– Ты хочешь меня съесть?

– Ну да, – сказал Хватальщик.

Грегор наконец схватил бластер. Он быстро сбросил предохранитель и нажал на спуск. Сверкающий разряд отразился от груди Хватальщика, опалив пол, стены и брови Грегора.

– Это не может мне навредить, – сказал Хватальщик. – Я слишком большой.

Бластер выпал из руки Грегора. Хватальщик надвинулся.

– Я не стану есть тебя сейчас, – сказало чудовище.

– Не станешь? – пискнул Грегор.

– Да. Я могу съесть тебя только завтра, первого мая. Таковы правила. Я пришел попросить об услуге.

– О какой?

Хватальщик торжествующе улыбнулся:

– Будь хорошим мальчиком, скушай несколько яблок. От них мясо становится таким ароматным…

И с этими словами полосатый монстр исчез.

Трясущимися руками Грегор включил и настроил рацию.

– Хм… – протянул Арнольд. – Фиолетово-Полосатый Хватальщик, говоришь? Ага. Все сходится.

– Что? Что сходится?

– Для начала делай, как я скажу. Мне нужно убедиться.

Под руководством Арнольда Грегор распаковал все, что взял с собой для химического анализа: пробирки, реторты и реактивы. Подчиняясь указаниям, он смешивал, взбалтывал, выпаривал и наконец поставил смесь греться на плиту.

– А теперь, – сказал Грегор, вернувшись к рации, – объясни мне, что происходит.

– Не вопрос. Я нашел, что такое «тгасклит». В переводе с опалийского это значит «многозубый призрак». Солнцепоклонники были с Опала. О чем это говорит?

– Что их убило привидение с родной планеты, – ядовито ответил Грегор. – Должно быть, прилетело с ними вместе, зайцем. Может, на них лежало проклятие, и…

– Успокойся, Грегор, – перебил Арнольд. – Призраки тут ни при чем. Как там наше зелье, закипело?

– Еще нет.

– Скажи, когда закипит. Теперь возьмем твою ожившую одежду. Тебе это ничего не напоминает?

Грегор задумался.

– Ну, – протянул он, – когда я был маленьким… Нет, это бред какой-то!

– Нет уж, договаривай, – настаивал Арнольд.

– В детстве я никогда не оставлял одежду на ночь на стуле. В темноте всегда казалось, будто это человек, или дракон, или еще что-нибудь… Думаю, у всех такое было. Но это не объясняет…

– Еще как объясняет. Вспомнил наконец, кто такой Фиолетово-Полосатый Хватальщик?

– Нет. Да откуда мне знать?

– Оттуда, что ты сам его выдумал! Нам было лет по восемь или девять, тебе, мне и Джимми Флинну. Мы придумали самое страшное чудище, какое только можно вообразить. Это было чудовище только для нас троих, оно хотело съесть исключительно тебя, меня или Джимми, причем под шоколадным соусом. Являлось оно первого числа каждого месяца, когда надо было показывать родителям дневник. А помогало против Хватальщика волшебное слово.

Тут Грегор наконец вспомнил и поразился, как он мог забыть. Сколько ночей провел, в ужасе ожидая, что за ним явится Хватальщик! На этом фоне плохие оценки в дневнике казались сущей ерундой.

– Смесь закипела?

– Да, – сказал Грегор, послушно посмотрев на плиту.

– Какого она цвета?

– Ну, такого… зеленовато-голубого. Но скорее голубого, чем…

– Правильно. Теперь можешь слить ее. Мне надо провести еще кое-какие тесты, но, думаю, мы раскусили это дело.

– Что раскусили? Нельзя ли хоть немного подробнее?

– Это же очевидно. Животной жизни на планете нет. Привидений не существует – по крайней мере, достаточно плотных, чтобы перебить отряд вооруженных людей. Остается только один вариант – галлюцинации. Я стал искать, что может их вызвать. И нашел много чего. Не считая земных наркотиков, в каталоге «Веществ, свидетельствующих об инопланетной жизни» значится с десяток галлюциногенных газов – депрессанты, стимуляторы и всякое такое, что надышишься и сам себе начинаешь казаться гением, или земляным червяком, или, к примеру, орлом. Эффекты, которые ты наблюдаешь, похожи на действие вещества под названием «лонгстид – сорок два». Это тяжелый прозрачный газ без запаха. Неядовит, но стимулирует воображение.

– Хочешь сказать, мне просто примерещилось? Говорю же тебе…

– Не все так просто, – перебил Арнольд. – Лонгстид – сорок два действует непосредственно на подсознание. Он выпускает на волю твои самые потаенные страхи, те, что мучили в детстве, но ты их подавил. Газ заставляет их ожить. Именно эти ожившие страхи ты и видишь.

– То есть на самом деле ничего нет?

– С физической точки зрения – нет. Но галлюцинации достаточно реальны для того, кто их испытывает.

Грегор потянулся за новой бутылкой бренди. Такую новость надо обмыть.

– Очистить Призрак-пять будет нетрудно, – уверенным тоном продолжал Арнольд. – Мы легко избавимся от лонгстида – сорок два. И тогда мы, считай, богачи, партнер!

Грегор предложил выпить за это, но тут ему в голову пришла тревожная мысль:

– Если это всего лишь галлюцинации, что же случилось с поселенцами?