— Кто-нибудь из вас связался со Скорпиусом? — с отчаянием спрашиваю я. Он должен быть здесь. Он мне нужен. Я просто не смогу родить, если его не будет рядом.
— Я мигом, — решительно говорит Тедди и выбегает из палаты.
Я сижу на кровати, ожидая следующую схватку. Это все, что мне сейчас остается. Игра в ожидание. Папа вскакивает и снова присаживается рядом с кроватью, спрашивая, все ли в порядке, ничего ли мне не нужно. И для того, чтобы он почувствовал себя полезным, я прошу его принести мне стакан воды, пусть и не испытываю жажду. Целительница заходит в палату, чтобы задать мне еще пару вопросов.
— Кстати, я Джози Торн, — любезно представляется она. — Ты раскрылась всего лишь на три сантиметра… могу я спросить, воды уже отошли?
— Э-э… я не уверена… — честно отвечаю я, — возможно, они отошли еще прошлой ночью.
Могу поспорить, что такого ответа она никогда еще не получала на свой вопрос. Но она просто кивает, а затем оставляет меня в покое. Мне страшно быть одной. Я никогда не боялась одиночества, но сейчас мне нужен кто-нибудь рядом. Кто угодно. Я бы согласилась сейчас и на тетю Одри!
— Ёх-х-ху!
Вот дерьмо. Кто меня только за язык дергал? Я не это имела в виду. Забираю свои слова обратно!
Тетя Одри здесь. Какого черта она тут забыла? Я уже собираюсь ей нагрубить, и если это заденет ее, мне будет абсолютно все равно!
— Привет, дорогая! — приветствует она меня. — Я встретила твою маму, выбегающую из Министерства, и подумала, что надо тебя навестить и посмотреть, как у тебя дела.
— Я бы предпочла, чтобы тебя здесь не было, тетя Одри, — говорю я, забыв о манерах, которым мама учила меня последние семнадцать лет.
— Девочки и Перси тоже скоро будут здесь! — сообщает она мне. За что мне это? Любая другая нормальная семья сначала бы дождалась, пока родится ребенок, и только потом бы отправилась навещать роженицу, но нет, Одри явно желает видеть и сам процесс.
— Пожалуйста, Одри… ОУ! — я стону от острой боли и принимаюсь ритмично дышать.
— Разве ты не рада, что я здесь? — Одри принимается взбивать подушки у меня за спиной. — Знаешь, я практически ничего не почувствовала, когда рожала Люси и Молли.
Ага, это потому что она приняла зелье и на нее наложили заклинание, прежде чем она стала тужиться. Я бы предпочла, чтобы мой ребенок появился на свет без участия наркотиков. И я отчетливо помню выражение ее лица, когда она наконец-то родила Люси — это был единственный раз, когда я видела ее вымотанной. Ох, Скорпиус, где же ты? К счастью, папа возвращается в тот момент, когда Одри решает стать моим партнером по родам, и просит подождать ее снаружи.
— Мама скоро будет здесь, — заверяет меня папа, ставя стакан с водой на столик рядом с кроватью. — У тебя все будет хорошо, детка!
Я не ощущаю в себе подобной уверенности. Каждый раз, как мое тело прошивает боль, это похоже на возмездие за те девять месяцев, что у меня не было месячных. И я боюсь, что что-то может пойти не так.
— Целительница сказала, что я раскрылась всего лишь на три сантиметра, — говорю я папе, — а надо, чтобы было десять.
В этот момент в палату влетает мама, за ней следуют Джинни, Дженни и Дом, которых, вероятно, проинформировала о моем состояние тетя Одри. Я так рада, что мама здесь. Не считая Скорпиуса, она единственный человек, которого я действительно хочу видеть рядом.
— Черт возьми, ты рожаешь! — орет Дом. — Я хотела сказать… я знала, что это тебя ждет… но ты и правда рожаешь!
— Ага, спасибо, Дом, вот о чем мне действительно стоило напомнить, — хмурюсь я и снова вскрикиваю при очередной схватке.
— Джеймс, Ал и Лили тоже здесь, — сообщает мне Дженни, — и Перси с девочками тоже только что прибыли. И мне кажется, Виктуар сказала, что тоже появится чуть позже.
— Фред и Роксана только что прибыли, — говорит Дом, высунув голову за дверь.
Мне все равно, кто здесь! Эта боль не похожа ни на что, что я когда-либо испытывала в своей жизни, а я была на тридцати семи играх Пушек Пэддл, и они все проиграли с разгромным счетом в сто или даже больше очков. Схватки становятся все более продолжительными, и я больше не могу сдерживать слезы, текущие по щекам. Папа выпроваживает из палаты всех, кроме Джинни и мамы, а затем уходит и сам, говоря, что придет через некоторое время узнать, не нужно ли мне чего-нибудь. Я думаю, что он чувствует себя неловко… и не могу сказать, что виню его за это.
— Где Скорпиус? — вскрикиваю я.
— Тедди изо всех сил пытается с ним связаться, — сочувственно говорит мама. — Он даже аппарировал в Шотландию, но он вовсе не уверен, что знает, где находится дом Малфоев, так что это может занять некоторое время, пусть Ал и назвал ему примерное расположение…
— Ему стоит поспешить! Он мне нужен, мама! Знаю, я говорила, что нет, но нужен! Он мне нужен прямо сейчас!
Мама и Джинни беспокойно переглядываются.
Спустя час все еще нет и весточки от Скорпиуса, а схватки становятся все хуже и хуже, гораздо хуже, чем я могла себе представить. Каждая из них кажется мне наказанием.
За то, что дергала Хью за волосы, когда ему было три. Просто для того, чтобы он расплакался.
За поцелуй Скорпиуса в канун Нового года, когда он еще был с Дом.
За то, что не рассказала об этом Дом.
За то, что прокляла Карла-с-Рейвенкло.
За то, что была такой стервой со Скорпиусом.
За то, что рассталась со Скорпиусом, пусть мы все еще и любим друг друга.
За то, что злоупотребляла своими полномочиями старосты, чтобы снимать баллы у Хаффлпаффа просто для того, чтобы мы могли выиграть кубок в прошлом году.
— Мама, почему они не прекращаются?! — плачу я, расхаживая по палате. Обнаружила, что если я долго не задерживаюсь на одном месте, то боль становится меньше. Джинни растирает мне спину и говорит просто продолжать дышать, что у меня все отлично, но если я еще хоть раз услышу это, я просто переложу роды на нее. — ГДЕ СКОРПИУС?!
*
Увидеть, как рожает моя дочь, это гораздо хуже, чем самой пройти через все это. Хотела бы я поменяться с ней местами. В конце концов, ей всего лишь семнадцать. И я все еще воспринимаю ее маленькой девочкой, которую сама не так давно родила. По крайней мере, рядом со мной тогда был Рон.
— Мама, прости, но ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ЭТО ТАК БОЛЬНО!
Я правда хотела бы, чтобы она не ругалась, но я не собираюсь ее сейчас одергивать. Обычно ее за это ругает Рон, я же просто читаю длинные нотации о том, насколько это неженственно и некрасиво, но, полагаю, сейчас она лишь окинет меня убийственным взглядом, скажи я хоть слово. И, к тому же, она уже за это извинилась. Ей очень много досталось от Рона — ее упрямство, храбрость, полное пренебрежение ко всему, что я говорю. Пусть она и выглядит, как я, несмотря на цвет волос, но иногда я задаюсь вопросом, досталось ли ей хоть что-то от меня.
— В книге было сказано, что если ходить, станет лучше. Почему это не работает?!
Ладно, похоже, кое-что она от меня все же унаследовала, например то разочарование, когда книги подводят.
— Я сейчас проверю, смогли ли они найти Скорпиуса, — говорю я, и Роза с Джинни кивают, показывая, что с ней все хорошо, и я могу оставить ее ненадолго.
В комнате ожидания я нахожу… ну, всех. Эта семья не могла пропустить подобное. Моя мама тоже здесь — полагаю, Молли или Артур сказали ей, потому что это была уж точно не я. На самом деле, если подумать, я вовсе не уверена, кто сказал Молли и Артуру. Или Биллу с Флер, или же Джорджу с Анджелиной, но они все здесь и ждут. И смотрят на меня с надеждой.
— Пока нет, но у нее еще есть время, — говорю я им. В прошлый раз, когда приходила целительница, она сказала, что Роза раскрылась всего лишь на четыре с половиной сантиметра, бедняжка. — Кто-нибудь слышал о Тедди и Скорпиусе?
— Он нашел поместье Малфоев, но Скорпиуса там не было. Похоже, горничная сказала, что он должно быть играет в футбол с магглом по имени Даррен, — поясняет Альбус. Горничная? Я всегда знала, что Малфои богаты, но никогда бы не подумала, что у них есть горничная! Ну, по крайней мере, это не домовик. И я понятия не имею, кто такой Даррен.
