Придурок.

*

Джеймс рискует потерять много денег, если родится девочка. Он побился об заклад со всеми, у кого есть хоть малейшее подозрение на то, что у меня будет девочка, потому что у него откуда-то взялась иррациональная уверенность, что родиться может только мальчик. С тех пор, как он покончил со своими ТРИТОНами, практически каждый день он заключает пари, делая ставки. Фред сомневался, когда Джеймс наконец-то добрался и до него.

— Я не знаю, Джеймс… то есть, а каковы шансы, что это и правда будет девочка? — неуверенно спросил он.

— Ладно, Фред, практически пятьдесят на пятьдесят, — усмехнулся Джеймс. Фред, чтобы не чувствовать себя идиотом, сделал ставку. Шесть галлеонов на то, что это будет девочка. Я бы поздравила его с верным решением, но все еще не могу смотреть ему в глаза после «квиддичевских оценок».

Я поставила двадцать галлеонов на то, что будет девочка, просто потому что не хочу пропустить сие действо. Я бы могла даже получить прибыль. Слышала, что профессор Дэвис побился об заклад с профессором Чанг, что это мальчик, но сомневаюсь, что эта сплетня правдива. Даже святая Лили Поттер сделала ставку на девочку. Хогвартс превратился в казино.

В последний день перед тем, как разъехаться на летние каникулы, атмосфера в Хогвартсе царила весьма расслабленная. Экзамены завершились, и о результатах можно было не волноваться еще целых три недели. Раньше их присылали перед тем, как школьники возвращались с каникул, так было на нашем первом и втором курсах, а потом администрация поняла, что детям в принципе плевать на эти глупые экзамены, едва они заканчиваются. Поэтому теперь мы получаем результаты в конце июля, одновременно с результатами СОВ и ТРИТОНов.

Поэтому в такой прекрасный день мы решили устроить пикник на природе, и была нас целая толпа. Весь клан Уизли, включая и Поттеров, были здесь, Лаура, Чес, Марк, Скорпиус и Дженни тоже присоединились. Даже Люси пришла, а она редко признает между нами родственные узы, считая, что она одинокая хаффлпаффка. Она просто сидит рядом с Молли, можно подумать, что между ними существует некая сестринская связь, и главным образом такое впечатление складывается из-за того, что с ними никто не разговаривает. Хьюго, как я заметила, с момента матча больше не наносит свой готический боевой раскрас и даже немного подстригся. И когда мимо проходит группа девчонок его возраста, обмениваясь улыбками между собой, я вижу, что он едва заметно напрягается, но все же выглядит весьма самодовольно. Мой малыш Хьюго становится взрослым.

— Ну что, Роза, ты еще не определилась с крестными? — спрашивает Молли, и вдруг внезапно все умолкают. Я бы ее стукнула, если бы могла подняться. Пусть мы со Скорпиусом и обсуждали это, вряд ли стоит объявлять во всеуслышание о нашем решении до того, как мы поговорим с ними. А я не собиралась их об этом спрашивать, пока не родится ребенок.

— Ну, мы еще не спрашивали их, — неуверенно заговорил Скорпиус, — но надеялись, что это будут Хьюго и Дженни?

После удивленных возгласов собравшихся, весьма удивленного Хьюго, Дженни срывается на слезы и крепко обнимает Хью. Когда она отпускает его, уши Хью алеют так сильно, словно их кто-то поджег.

— Т-ты хочешь, чтобы я был крестным? — очень тихо спрашивает у меня Хью, когда все остальные начинают болтать между собой. — Я… для меня такая честь… но что, если я все только испорчу?

— Хью, тебе не нужно будет ничего делать, — заверяю я его. — Это просто… ты был со мной, когда я обо всем узнала. Ты единственный человек, который остался со мной, когда все это случилось. И ты был на моем первом обследовании, и ты будешь единственным дядей ребенка… если ты не хочешь, я могу попросить кого-нибудь еще…

— Нет! — быстро отзывается он. — Эта работа по мне! Спасибо, Роза… знаешь, ты не настолько плоха, насколько могут быть старшие сестры.

— Ну и ты не так уж плох, как для младшего брата, — уверяю я его и ерошу ему волосы, как в детстве. — Все могло бы быть намного хуже — ты мог бы получить в старшие сестры Молли.

Мы смотрим на Молли, которая отчитывает Люси за то, что та ест шоколад.

— Это ведь плохо для твоей кожи! И ты можешь потолстеть… ты хочешь потом худеть? Я просто волнуюсь за тебя, не смотри на меня так!

— Да, ты определенно не так уж плоха, — решает Хьюго.

— Роза… я просто не знаю, что сказать! — всхлипывает Дженни. — Я так горда. Я стану лучшей крестной со времен крестной Золушки! Обещаю!

Мы все пакуем чемоданы перед тем, как отправиться в обратный путь. Мысль отдает сюрреализмом, но я больше никогда не вернусь сюда. Это мои последние каникулы в Хогвартсе. Моя последняя ночь в спальнях Гриффиндора. Я никогда не перейду на следующий курс, не пойду на гриффиндорскую вечеринку. Больше не буду играть в квиддич на стадионе. Больше никогда не надену школьную форму. Технически я уже больше и не гриффиндорка. Словно само мое существование будет стерто из памяти Хогвартса. Мое имя не появится в списке выпускников в следующем году… и все будет выглядеть так, словно я никогда сюда и не ходила.

Я спускаюсь на праздничный ужин, пока не разревелась окончательно, потому что если я заплачу, то никогда уже не остановлюсь. И закончу я печально — на полу спальни, цепляясь за ножку кровати. Или же, в качестве альтернативы, запрусь в ванной, рожу там ребенка, и буду жить, питаясь пастой и шампунем, как и планировала изначально.

Праздник довольно необычен. Флитвик убрал четыре стола, и все сидят на полу. Невозможно сказать, кто и из какого факультета, потому что все сидят вперемешку. Это похоже на обеденное время, когда все вместе сидят, едят и смеются. И я буду наслаждаться этим, потому что на самом деле это мой последний шанс побыть семнадцатилетним ребенком.

Я усаживаюсь на свободное место рядом со Скорпиусом, который жарко спорит с соседом по спальне Бриггсом о квиддиче.

— Уимборгские Осы великолепны, говорю тебе, — Скорпиус практически кричит. — Скажи мне, летает ли хотя бы один из Пушек Педдл так же отлично, как Улиак…

— Джеймс Поттер?

Джеймс стоит над нами, ухмыляясь и держа в руках лист бумаги. Ал вскакивает с пола, вырывает лист из рук Джеймса и бегло читает. Затем он запрыгивает на Джеймса и ерошит ему волосы. Вот, что делают глупые мальчишки, когда счастливы.

— ТЕБЯ ВЗЯЛИ?! — кричит Ал. — Черт возьми, я знал, что ты сможешь! Ты уже сказал папе?!

— Я только что получил письмо! — смеется Джеймс, сталкивая брата. — Дамы и господа, вы смотрите на нового запасного ловца Пушек Педдл!

— Пушек Педдл?! — кричу я. — Ты станешь у них ловцом? Я не знала, что ты пробовался!

— Я держал это в тайне, — говорит Джеймс, и вокруг него начинают собираться люди. — Не хотел говорить на тот случай, если…

Он умолкает, когда народ начинает его поздравлять. Ал, похоже, так же взволнован, как и Джеймс.

— Мой брат! В Пушках! — кричит он.

— Это здорово, — счастливо произносит Дженни. Она только пришла, но ей уже успели рассказать последние новости.

— Великолепно? Это… это… — Ал изо всех сил пытается описать, насколько это великолепная новость, но слова так и не находятся. Поэтому вместо этого, он просто хватает Дженни и целует ее. — Вот так здорово… но не так хорошо, как это!

Некоторые переключаются с Джеймса, чтобы взглянуть на Ала и Дженни. Дженни в шоке смотрит на Ала. Сложно сказать, понравилось ли ей, или же она собирается заехать тому по физиономии. Возможно любое развитие событий.

Но она целует его в ответ. Слава Богу. Я больше не могу выносить их ссоры.

— Вау! Ал! — произносит Джеймс. — Вот так способ лишить меня заслуженного внимания!

Это самый лучший праздник. Возможно потому, что для меня он последний. Или быть может, потому что мы наконец-то все счастливы. Я не знаю, что делает меня счастливее — тот факт, что Джеймс будущий ловец Пушек Педдл, или же то, что Невилл сообщает нам, что он будет деканом Гриффиндора и в следующем году, или же что Ал был выбран Невиллом старостой мальчиков, или же что Дженни и Ал наконец-то вместе. Или, быть может, смесь всего этого.