— Роззи-Поззи! Ты моя самая любимая кузина. Не обижайся Лили и… Молли, а ты какого черта тут делаешь?

Нет ничего лучше пьяной Дом, чтобы разрядить атмосферу.

— Меня пригласили, насколько я знаю, — говорит Молли, отодвигаясь в сторону.

— Верно… ну, что ж, все бывает в первый раз!

Мы посвящаем Дом и Чес в суть нашего сборища по обругиванию мальчиков, и внезапно узнаем, что у всех накопилось достаточно претензий к своим вторым половинам. И пусть Дженни и Лаура все еще кипят от злости, спустя несколько минут об этом уже никто не вспоминает, особенно, когда Молли начинает делиться своими переживаниями.

— Мне не нравится, когда Джон хочет целоваться, когда я читаю, — заявляет она, и остальные весело смеются. — Это так отвлекает!

— О, Молли, ему так повезло, что ты существуешь на этом свете, — смеется Лили.

— Нет, я полностью ее понимаю, — говорит Дом практически серьезно. — Ненавижу, когда Марк пытается расстегнуть мне бюстгальтер, когда я пишу сочинение.

Мы непонимающе смотрим на нее.

— О, вы даже не знаете, что может по-настоящему бесить, — произносит Чес. — Я в самом деле ненавижу, когда парни выкрикивают во время секса квиддичные баллы… например, когда они… ну, знаете… а потом такой вопль «Это сто пятидесяти балльный снитч»!

На этот раз смешков в спальне не звучит. Мы так ошеломлены подобным признанием, что желание смеяться отбило напрочь. Похоже, больше причин для смеха было бы, если в комнате внезапно объявился дементор.

— Чес, ты с кем спишь?

— У т-тебя же никогда не было парня…

— Нет, мы даже не хотим знать его имя, движемся дальше, — быстро вставляет Дженни.

— Раньше мне нравилось, когда Джеймс во время поцелуев обхватывал мое лицо руками, — говорит Лаура, и удивительно, что она об этом вообще заговорила.

— Ал постоянно так делает! — кричит Дженни.

— А он еще не говорит «я хочу поцеловать тебя немедленно»? — взволнованно спрашивает Лаура.

— Боже мой, — смеется Дженни, а затем странно улыбается.

— Вот так! — смеется в ответ Лаура.

Странно, что столь разных людей, связывают похожие моменты.

Лили убирает пальцы от ушей.

— Эй, вы в курсе, что это мои братья!

— Давай, Лили, твоя очередь, — говорю я ей.

Она с отвращением смотрит на Лауру и Дженни, а затем задумывается о том, что рассказать.

— Мне нравится, когда мальчик целует тебя совершенно неожиданно. Обожаю спонтанность.

— Это ты сейчас говоришь о Лоркане или о Лисандре? — усмехается Дом, а Лили запускает в нее подушкой. — Признавайся!

Мы все умолкаем на несколько минут. И похоже на то, что мы все задумываемся над тем, что любим и что ненавидим в своих парнях… или, надо сказать, в своих бывших парнях?

— Кстати, это был Фред, — говорит Чес, чтобы нарушить молчание. Мы все смотрим на нее.

— Т-ты говоришь, что этот парень оценивает секс по квиддичной шкале? — спрашиваю я, чувствуя, как мой привычный мир рушится. Чес небрежно улыбается, а я, похоже, больше никогда не смогу взглянуть Фреду в глаза.

Но я должна признать, что вот такие девчачьи посиделки — это лучшее лекарство для разбитого сердца. Оно не может вылечить его полностью, но, по крайней мере, помогает на время забыть обо всем.

========== Глава 32. Конец эпохи ==========

— Рыжая, мне нужна твоя помощь!

Никогда, никогда не бывает хорошо, когда Джеймсу Поттеру нужна моя помощь. Будь это желанием узнать, как наслать кое на кого проклятие запора, или же пароль от кабинета Флитвика, чтобы разрисовать спящего директора под манчкинов (это случилось на четвертом курсе — двадцать семь отработок стали причиной того, что Флитвик на следующий день распевал «Следуй по дороге из желтого кирпича»). Да-да, у Джеймса было двадцать семь отработок за каждого первокурсника, помощь Джеймсу всегда оборачивалась проблемами. Однако на этот раз он выглядит гораздо более отчаявшимся, чем обычно, поэтому, несмотря на мои благие намерения, я выслушиваю его.

— Я еще не выучил зелья, — говорит он. — Скажи, это слишком сложно?

Я тупо смотрю на него:

— Под «этим» ты подразумеваешь весь курс ТРИТОН? — он с отчаянием кивает. — Что ж, достаточно сложно, и даже если ты провалишься в пекло, это не поможет тебе выучить все до завтра. Ты же, правда, понимаешь, что твой экзамен уже завтра?

— Верно… — отзывается он. — Значит, ты советуешь мне отправиться на фестрале в Министерство магии, украсть там маховик и перенестись назад во времени?

— Нет, это вовсе не мой тебе совет, — вздыхаю я.

— Но наши родители поступили именно так! — хнычет Джеймс.

— А если бы наши родители спрыгнули с дракона, ты бы тоже так сделал?

— Наши родители спрыгнули с дракона…

— Мне все равно! — шиплю я. — Дело в том, что ты не полетишь в Министерство, и не вернешься назад во времени, и не спрыгнешь с дракона!

Похоже, он собирается наорать на меня, но вместо этого тяжело вздыхает, лохматит себе волосы и садится рядом со мной. Я практически слышу, как он мысленно считает до десяти.

— Рыжая, я знаю, что ты хороша в зельях, помоги мне? — умоляет он.

— Мои записи наверху, в сумке, — устало вздыхаю я, — но у меня только половина пройденного курса, поэтому возьми свои, все, что вы написали за этот год.

Не могу поверить, что где-то еще может существовать такой же безалаберный парень. Кто начинает готовиться к ТРИТОНам накануне экзамена? Часть меня практически мечтает отвесить ему хорошего пинка.

Джеймс заставляет Лили сбегать наверх за моими записями, и он начинает учиться так, как никогда не учился до этого. На самом деле, подумайте только, он вообще особо никогда не заморачивался с учебой.

— Я на прогулку, — говорю я ему, но он настолько сконцентрировался на записях, что не слышит меня. Нос его практически уткнулся в пергамент.

С недавнего времени я хожу на короткие прогулки, потому что обнаружила, что если долго сижу на одном месте, то у меня начинают ужасно затекать ноги. Кроме того, если я слишком долго слушаю Джеймса, то определенно обзавожусь жуткой головной болью. Поэтому я выхожу из общей гостиной и спускаюсь вниз, в поисках того, что можно было бы сделать или с кем бы поговорить. Я вижу, что Дом и Марк сидят на диванчике на третьем этаже. Она пытается успокоить его перед завтрашними зельями, поэтому я решаю их не отвлекать.

Чуть дальше по лестнице я встречаю Дженни, возвращающуюся из библиотеки после подготовки к экзаменам в конце года, которые начнутся уже на следующей неделе. Мне жаль, но они меня больше не волнуют, ведь каждый раз, как я прихожу учиться, я, в конечном итоге, чувствую себя расстроенной и усталой, а потому просто засыпаю. Я знаю, что мне нужно будет сдать их, если я когда-нибудь захочу сдавать ТРИТОНы, но сейчас меня больше волнует приближающееся материнство.

— Училась? — спрашиваю я.

— Э-э… вроде бы, да, — она пожимает плечами, а затем едва заметно краснеет. Что, неужели так стыдно учиться? Почему же Рейвенкло должно быть стыдно за то, что они готовятся к экзаменам? Они же только это и делают.

— Ты что, готовилась голой, или еще что-нибудь в этом духе? — спрашиваю я.

— Я… я просто помогала Альбусу в изучении Защиты, — быстро отвечает она. Думаю, она использовала полное имя кузена в надежде, что я не пойму, о ком она говорит.

— Ах, Альбус, — киваю я. — Как Альбус Поттер? Мой кузен Ал? Как у парня, с которым ты не хочешь снова быть вместе…

— Я просто помогала ему! — протестует она. — Это вовсе ничего не значит!

— Джен, ты же прекрасно знаешь, как и я, что Ал один из лучших студентов в этом году, когда речь заходит о Защите от Темных Искусств. Скажи мне, что ты на самом деле делала?

— Разговаривала со Скорпиусом в последнее время? — обрывает она меня и полностью меняет тему. Ненавижу, когда она так делает.

— Да, сегодня мы вместе обедали, — гордо говорю я. Кажется, все уверены, что мы со Скорпиусом не можем быть «просто друзьями». Они ошибаются. На самом деле, Скорпиус и я стали больше проводить вместе времени, чем когда были официально парочкой. И даже стали лучшими друзьями.