— Мама?

Бабушка Джейн подпрыгнула, услышав голос мамы, и я про себя поздравила мать с тем, что она едва не довела бабушку до сердечного приступа почти сразу же после смерти деда. В случае, если вы еще не поняли, я перестала быть оптимисткой. Я пришла к пониманию, что в моей жизни не может быть все одновременно хорошо. Если что-то одно получается, значит, что-то другое определенно пойдет коту под хвост. Счастье не длится вечно, верно?

Папа набирает чайник, а мама присаживается около бабушки Джейн, мы же со Скорпиусом и Хью мешкаем, не зная, что делать дальше. Что принято делать в подобных случаях? Мы с Хью расстроены и скорбим, но наше горе кажется слишком незначительным, в сравнении с тем, что чувствует бабушка и мама. Мы могли бы сказать: «Я разделяю твое горе», но ведь технически это и наше горе. Скорпиусу здесь тоже весьма неуютно, и, полагаю, у него есть на это право: сегодня он впервые встретился с моей бабушкой.

Неловкость. Мы с Хью обнимаем бабушку Джейн, и она весьма приветливо принимает Скорпиуса, и тот бормочет: «Я разделяю ваше горе». Кажется, бабушка весьма хорошо держится. Мама продолжает всхлипывать. И отец обнимает ее за плечи, успокаивая. Жаль, что должна случиться трагедия, чтобы они снова были вместе, но, полагаю, это все же лучше, чем ничего.

— Роза, думаю, тебе стоит отправиться в Нору. Нам надо о многом поговорить, — мама шмыгает носом, и я понимаю, что лучше мне не упрямиться. Она дает мне деньги на маггловское такси, так как камин в доме Грейнджеров не подключен к каминной сети, и мы уходим.

Поездка не очень долгая — где-то с полчаса. Но эти чертовы таксисты, наверное, принадлежат к особой касте воров, потому что у меня едва не случился припадок, когда он назвал цену. Тупые магглы. Теперь я понимаю, почему Пожиратели Смерти так их не любили. Ладно, это прозвучало плохо — хорошо, что никто не читает мои мысли.

Я бросаю деньги таксисту, который с любопытством поглядывает на Нору.

— Здесь особое архитектурное решение! — несколько саркастично восклицает он, указывая на старый дом, который, похоже, готов завалиться в любой момент. Конечно же, этого не случится, поскольку равновесие удерживается при помощи магии, но маггл слишком невежественен, чтобы понять это.

— Спасибо за подъемник, — говорит Скорпиус, практически выталкивая меня из такси, прежде чем я начну орать на водителя.

— Идиот, — шиплю я, когда тот уезжает.

Бабуля и дедушка сидят на кухне, когда мы входим. Она готовит, убирает и вяжет одновременно, а дедушка читает газету за столом. Это обычный день в доме Уизли. И они лишь слегка удивляются, увидев нас на пороге.

— Привет, дети, — приветствует нас дед, не учитывая того, что мы со Скорпиусом уже давно вышли из детского возраста, а Хью… ну, он не очень рад, когда его зовут «ребенком». — Чему обязаны счастью лицезреть вас здесь?

— Дедушка Хьюберт умер, — в лоб говорит Хью.

Бабушка бросает черпак, которым она помешивала суп. Дед откладывает газету и выжидающе смотрит на нас. Скорпиус скованно переступает с ноги на ногу.

— Как? Когда? — вздыхает пораженно бабушка Молли.

— Прошлой ночью, — говорю я. — Сердечный приступ.

— У кого был сердечный приступ?

Джинни выходит из камина, за нею следом появляются Гарри, Джеймс, Ал и Лили.

— …не понимаю, что с тобой творится в эти дни! — Гарри распекает Лили.

— Я сказала тебе, что ничего, отстань уже от меня! — огрызается Лили, а на ресницах ее блестят слезы. — Ты ничего не понимаешь! — она убегает в гостиную, что-то бормоча себе под нос.

— Лили! Вернись немедленно! — кричит Гарри, но она только громко хлопает дверью. — Ал, пойди, поговори с ней, она тебя послушает…

— Ну конечно же, это непременно должен сделать я! — сердито восклицает Ал и уходит следом за Лили в гостиную. Гарри тяжело вздыхает, проводит ладонью по своим черным с сединой волосам и поворачивается к Джеймсу, словно ожидая, что тот тоже сейчас начнет орать. Джеймс же, наоборот, просто улыбается отцу.

— Ну разве это не замечательная смена ролей? — самодовольно усмехается Джеймс. — Теперь хороший ребенок в нашей семье — я!

Джинни закатывает глаза, стыдясь поведения своей семьи, а затем поворачивается ко мне.

— Роззи? У кого был сердечный приступ?

— У деда. Он умер прошлой ночью, — отвечаю я ей. Джеймс перестает ухмыляться, Гарри — хмуро смотреть на закрывшуюся дверь гостиной, Джинни же резко втягивает воздух и прижимает ладонь ко рту.

— Ох, Роза, Хью, мне так жаль, — Джинни сокрушенно вздыхает и обнимает нас обоих. — Как мама? Твой отец уже в курсе?

— Да, он сейчас в доме бабушки вместе с мамой, — отвечает Хью. Джинни и Гарри удивленно переглядываются. Очевидно, они не ожидали подобного поворота.

— Нам тоже следует туда пойти, — говорит Джинни Гарри. — Гермионе нужна наша поддержка.

— У нее есть Рон… — начинает Гарри.

— Гарри, мы нужны ей.

И Гарри кивает:

— Верно.

— Мы вернемся через час, — произносит Джинни, и они сразу же аппарируют.

Бабушка Молли принимается печь хлеб из темной муки, поясняя, что она передаст его бабушке Джейн позже вечером, в то время как дедушка не перестает приговаривать, насколько ужасно, что дед Хьюберт умер. Джеймс кивает головой в сторону гостиной, и мы с Хью и Скорпиусом следуем за ним.

Ал и Лили сидят на диване, скрестив руки на груди и нахмурившись, и у них двоих, хотя они обычно абсолютно не похожи друг на друга, сходство сейчас просто поразительное.

— Что между вами произошло? — спрашиваю я. Две пары злых глаз — одна зеленая, а вторая каре-зеленая — сверкают на меня сердитым взглядом. Мне и правда стоит научиться молчать.

— Даже не пытайся, — советует Джеймс, — моих маленьких родичей отшили, верно?

— Это твоя вина, что меня отшили! — рычит Ал на него.

— Меня не отшивали! — одновременно сердито вторит ему Лили.

— Лоркан тебя отшил? — спрашиваю я. Я об этом не знала. Эти Поттеры и правда не умеют строить отношения.

— Нет! — кричит Лили.

— Но он собирается, — насмешливо тянет Джеймс, — и я не могу обвинять его за это, если быть честным.

— Почему? — одновременно спрашиваем мы со Скорпиусом и Хью. Это печально, что столь незначительная история заставляет нас забыть о смерти дедушки, но мы мгновенно готовимся внимать истории Лили.

— Ну, — отвечает за Лили Джеймс, — моя милая младшая сестренка поцеловала другого парня. Ах, эта волнующая жизнь четырнадцатилеток!

— Мне почти пятнадцать! — резко вскидывается она.

— Лили, ты поцеловала другого парня? — задыхаюсь я от удивления. — Кого?

— Лисандра Скамандера, — усмехается Джеймс, явно наслаждаясь всей этой ситуацией.

— Серьезно! — удивленно переспрашивает Скорпиус, и все поворачиваются, чтобы взглянуть на него. Обычно он редко говорит, когда находится в большой компании, и он определенно не из тех, кого интересуют сплетни. — Прости, но… вау, ты поцеловала брата-близнеца своего парня?

— Как-то это уж очень смахивает на «Жителей Ист-Энда», — говорит Хью, и теперь все удивленно таращатся уже на него. — Что? Просто мама смотрела этот сериал.

— Лили? Ты и правда поцеловала Лисандра? — я спрашиваю, потому что не смогу в это поверить, пока не услышу лично от нее.

— Глазам своим не верю! Оставьте уже меня в покое! Вы сами вряд ли тянете на тех, кто может давать советы о взаимоотношениях! У вас двоих уже вообще есть ребенок, — тыкает пальцем она в нас со Скорпиусом. — А ты бросил девушку перед всей школой, обозвав ее, и она едва не умерла! — выкрикивает она Джеймсу. — А ты миловался с третьей кузиной нашей тетки на свадьбе, и после этого еще утверждаешь, что любишь Дженни, — шипит она Альбусу, а потом поворачивается к Хью. — А ты… ты слишком уж перебарщиваешь с карандашом для глаз!

Она выбегает из гостиной и устремляется вверх по лестнице, оставляя позади себя звенящую тишину.

— Она поцеловала Лисандра? — через несколько секунд повторяю я.

— Знаю, — усмехается Джеймс. — Похоже, как я уже говорил, здесь только я хороший.