— О, не устраивай мне сцену «мои родители меня не любят», — издевательски произношу я, но не чувствую абсолютной уверенности в своих словах. Нет, не так! Он не имел ни малейшего права рассказывать моей маме, что я упала в обморок! Это не настолько уж и важно!

— Я смотрю, твое настроение непредсказуемо, — закатывает глаза Скорпиус. — Может мне стоит прийти, когда буйство твоих гормонов придет снова в норму?

— Да все просто отлично! — кричу я, не утруждая себя хоть немного говорить тише, и чувствую слезы, навернувшиеся на глаза. — Ты можешь сколько угодно злиться, когда ситуация выходит из-под контроля! А я так не могу, иначе у меня может случиться выкидыш, так что можешь сейчас проваливать и прийти позже!

— Мерлин, Роза, что ты хочешь, чтобы я сказал? — спрашивает он, выглядя измученным.

— Ничего, — огрызаюсь я. — Я хочу, чтобы ты просто молчал и, в конце концов, ты положил свои большие… — я скинула его правую ногу, — грязные… — а затем и левую, — ноги на кровать!

Мы слышим, как открывается дверь кабинета мадам Помфри, и Скорпиус быстро прячется под моей кроватью. Сначала я думаю, что она начнет кричать на меня, но похоже она даже не заметила шума, который мы подняли… Ну, ладно, я подняла. Вместо этого, она бросается к двери и тянет ее на себя. За дверью стоят двое мужчин, а я притворяюсь спящей и наблюдаю одним глазком за происходящим. Двое с носилками, на которых, как мне кажется, лежит Лаура. И пусть здесь темно, я вижу, какой тонкой и хрупкой она выглядит. Мужчины аккуратно укладывают ее на кровать напротив моей.

— Как она? — спрашивает мадам Помфри у одного из пришедших.

— Она все еще не пришла в себя, — отвечает он с абсолютной безнадежностью в голосе. — Нам остается только ждать.

— Какие у нее шансы? — испуганно спрашивает мадам Помфри.

— Где-то пятьдесят на пятьдесят, — серьезно отвечает мужчина.

Они скрываются за дверью, а мадам Помфри задергивает занавески вокруг кровати Лауры. Затем она тяжело вздыхает и поворачивается ко мне, я быстро зажмуриваюсь.

— Мистер Малфой, — спокойно говорит она, — мне кажется, что на стуле вам будет гораздо комфортнее, чем под кроватью, — я чувствую, как неудержимо краснею. — Но выбор за вами.

*

Когда я просыпаюсь на следующее утро, занавески вокруг кровати Лауры уже раздвинуты. Она мертвенно-бледная и выглядит просто ужасно. Рядом сидит женщина и скучающе листает журнал. У нее очень длинные темные волосы, а возраст колеблется где-то около сорока, хотя она выглядит молодо. При взгляде на нее возникает ощущение, что она не брезгует пользоваться омолаживающими чарами. На ней всего слишком много — макияжа, подводки вокруг темных глаз. Она очень похожа на Лауру, хотя Лаура намного красивее. А затем до меня доходит — это и есть мать-демон.

— Миссис Фелпс? — суетится вокруг нее мадам Помфри. — Не хотите ли чашку чая?

— Нет, благодарю, Поппи, — отвечает она. — Я уже скоро уйду. А тут, похоже, никаких изменений сегодня не случится.

Стоит ей это сказать, как дверь Больничного крыла открывается и внутрь врывается очень маленький, лысеющий мужчина, сразу же направляющийся к кровати Лауры. В отличие от миссис Фелпс, он действительно очень переживает.

— Я только что узнал! — отчаянно кричит он, с проскальзывающими нотками гнева в голосе. — Твоя сестра сказала мне! Как ты могла ничего мне не сказать, Хелен?

— Да брось, Уильям, — злобно произносит миссис Фелпс. — Неужели ты решил проявить заботу о моей дочери.

— О нашей дочери! — шипит мистер Фелпс. — И как ты смеешь обвинять меня в равнодушии? Это твоя вина, что она оказалась здесь!

— Моя вина? — срывается на крик миссис Фелпс. — Это ведь ты видишь ее дважды за все лето, и то по выходным!

— Потому что ты не даешь мне видеться с ней чаще! — орет мистер Фелпс. — А теперь взгляни, что ты натворила!

— Ты думаешь, это моя вина, что она пыталась наложить на себя руки? — издевается миссис Фелпс.

— Это ваша вина! — я не могу больше игнорировать их крики. Мистер и миссис Фелпс перестают спорить друг с другом, и оборачиваются ко мне. Ну почему я не могу держать свой болтливый рот на замке?

— Хм… Кто вы? — спрашивает мистер Фелпс, но в его тоне нет недоброжелательности. Он явно одобряет мои обвинения, адресованные его жене… или бывшей жене, если судить из всего выше сказанного.

— Я знаю, кто она, — вызывающе произносит миссис Фелпс, поворачиваясь ко мне лицом. — Она девчонка Уизли.

— Уизли? — мистер Фелпс теперь улыбается. — Правда? Знаете, мой отец работает в том же отделе, что и ваш дед…

— Ах да, ты и Артур Уизли, огненно-рыжие, так? — плюнула миссис Фелпс. — Паразитирующие магглолюбы!

— Заткнитесь! — шиплю я в ответ. — Не смейте так говорить о моем деде!

— Просто игнорируйте ее, дорогая, — беспомощно произносит мистер Фелпс.

— Ты, — она смотрит на меня, — с матерью-грязнокровкой и отцом предателем крови! Смотри, как прекрасно они тебя воспитали, — она с презрением рассматривает мой живот.

— Ну да, а вы вот, так прекрасно воспитали свою дочь! — произношу я, кивая на безжизненное тело Лауры. — Она в коме из-за вас! Я знаю, что это именно вы заставили ее растрепать на всю школу о моей беременности. Раньше я считала ее просто стервой, но теперь я вижу, что она самая обычная девчонка, учитывая, что у нее такая мать, как вы!

— Как ты смеешь…

— Вы не заслуживаете того, чтобы иметь детей! — кричу я. — Вы опасны!

Она выглядит очень оскорбленной, но не успевает что-либо сказать в ответ.

— Я думаю, тебе лучше уйти, Хелен, — сердито говорит мистер Фелпс. — Прежде, чем я сделаю что-то, о чем буду потом сожалеть.

Мадам Помфри согласно кивает. Миссис Фелпс окидывает нас презрительным взглядом и, даже не попрощавшись с дочерью, направляется к выходу из Больничного крыла.

— Ах да, вот что еще, — бросаю я ей, — вся эта чушь про грязнокровок и предателей крови уже не актуальна. Волдеморт мертв. Смиритесь с этим.

В этот момент мне бы очень хотелось иметь домовика, который бегал бы вокруг меня и кричал: «Да, ты сделала ее!», ведь я сумела оставить последнее слово за собой, приведя железный аргумент.

Возможно, Джеймс и согласился бы на подобную роль, если бы я его хорошо попросила…

========== Глава 21. Приготовления ==========

МакМахон из Хаффлпаффа мчится за снитчем, но все же он не успевает за Молнией Джеймса. Джеймс же демонстрирует все мастерство, унаследованное от деда и отца, резко рвет вправо, совершенно в другую сторону от снитча. МакМахон оглядывается, пытаясь понять, что, черт возьми, тот делает. Похоже, даже я вижу, этот чертов снитч! Но стоит МакМахону отвлечься, как Джеймс тут же меняет направление: снитч снова вильнул и теперь летит по правую сторону от Джеймса. Метла МакМахона не в состоянии совершить такой же быстрый разворот, как Молния Джеймса, и к тому времени, как он вновь нагоняет его, Джеймс ловит золотой мячик. Я слышу рев гриффиндорцев даже отсюда.

Ага, я смотрю матч Гриффиндор-Хаффлпафф из окна Больничного крыла в омникулеры. Хотя меня выписали несколько дней назад, мадам Помфри настояла, чтобы я не ходила болеть за свою команду на стадион, там я могу разволноваться, а это совершенно не для малыша. Так что я решила прийти проведать Лауру по-прежнему находящуюся без сознания. Ее мать не появлялась с тех пор, как я на нее накричала. Зато ее отец навещает дочь довольно часто, например, сегодня. Мне кажется, что он хороший.

Тем не менее, никаких изменений с тех пор, как Лауру привезли из Мунго, так и не произошло. Я навещаю ее каждый день, и это, по-моему, здорово нервирует Чес.

— Но ведь Лаура ненавидит тебя, — говорит она мне каждый раз, когда я собираюсь в Больничное крыло.

— Я знаю.

— И ты тоже ее ненавидишь.

— Я не понимаю ее, вот и все.

И это правда — я совершенно ее не понимаю. Раньше я думала, что она очень ограниченная, глупая, мелочная и мстительная. Теперь же, мне кажется, что она совершенно не виновата, что стала такой. Я уверена, что некоторые лучшие стороны своего отца она просто обязана была унаследовать. И я не думаю, что она действительно меня ненавидит.