— Как ты, Рыжая? – спрашивает меня Джеймс. – На кого это ты уставилась?

О, нет. Все смотрят на меня. Наверное, я должна идти писать прямо сейчас. Но Малфой подумает, что я снова убегаю от вопроса. Черт, он глядит на меня в упор.

— Эм… ни на кого, — говорю я, хотя реально, смотрю на двух людей, которые просто выходят за рамки приличий Делакур-Уизли. Почему, черт возьми, у дяди Билла есть дети?

К этому времени, поезд достигает Хогсмида, и я чувствую, что мой мочевой пузырь готов просто лопнуть. Я не жду остальных и быстро несусь по вагону к стоящим невдалеке каретам. На своем пути я встречаю близнецов Скамандеров, обсуждающих какие-то несуразные вещи, которых и в природе-то существовать не может. Лоркан и Лисандр Скамандер четверокурсники факультета Слизерин. Их мама, Луна Скамандер, очень близкий друг нашей семьи, поэтому близнецов я знаю очень хорошо. Я до сих пор не понимаю, на что они тратят большую часть своего времени.

— О, привет, Роза, — говорит Лоркан, — как провела рождество?

— Незабываемо, — говорю я с сарказмом, но близнецы, как обычно, ничего не замечают, — а как вы?

— Все просто прекрасно, — говорит Лисандр, — мама подарила мне книгу «Все о криптидах».

Я не спрашиваю, что же ЭТО такое, откровенно говоря, меня это мало волнует.

— Это хорошо, — отрешенно говорю я.

— Ты не слышала о новом Министре магии, Роджере Девисе? – спрашивает Лоркан. – Очевидно, его прадед был наполовину сфинксом. Я всегда говорил, что в нём есть что-то этакое.

Почему эти чертовы кареты не могут двигаться быстрее? Близнецы болтают о Нарглах и Бларгах или еще каком-то бреде, и я могу поспорить, что они берут эти названия от фонаря. Кареты наконец-то въезжают на территорию замка, и я прощаюсь с Лорканом и Лисандром. Серьезно, эти мальчики самые странные из тех, кого я когда-либо встречала.

Я первая вхожу в замок. Звуки, доносящиеся из Большого зала, ясно дают понять, что банкет готов начаться, но я направляюсь в Гриффиндорскую башню. Я бегу довольно быстро (серьезно, если я не доберусь до ванны, то коридоры станут весьма грязными) и пробегаю мимо Хагрида, не останавливаясь. Не поймите меня не правильно, я люблю Хагрида, но туалет в данный момент я люблю гораздо больше, поэтому мне сейчас не до разговоров.

— Все хорошо, Роззи? Как прошло э… Рождество?

— Все было чудесно, — лгу я, — эм, Хагрид, п-понимаешь…

— Как э… мама и папа? Я видел их давненько, — он улыбается, вспоминая моих родителей.

Вместо саркастического ответа «на грани развода и войны», я говорю:

— У них все хорошо, но вы не будете против…

— Кажется, еще вчера они были э… такими же, как ты. Как э… бежит время!

— Не много изменилось-то, — мрачно говорю я, но Хагрид смеется, вероятно, ему кажется, что я шучу. Теперь я уже пританцовываю из стороны в сторону, пытаясь отвлечься от мысли о туалете. Хагрид, вероятно, думает, что я наркоманка – так же, как мама и папа думали. Я что, действительно испускаю какие-то волны?

— Забавно, как летит время, правда? – говорит Хагрид. – Не могу поверить эрх… тебе уже почти семнадцать, Роззи! Я помню, как Рон и Гермиона сказали мне, что собираются пожениться. Конечно, все видели, что они были созданы друг для друга, разве нет?

Если бы ты только знал, друг мой Хагрид.

— Эм, Хагрид, не возражаешь, если я…

— Хагрид!

Джеймс, Ал и Лили бегут вверх по лестнице, чтобы поздороваться с Хагридом.

— Как ты, мой любимый крестник? – улыбается Хагрид Альбусу. Я не упускаю эту возможность удрать, чтобы вновь нестись, как ветер, к башне Гриффиндора. Я бросаю свой багаж в комнате и бегу к ванной комнате для шестикурсниц. Но чертова дверь заперта! Я стучу по ней бесконечно, пока мне не открывает очень раздраженная Лаура Фелпс.

— Где пожар? – спокойно спрашивает она меня.

Я удивляюсь ее глупости. Вбегаю в ванную и захлопываю дверь.

Облегчившись, возвращаюсь в комнату. Лаура сидит на своей кровати и читает книгу (книга, несомненно, полна картинок), но она оглядывается, когда открывается дверь ванной.

— Так вот зачем ты приходила, — говорит она.

— Ты не слишком наблюдательна, – насмешливо отвечаю я.

Она закатывает глаза и на лице появляются все признаки того, что она пытается придумать для меня оскорбление получше. Затем, примерно минут через пять…

— Ты лучше не подведи нас на субботнем матче со Слизерином, — говорит она.

— Лаура, мы не проиграли ни одного мачта Слизерину с тех пор, как я играю в команде, — отвечаю я ей.

— Посмотрим, — говорит она, захлопывая книгу (я могу увидеть ее название «Современная колдовская мода») и выходит из спальни.

Я знаю, что каждый человек имеет право на глупость, но эта девушка переходит все допустимые границы.

_____________________________________

* Роза имеет в виду английскую поговорку — Назвал котел чайник черным.

========== Глава 7. Письма от крестной ==========

Если мне казалось, что вернувшись в рутину школьной жизни, я смогу привести свои мозги в порядок, то я ошибалась. Я не могу перестать думать о родителях, и о том, что в последний раз я видела маму на грани самоубийства. Я не могу избавиться от мысли, что должно случиться что-то страшное, и что я ничего не смогу сделать из-за того, что нахожусь здесь, в Хогвартсе. Смешно, ведь когда я дома, то хочу в Хогвартс, а когда в Хогвартсе – обратно домой. Жизнь странная штука.

В первый же день после приезда, мой завтрак прервала сова, принесшая письмо от тети Джинни.

Роза,

Твоя мама рассказала мне о твоей беременности. Несмотря на то, что родители плохо отреагировали на эту новость, хочу, чтобы ты знала, что я полностью на твоей стороне, поняла? Я не собираюсь поддерживать Рона и давить на тебя. Я знаю, каково это — находиться под чрезмерной опекой Рона Уизли, и это не вымысел. Я твоя крестная, дорогая, и ты можешь рассказать мне обо всем. Это моя обязанность, поддержать тебя. Но просто помни, что твои родители волнуются из-за того, что скоро станут бабушкой и дедушкой.

Я надеюсь, что хоть немного подняла тебе настроение. Пей побольше воды, не забывай завтракать и принимай фолиеву кислоту и кальций. Это самое важное, ведь ты должна следить за своим здоровьем, хотя бы ради ребенка, если тебе наплевать на себя. Не перегружайся в школе, это вредно для ребенка. Я знаю, ты, вероятно, захочешь сжечь это письмо, но ведь кто-то же должен дать тебе совет! Я помню, как бегала к маме каждые десять минут, пока была беременна Джеймсом, задавая ей вопросы. Если у тебя появились или появятся ко мне какие-нибудь вопросы, просто пришли мне сову.

Гарри и я единственные, кто знает об этом, так что не волнуйся о том, что думают бабушка и дедушка или другие члены нашей семьи по этому вопросу. Просто заботься о себе, это очень важно. Мне кажется, тебе необходимо сходить к мадам Помфри как можно быстрее, чтобы она тебя осмотрела. Она сохранит конфиденциальность. Я приеду к тебе очень скоро, и мы сможем поговорить с профессором Флитвиком.

Гарри передает, что очень тебя любит. Не волнуйся о матери и отце, мы их помирим.

С любовью,

Тетя Джинни

Почему Гарри и Джинни не могут быть моими родителями? Хотя сомневаюсь, что если бы подобное случилось с Лили, они были бы такими спокойными. Я уверена, что в таком случае Джинни повела бы себя, как Рон Уизли. Гарри же, возможно, стал бы подавлять свои эмоции в течение нескольких месяцев, пока гнев не переполнил бы его, и он, в конечном счете, убил бы кого-нибудь или сбежал далеко, например, в Австралию. Поэтому, может и хорошо, что я не их дочь.

Но я рада, что у меня есть тетя Джинни, потому что с тех пор, как я вернулась в Хогвартс, я боюсь сойти с ума. Меня преследуют мысли, что вдруг начнутся ранние схватки в спальне, я буду кричать во весь голос, но меня никто не услышит. Я знаю, что на таком раннем сроке, ничего подобного произойти не может, но всегда есть опасения, что что-то может пойти не так. Таким образом, в понедельник я следую совету Джинни и иду к мадам Помфри в больничное крыло.