— Надеюсь, вы будете благоразумны, — тихо сказал аврор, взмахом палочки снимая с Драко наручники. Проследив за кивком заключенного подозрительным взглядом, мужчина отошел на несколько шагов и занял место у стены. На какие-то жалкие три секунды в зале зависла тишина, но вскоре её нарушил уверенный вдох Кингсли.

— Заседание Визенгамота №10675 по делу Драко Люциуса Малфоя объявляется открытым. Все присутствующие могут сесть.

Послышался шорох мантий, и душный воздух в круглом зале всколыхнулся. Драко сглотнул и опустился в предназначенное для него кресло, стараясь не поднимать взгляд.

— Мистер Малфой, — тяжело начал Министр, и Драко вздрогнул. Всю прошедшую ночь он думал о том, что не будет склонять головы и поверженно горбиться, но все оказалось совсем не так, как представлялось. Еще за дверьми зала сердце начало неистово стучать, и вся кровь бурными потоками направилась лишь к нему, заставив похолодеть руки и ноги. — В первую очередь довожу до вашего сведения, что обвинение в использовании черномагических артефактов связи, выдвинутое против вас ранее, полностью снимается в силу действующего признания Нарциссы Малфой.

В зале послышались настороженные переговоры, но Кингсли поднял руку, призывая присутствующих к молчанию:

— Она подтвердила свое участие в наложении связывающих чар на мистера Драко Люциуса Малфоя и мисс Гермиону Джин Грейнджер. Известно, что на момент совершения преступления обвиняемая была под действием проклятья, которое ослабило её физическое и психическое здоровье. Визенгамот также обращает внимание на то, что обе пострадавшие стороны отказываются выдвигать обвинения против Нарциссы Малфой по причинам, о которых мы упомянем позже. Рассмотрев все детали этого дела, совет судей пришел к решению о смягчении приговора. За использование темной магии Нарцисса Малфой будет обязана выплатить штраф, установленный Всеобщим Магическим кодексом, а на её палочку сроком на пять лет будут наложены отслеживающие чары. Есть ли у кого-то возражения по этому решению?

Все молчали. Гермиона усиленно всматривалась в профиль Малфоя, надеясь на его малейшее внимание, но он смотрел прямо и практически не шевелился. Министр зашелестел бумагами и откашлялся.

— Тогда мы перейдем к основной части, — и, поправив очки на носу, продолжил:

— Драко Люциус Малфой, совет судей Визенгамота выдвигает против вас ряд обвинений, в числе которых: нарушение установленных Министерством законов, побег из-под стражи, пособничество сбежавшим Пожирателям Смерти, удержание заложника, и, наконец, участие в темномагическом обряде, нацеленном на укрепление власти Пожирателей Смерти и разрушение Магического миропорядка.

Драко набрался мужества и поднял глаза. Как и ожидалось, взгляды, устремленные на него, были полны изумления и страха. Что ж, услышав список собственных злодеяний, Малфой ужаснулся и сам. Сейчас, оставив позади столько страшных дней, Драко не верил, что с ним произошло нечто настолько масштабное.

— Признаете ли выдвинутые против вас обвинения действительными?

— Да, господин Министр, — хрипло проговорил Драко, почувствовав острое желание отыскать Гермиону глазами. Но следующая фраза Бруствера заставила его забыть о смутных душевных порывах и направить все внимание к текущему заседанию:

— Расскажите о том, что произошло в ближайшие сутки перед Пожаром в вашем фамильном имении.

— Разоблачив обман Протеуса Нотта, я попросил Теодора спрятать Гермиону Грейнджер там, где её бы не смогли достать Пожиратели. Как вы уже знаете, они сумели разгадать этот план, а потом закрыли нас во втором пространстве Малфой-мэнора…

— Что произошло дальше? — невозмутимо продолжил Министр. Зал замер в ожидании.

— Я решил умереть.

— Чтобы…

— Чтобы предотвратить свершение Великого Обряда. Клятва на крови может быть нарушена только в том случае, если человек, давший её, умрет. И я выбрал смерть.

— Да, но вы выжили.

— С помощью связывающих чар, — поспешно отозвался Драко.

— С помощью чар, — медленно повторил Бруствер, кивая головой.

Прытко пишущее перо изводило лист за листом, в то время как лицо Риты Скиттер вытягивалось все больше и больше.

— Мы подошли к самому главному, — Кингсли одарил Гермиону мимолетным взглядом. — Несмотря на то, что Драко Малфой совершил много серьезных преступлений, вынесение приговора поставило Совет в затруднительное положение. Дело в том, что верифицированные показания свидетеля защиты, а именно — Теодора Протеуса Нотта, во многом оправдывают совершенные подсудимым преступления. Визенгамот выделяет несколько оправдывающих фактов, — Министр бросил на Драко мимолетный взгляд. — Во-первых, это давление Пожирателей, которое испытывал обвиняемый в стенах Хогвартса…

По залу прокатились шумные возмущенные вздохи.

— Один из профессоров оказался шпионом, — и, не давая толпе разразиться ошеломленными возгласами, Кингсли продолжил:

— И, во-вторых, большую роль играет переосмысление мистером Малфоем своих поступков. Как и подтвердил обвиняемый, он сделал все для того, чтобы предотвратить свершение Обряда, рискнув при этом своей жизнью.

На этот раз никто не осмелился чем-то выдать свое изумление. Присутствующие переглядывались, напряженно ожидая приговора.

— При вынесении заключительного вердикта члены не пришли к единодушному решению, — Кингсли посмотрел в глаза Драко и вскинул брови. — Согласно статьям Магического Кодекса, судьями Визенгамота должен быть вынесен приговор о заключении Драко Малфоя в Азкабан сроком от десяти до двадцати лет.

Гермиона захотела вскочить с места, но ноги внезапно отнялись. Хотела кричать — из горла вырывались лишь сиплые обрывки бездумных фраз. Сердце окаменело, а дыхание замерло в горле.

— Держи себя в руках, — прошептала Джинни, кладя руку на плечо подруги. — Скиттер с тебя глаз не сводит.

Гермиона гневно сдвинула брови и впилась взглядом в хищное лицо журналистки. Та вздрогнула и тут же начала что-то воодушевленно нашептывать ведьме, сидящей рядом.

— Но! — Кингсли вознес к небу указательный палец, и вместе с этим движением сердце Гермионы совершило болезненный кульбит. — Большинство судей не поддержало это решение.

Секунду назад Драко думал, что почти умер. Когда Бруствер озвучил приговор, тело похолодело, а мысли покинули черепную коробку. Если бы Малфоя попросили передать словами то, что происходило внутри тела в минуту приговора, он бы промолчал. Пустота — и только.

— Потому Визенгамот, учитывая все факты, выносит следующий вердикт… — министр Магии проследил за тем, как постепенно наливается живым цветом побелевшее лицо Драко, и поднял листок. — Драко Люциус Малфой приговаривается к депортации из Магической Британии на условиях наблюдения Волшебным Посольством по месту пребывания. Срок депортации будет варьироваться в зависимости от решения Министерства. Мистер Малфой также обязан сдать свою палочку для наложения на неё следящих чар. Контролем используемых заклинаний будет заниматься Министерство Магии Британии. Кроме этого в качестве особого штрафа Визенгамот взымает с мистера Малфоя половину всего фамильного имущества, — и, подняв глаза на Драко, продолжил:

— Вам будет позволено получить документ об окончании Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, после чего вы должны будете покинуть страну. Ясен ли вам приговор?

— Да, господин Министр, — выдавил из себя Драко и, подчинившись внезапному порыву, нашел глазами лицо Гермионы. Она выглядела взбудораженной, но прежде всего — радостной. Малфой приподнял уголки губ настолько, что даже Гермиона, в упор смотрящая на него, не могла понять, была ли это улыбка или жест иронии.

Драко не думал, что ему удастся избежать заключения. Хотя он и готовился к худшему, смириться с этим все равно было сложно. Но даже теперь, когда угроза миновала, он не почувствовал облегчения. Депортация, лишение половины имущества — все это казалось ерундой. Главное его наказание было впереди. И это — разлука с Грейнджер.