Подавив желание всхлипнуть, Гермиона тихо вздохнула и склонилась над лицом спящего, чтобы запечатлеть на его губах осторожный поцелуй. Прикосновение оказалось мягким и сладким. Его запах захватил в плен большинство здравых мыслей, и Гермиона задержалась в одном положении немного дольше, чем следовало бы. Испуганно отпрянув, она закрыла рот рукой, ожидая, что Малфой вот-вот проснется, но светлые ресницы так и не поднялись.
Сначала Драко было смешно. Он искренне удивлялся тому, что Грейнджер действительно считала, будто он не чувствовал её прикосновений. Пальцы, порхающие по его лицу, слегка щекотали, но Малфой усиленно сдерживался, чтобы не выдать бодрствования. Тяжелый, надрывный вздох заставил его напрячься и прислушаться, но в следующий момент теплые губы накрыли его рот в недвижимом поцелуе, и Драко забыл, что должен дышать. Запах Грейнджер вскружил голову, кожа на руках начала зудеть — хотелось притянуть её за талию и прикусить наглые губы, но ошеломление позволило сдержать инстинктивные порывы. Гермиона порывисто отпрянула, и ему потребовались все душевные силы, чтобы изобразить спокойное дыхание. Что она творила? Зачем? Нельзя было поверить, что Грейнджер действительно желала близости с ним, ведь это была… Грейнджер, черт возьми!
Драко усомнился в своих предубеждениях, едва прохладная ладонь легла на его шею и заскользила вниз, к груди. Гермиона остановила её, пытаясь почувствовать биение сердца, но ничего не ощутила, а потому рассеянно провела пальцами по торсу. Плед понемногу начал спадать с тела, но Драко было все равно на холод. От робких прикосновений становилось жарко, а дыхание безвозвратно сбивалось. Малфой понимал, что, если Гермиона не прекратит эти домогательства, все закончится совсем не так, как он изначально планировал. Это не могло не злить, но Драко вряд ли смог бы отругать Грейнджер за то, что она хотела стать ближе. Ну конечно! Если бы она только знала, что это их последняя встреча, ни за что не стала бы так неразумно поступать. Если бы только она понимала, что у них нет будущего… Драко нахмурился, но Гермиона, занятая изучением его тела, не увидела этого. Пальцы заскользили по рубашке, сквозь неё ощущая твердость мышц и тепло кожи. На секунду показалось, что живот Драко напрягся от прикосновения. Взгляд нечаянно упал ниже, и волшебница, на секунду замерев, резко повернулась. Испуганный выдох сорвался с губ, когда вместо спокойно опущенных век она обнаружила недобро мерцающий взгляд.
— Все рассмотрела, что хотела? — хрипло спросил Драко, все еще не двигаясь. Лицо Грейнджер, пойманной на «преступлении», выглядело, как минимум, забавно.
— Я… — она открыла и закрыла рот, понимая, что оправдываться бесполезно. — Прости, что разбудила тебя… — она нервно заправила прядь за ухо, но сделала это так быстро, что та снова выбилась. — Спи, я больше не буду мешать. Пойду к камину и… — договаривать это она собиралась уже у двери, но ретироваться не удалось.
Драко схватил её за запястье, крепко сжав пальцы, и дернул на себя, одновременно поднимаясь из лежачего положения. Чуть не ударившись головой о спинку кровати, Гермиона поперхнулась воздухом и надрывисто выдохнула, ощутив на себе тяжесть разгоряченного тела.
— Хотела сбежать, не разобравшись с последствиями? — Малфой иронично изогнул бровь, зажимая второе её запястье все той же рукой и окончательно обездвиживая.
— Я, я… — Гермиона не чувствовала такого стыда уже очень давно, и поэтому упрямо прятала взгляд. Вернувшийся на место рассудок бесстрастно взирал на бедственное положение, а эмоции, доселе ликующие, испуганно жались в уголках сознания.
— Грейнджер, — глухо выдохнул он, вжимаясь в неё бедрами. Гермиона, почти не отдавая себе отчета о действиях, изогнулась в пояснице в желании теснее прижаться к твердому телу. Бедром она чувствовала его возбуждение, и от этого приходила в ненормальный восторг, за который раньше обязательно стала бы презирать себя. — Надеюсь, ты знала, чего хотела, когда провоцировала меня. Кто бы мог подумать… — он приблизился к её уху и тихо хмыкнул. По спине побежали мурашки.
О, Гермиона знала, чего хотела! Именно поэтому она больше не отводила взгляд и не пыталась найти себе оправдание. Они оба были взрослыми людьми, в конце концов, и если хотели стать ближе, стоило прямо говорить о своих желаниях. Шумно дыша ртом, Гермиона призывно посмотрела ему в глаза и, казалось, даже коварно улыбнулась.
— Ведьма, — прошипел он и вжал запястья в жесткий матрас еще сильнее. Дороги назад уже не было. Пальцами свободной руки вонзившись в мягкие волосы, он повернул голову девушки в сторону и склонился над тонкой шеей. Почувствовав её запах в такой одуряющей близости, Драко не удержался и прикусил тонкую кожу. Язык медленно прошелся по месту укуса, и Гермиона не сумела подавить тихий вздох, наполненный ликованием и наслаждением. Малфой обреченно подумал о том, что Грейнджер, как и обычно, безжалостно надругалась над его планами, и это заставило его оставить на матовой коже яростный засос. Посмотрев на багровое пятнышко, Драко на несколько мгновений замер. Он вдруг подумал о том, что эта метка останется на коже Гермионы всего на несколько дней, но исчезнет намного позже его самого. Это было почти клеймом, собственнической отметиной. Горькая мысль пронзила его возбужденное сознание: этому крошечному знаку будет суждено когда-нибудь исчезнуть, и тогда ничего, совсем ничего не останется в этом мире от Драко Малфоя.
— Слушай меня, — он внезапно отмер, и Гермиона вздрогнула, широко и доверчиво распахнув глаза. — Ты только моя, ясно?
Волшебница растерялась, но озадаченно кивнула.
— И будешь всегда. Скажи это, — в его глазах читалось нечто странное, совсем не характерное для тех эмоций, что он должен был испытывать. Гермиона прищурилась и с ужасом поняла, что Малфоя почти трясет.
— Что с тобой?
— Скажи, Грейнджер! Скажи немедленно! — громче, чем следовало бы говорить в помещении с такими тонкими стенами, крикнул Драко и снова припал губами к шее, оставляя багровые пятна все ниже. Ему казалось мало, так невыносимо мало этих отметин, чтобы удержать её рядом, и Драко продолжал, хотя губы уже горели, а Гермиона принялась высвобождать руки.
— Драко! — она пошевелила саднящими запястьями и рванула их на себя, когда Малфой припал к её ключицам. — Да что с тобой, черт возьми? Что происходит?
Вцепившись в его волосы, она заставила Драко посмотреть на себя. Его взгляд выражал пустоту напополам с чем-то, странно похожим на безумное отчаяние. Взгляд лихорадочно скользил то по её лицу, то по шее, а тяжелое дыхание хаотично срывалось с припухших губ.
— Я всегда буду рядом, — тихо, но уверенно сказала она, когда взгляд Драко наконец смог сфокусироваться. — Всегда.
— Да, — он был недвижим еще несколько секунд, а потом припал к её рту в нетерпеливом поцелуе. Грейнджер всегда действовала на него подобно успокоительному зелью. Поцелуй продолжался всего десяток секунд, но едва Гермиона включилась в темп, приспосабливая свой язык к чужим прикосновениям, Драко оторвался и медленно выдохнул. Мысли о скорой разлуке остались за пределами сознания. Слова Грейнджер звучали волшебно, и Малфой решил поверить в них хотя бы на короткий миг. Должен же он был получить хоть что-то взамен всех тех скитаний, что перенес? — Так для чего ты меня соблазняла? — он коварно улыбнулся, и его ладонь несильно сжала правую грудь. Гермиона шумно вдохнула и искривила губы в ответ. — Славно.
Ужасная клетчатая рубашка, которую удалось раздобыть в доме, оказалась расстегнутой в несколько движений. Воодушевленная развитием событий Гермиона смутилась, когда взгляд Драко остановился на её ничем не прикрытой груди. Захотелось сорваться и убежать, но его тело по-прежнему крепко прижимало её к кровати. Прохладные пальцы коснулись обнаженной кожи, и волшебница вздрогнула всем телом. Малфой с интересом наблюдал за переменами в её мимике, едва ощутимо скользя ладонью по груди. Сначала волшебница только жмурилась и закусывала губу, но потом, устав сжимать кулаками собственную одежду, руками огладила его плечи, пробежалась пальцами по шее и скользнула ими в мягкие растрепавшиеся волосы. Драко поддался этому прикосновению, и в следующее мгновение уже прижимался губами к её солнечному сплетению, а его ладони устремились к плоскому животу. Поочередно лаская языком то правую, то левую грудь, он изредка поднимал голову, чтобы насладиться видом покрасневших щек и влажных раскрытых губ. Едва длинные пальцы пробежались по обтянутым джинсами бедрам, Гермиона дернулась и изогнулась, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. Ей захотелось тут же свести ноги, но Драко, вклинившись между ними, не позволил. Быстро приподнявшись, он требовательно приник к её рту, языком раскрывая дрогнувшие от порывающегося стона губы. Его пальцы принялись наощупь расстегивать джинсы, но постоянно сбивались, потому что отвлекаться от губ Грейнджер, когда она так очаровательно всхлипывала в поцелуй, было почти преступлением. Наконец застежка поддалась, и Драко рывком спустил джинсы вниз, все еще стараясь не отвлекаться от поалевших губ. Наконец дыхание окончательно сбилось, и он отпрянул, набирая в грудь побольше воздуха. Рубашка душила, и он ловко расстегнул несколько пуговиц, обнажая грудь. Закатав рукава, до сих пор сковывающие запястья, Драко поднялся и подхватил стройные ноги под колени. Рывком приблизив её к себе, он до конца стянул джинсы и отбросил их в сторону.
