— Ты готова к следующей неделе?

Я встретилась с ним взглядом.

— Конечно, готова.

Конечно же, нет. Я никогда не буду готова встать перед камерой вместе с ним.

— Ты в курсе, что мы не будем снимать в хронологическом порядке? — заявлено это было без намёка на хамство. Я переместила свой вес на другое бедро и крепче вцепилась потными руками в бумаги, переданные Пэм.

— Нет, этого я не знала, — но это имело смысл. Я вспомнила, как мы с Беном готовились, как мы бронировали на неделю одну плантацию потом другую. Конечно. Они снимали в одном месте сразу все эпизоды. Это имело смысл.

— Сегодня мы работаем над графиком съёмок. Вечером я скажу курьеру доставить его тебе.

— Спасибо, — я потёрла голые руки, в комнате внезапно стало холодно. Кондиционер действительно работал.

— Сегодня утром Коки пытался кукарекать, — в его голосе слышалась нежность и намёк на гордость.

— Кто?

— Коки. Так его зовут. Нашего петуха.

Нашего. Это больно задело чувствительные струны моего сердца.

— Он твой, — выпалила я. — Я подарила его тебе.

Коки. Кто, спрашивается, даёт имена петуху, но ведь и у меня имелись имена для каждой из птиц Холденов. К примеру, маму Коки звали Матильда, хотя я была единственной, кто её так называл.

— Я был на кухне, когда услышал его во дворе. Я подумал, он ранен или на него напали. Он… — Коул сделал какой-то такой жест руками, что я невольно рассмеялась.

— Знаю, — улыбнулась я. — Я видела, как они учатся. Им требуется некоторое время, чтобы понять, как это делать.

— Это было жалко, — признался Коул, засовывая руки в карманы брюк. — Мне было за него стыдно.

— Он всё поймёт, — успокоила я. — И станет делать это в любое время дня и ночи. А не только на рассвете, как показывают в кино.

Глаза Коула улыбнулись мне.

— Сильно ты любишь Голливуд, верно?

Я подавила улыбку. Мне пришлось это сделать. Тепло, растекающееся по моим венам в этот момент… было опасным. И почему красивый мужчина передо мной улыбался мне, как будто я принадлежала ему? Он был моей погибелью, обёрнутой в дорогой костюм и запонки. Я чувствовала запах своей кончины в его одеколоне и обаянии. Именно это он и делал. Включив шарм и используя каждый инструмент на своём поясе, в том числе милого маленького Коки. Вопрос в том, зачем? Зачем включать обаяние сейчас? Или это был его обычный не требующий никаких усилий магнетизм, который проявлялся, стоило ему бросить притворяться мудаком? Я изучала его улыбку и пыталась понять её.

— Я тебе зачем-то понадобилась?

Он кашлянул, глядя вниз.

— Нет. Это всё. Я могу сам привезти расписание съёмок, если так будет лучше…

— Не будет.

— Хорошо, — распрямил он плечи. — Тогда увидимся в понедельник. Проверь расписание, чтобы знать, где и во сколько нужно быть. Уверен, твоя помощница поможет тебе разобраться.

— Я знаю, где, но спасибо за заботу, мистер Мастен, — сухо сказала я. Коул шагнул вперёд, в моё личное пространство, его лицо было мрачным, когда он смотрел на меня сверху вниз, а его глаза искали мои.

— У нас всё хорошо? — спросил он. Я попыталась отойти, но наткнулась на стол.

— Держись от меня подальше, и всё будет хорошо, — отрезала я.

Он кашлянул, усмехнулся и покачал головой.

— Я не стану бегать за тобой, Саммер. Я очень быстро от этого устаю.

— Это не игра, — заговорила я громче, чёрт бы побрал эти двери, и он снова посмотрел мне в глаза. — Я всегда говорю именно то, что имею в виду. Держись от меня подальше.

— Я ошибался насчёт тебя, — Коул долго смотрел на меня, потом покачал головой и медленно сделал два шага к двери, и я поняла, прежде чем он повернулся и открыл дверь, что у него прибережён для меня по крайней мере один прощальный выстрел. — Ты ужасная актриса.

Мне не удалось придумать ни ответа, ни остроумной реплики, ничего. Я смотрела, как закрывается белая дверь, и меня затошнило.

В одном он ошибался: я говорила правду, это для меня не игра. Ставки были слишком высоки, и я плохо знала правила, чтобы играть. Но одновременно Коул был прав: я была ужасной актрисой. Он посмотрел мне в глаза и увидел сквозь ложь, как сильно я его хочу.

ГЛАВА 61

Раньше я думала, что нет ничего интересней площадки с трейлерами. Но затем наступило воскресенье. Воскресенье перед съёмками. Я этого не ожидала и находилась в церкви, когда они приехали: команда, актёры и все остальные. Сотни людей. После обеда, любезно предоставленного Первой баптистской церковью, я побрела туда. Стала наблюдать, как масса тел заполняет пустое пространство между трейлерами, каждый занят, каждый в работе. Вскоре меня отыскал Бен и принялся знакомить с актёрами и актрисами, чьи имена я могла бы перечислить быстро и без ошибок. Потом с актёрами второго плана. С теми, кто играет в эпизодах со мной и Коулом. Этакая перевёрнутая с ног на голову ситуация. Я улыбалась и пожимала руки. Всё время борясь с желанием попросить автограф и виновато улыбаясь членам команды, от которых Бен меня силой оттаскивал.

Это был настоящий зоопарк – воздух пропитан важностью и деньгами, каждая распакованная деталь оборудования, - дорогая и сложная, каждое новое тело, выходящее из транспортного средства - переполнено высокомерием и энергией. Я нашла уголок и прислонилась к стене. Позволила Бену убежать, чтобы заняться делами, а сама просто за всем наблюдала. Всё поглощала. Была напугана всем этим, но и взбудоражена.

ГЛАВА 62

Это мои деньги. Думаю, я знаю, на что хочу их потратить. Слишком сложное предложение. Я перечитала его три раза, запинаясь на простых гласных, затем подняла голову и посмотрела на Денниса.

Он ободряюще улыбнулся, и я прочла строчку:

— Это мои деньги, думаю, я знаю, на что хочу их потратить.

— Ты говоришь так, будто концентрируешься на каждом слове.

— Именно что концентрируюсь, — раздражённо фыркнула я. — Это полоса препятствий из слов. Почему она не может просто сказать: «Я потрачу свои деньги так, как мне заблагорассудится»?

— Тебе не обязательно придерживаться сценария, но не отходи слишком далеко от текста, иначе запутаешь других актёров. Помни, ты должна услышать сигналы, чтобы знать когда произносить соответствующий текст. И слушать других актёров. Например, если мистер Мастен не произнесёт ожидаемую реплику, ты тоже должна свою реплику пропустить.

Здо́рово. Ещё одна причина для переживания. Я бросила сценарий и опустила голову, потирая виски.

— Хочешь, я попрошу Мэри позвать массажистку? — моя ассистентка выскочила из-за его спины и шагнула вперёд, держа наготове блокнот и ручку.

— Что? Это такая шутка? — я перевела взгляд с неё на Денниса.

— Нет. Просто ты выглядишь напряжённой.

— Я в порядке.

Массажистка. Я никогда не делала массаж. И казалось странным начать это делать прямо посередине занятий. Мэри расстроилась, как будто это её разочаровало, и скользнула обратно на своё место. Не знаю, какую я ожидала увидеть ассистентку, но молчаливая брюнетка с суровым лицом оказалась не такой. Я представляла себе татуированную умницу, на которую можно опереться в стрессовых ситуациях и узнать все секреты съёмочного процесса. Если попросить Мэри помочь, то она, вероятнее всего, вручит мне коробку стерильных салфеток и книгу о том, как стать самостоятельной. Любой, у кого к поясу прикреплён автомат, не был кандидатом на дружбу.

— Ладно, давай ещё несколько раз повторим эту сцену, а потом двинемся дальше, — Деннис наклонился вперёд и кивнул мне.

Я не стала спорить. С той скоростью, с какой мы разбирали каждое слово, каждый нюанс… мы никогда не пройдём весь сценарий. Я сглотнула и откинулась на спинку стула, глядя на сценарий и на проклятую фразу, слова которой путались у меня в голове.

Это мои деньги. Думаю, я знаю, на что хочу их потратить.

Я облизнула губы и начала говорить.

ГЛАВА 63