– Вот-вот, занудно и неинтересно! – вставляет слово Вик, проходя мимо, – а я вас, девочки, предупреждала! Надо было «Живопись» выбирать, как я, не прогадали бы!
– Хорошо тебе говорить, Райт, – фыркает Пилар, с Вик они не очень хорошо ладят, но сейчас у них перемирие, и обе улыбаются, – а я вот совершенно рисовать не умею!
– Да подумаешь! Сейчас в моде сюрреализм, малышка! А кто не понимает, того в сад!
Обычно у Мендес не закрывается рот, но я к ее болтовне привыкла, и пока класс заполняется учениками и нет преподавателя, мы болтаем с подругой, и грустные мысли отступают.
Так проходят четыре модуля, соединенные в два занятия по английскому и химии, и во время перерыва на обед за наш столик на улице подсаживается Кевин Лоуренс – приятный русоволосый парень, которого мы с Пилар считаем своим другом.
После того, как не стало Алекса, Кевина выбрали главным редактором школьной газеты, и теперь он в постоянном поиске интересных тем для статей.
– Привет, девочки! У меня к вам вопрос, – сразу же начинает Кевин с места в карьер, усевшись рядом со мной на скамейку и распаковывая свой ланчбокс, который принес в руке. – Что вы думаете об идеономике и ее аспектах? Вам это тема интересна?
За секунду до его появления мы с Вик слушали рассказ Пилар о симпатичном парне, который будет в рекламе изображать банан, поролоновом костюме манго и телефоне, который он у нее непременно попросит, поэтому переключиться на Кевина получается не сразу.
– О чем? – Вик жует сэндвич и вскидывает брови. – А попроще можно, Лоуренс? – тычет в парня мизинцем. – Вечно ты со своими умными словечками аппетит портишь!
– Ну, как вы относитесь к жизни и саморазвитию? Интересны ли вам идеи на этот счет?
– Отстой и скука! – хмурится Вик.
– Думаю, да, – отвечаю я. – Это интересно.
– Выкладывай по сути! Что ты еще придумал? – спрашивает Пилар.
Кевин кивает, откладывает обед и достает из рюкзака ручку и блокнот. Распахнув последний, входит в образ ушлого репортера, решившего во что бы то ни стало раздобыть сенсацию.
– Я хочу написать мотивационную статью и провести опрос среди старшеклассников! Хватит праздно идти по жизни! Мы уже в том возрасте, когда пора задуматься о важных вещах!
– Например, о каких? – интересуюсь я.
– Да хотя бы о жизненной философии и о собственной личности, – с готовностью отвечает Кевин. – Но для начала нужно ответить на несколько вопросов.
– На какие? – громко откусывает Пилар кусок от яблока, и он звонко хрустит за ее щекой.
– Например, почему, если на ошибках учатся, так тяжело терпеть поражение?.. Плохо ли украсть еду, чтобы накормить голодного ребенка?.. Когда человек более честен с собой: когда он говорит «да», но хочет сказать «нет»? Или наоборот?.. Почему мы чаще себя ругаем, чем хвалим? Что люди скажут о вас на ваших похоронах?
Виктория невесело смеется, подхватывая губами трубочку из пакета с холодным чаем.
– О, я знаю, что тебе ответит девяносто девять процентов учеников!
– И что же? – готовится записать ее мысли Кевин.
– Иди ты в задницу, Лоуренс, со своей идеономикой! И желательно не возвращайся! Совсем сбрендил?
Парень давно привык к нашей компании, поэтому отодвигает блокнот в сторону и все-таки достает свой сэндвич с напитком.
– Зря ты так, Виктория, – говорит с едва уловимой обидой. – На самом деле это очень важно – научиться отвечать на неудобные вопросы себе самому. И чем раньше, тем лучше!
– Да ерунда это все!
– Ну, не скажи. Я не хочу прожить до сорока лет, прежде чем научусь это делать. Если хочешь знать, то недовольство собой ухудшает качество жизни, поэтому так важно работать над самосознанием!
– Кевин?
– Что?
Виктория отодвигает чай и закусывает нижнюю губу.
– А ты думал о том, чтобы переспать с девчонкой? Со мной, например? Ну же, ответь!
Это неожиданно, но Вик часто поступает опрометчиво – сначала делает, а потом думает, с интересом наблюдая, куда ее смелость приведет. Парень краснеет, как помидор, и когда мне уже кажется, что Лоуренс не ответит, он все-таки говорит:
– На первый вопрос «да», на второй – «нет».
Виктория хмурится и оскорбленно фыркает, распахнув глаза:
– Да ты тоже не в моем вкусе, понял? Ни капельки! – а мы с Пилар смеемся.
– Хватит дуться, Вик, – замечает подруга. – Ну, чего ты обиделась? Ты ведь тоже не мечтаешь переспать с Лоуренсом, ведь так?
– Лена, подожди! – Кевин догоняет меня в конце перерыва, у самого края лужайки, и, остановив за локоть, смущенно кусает губы. – Я хотел тебя спросить.
Отпустив понятливый смешок, Пилар уходит, оставив нас одних.
– О чем?
Кевин выше меня, и я поднимаю голову.
– Что ты делаешь в эти выходные? Может, сходим куда-нибудь вместе? В кино, или погуляем по пляжу, мне все равно.
Лоуренс смотрит с ожиданием, и я не могу сказать, что его внимание сюрприз для меня. Вот только мне не все равно. Я отказываюсь замечать симпатию парня, но он не отступает.
– Я не могу, Кевин. Извини, но… ничего не выйдет.
– Послушай, Лена, я все понимаю. Алекс ведь был моим лучшим другом. Я ничего не жду, просто прогулка. Мне тоже его не хватает.
Я знаю, что он говорит правду. Смотрю на парня и вижу в его глазах тоску – Алекса многим не хватает. Но я не готова его ни с кем делить, и память о нем тоже. Вспоминать с кем-то наши встречи, такие детские по сути, но полные настоящего чувства, которое горело в нас, а сейчас тлеет во мне одной. За последний год мы все успели вырасти… но только не он.
Мне никогда не отыскать Алекса в его друге, ни в ком из парней, и я даже не стану пытаться.
– Не обижайся, Кевин. Нет.
Он не обижается. Мы по-прежнему друзья и пожимаем друг другу руки.
Глава 7
Я успеваю войти в класс, где надеюсь изучать предмет «Право», вместе со звонком, и учительница, строгого вида женщина в унылом платье цвета вишни и такого же цвета губами, встречает учеников, стоя у доски.
Ее укоризненный взгляд заставляет меня остановиться и извиниться. Пилар уже сидит за партой у окна, выпучив глаза и вжав голову в плечи, и знáком дает понять (полоснув себя большим пальцем по шее), что мне не поздоровится.
– Здравствуйте, мисс Эдвардс! Простите, что задержалась. Можно сесть?
Надеюсь, моя подруга не ошиблась, и я верно произношу фамилию, иначе не избежать неловкости и ненужных проблем. Обычно новых преподавателей ученикам представляет лично директор, но судя по тому, как проницательно женщина смотрит и как спокойно держится, ей это совсем не нужно.
– Как ваше имя? – спрашивает она, и я отвечаю:
– Лена Холт.
Она сверяет мои слова с записью в классном журнале и разрешает:
– Садитесь, мисс Холт, но учтите: вы получили первое предупреждение. Второе опоздание закончится для вас штрафными баллами и работой с дополнительным материалом. И это всех касается! – повышает голос, оглядывая класс. Протянув руку, показывает мне на единственную свободную парту в крайнем ряду у стены:
– Займите свое место, пожалуйста! Теперь на протяжении всего курса оно ваше!
Я киваю, подхватываю рюкзак и тороплюсь сесть, но внезапно спотыкаюсь, заметив за последней партой, следующей сразу после моей, – Картера Райта.
Он смотрит тоже ошарашено, для него это точно сюрприз не из приятных, и мои ноги едва меня слушаются, когда я опускаюсь перед ним на стул.
Черт! Только не это! Он не мог выбрать тот же предмет, что и я!
В классе всего шестнадцать человек, а в школе большой выбор дополнительных дисциплин для желающих получить аттестат с высокими баллами – макроэкономика, фотография, восточные культуры и психология, иностранные языки. В нашем городе находится один из лучших университетов в штате, поэтому никому не хочется упустить свой шанс.
Так почему именно право?!
Алексу всегда учеба давалась легко, он собирался изучать журналистику, и наверняка бы окончил школу с отличием. Когда Грегори Батлер однажды пошутил, что природа справедливо распределила роли между близнецами – одному дала мозги, а другому кулаки, как Картеру, он обиделся и сказал, что его брат гораздо умнее, чем все полагают, и обязательно это докажет.