Через мое сознание проходили цифры и данные. Я их не должна анализировать, они идут дальше, от моих чипов в базу данных Сукарно. Но я их считываю, как считываю едва видные знаки на улицах родного города. Воспринимаю их, осознаю, а мозг адаптируется и формирует ощущения. Вид арахнид, паутинообразных фигур не рельефе Венеры, звучал как электронная музыка, а свист ветра был будто зимняя буря в старых фильмах.
Сознания у дронов не больше, чем у назойливых голосовых помощников, но я всех своих дронов одушевляю. С кошками своими дома я же разговариваю. Тем более, что ни на Нох Эк, ни на Дилбат с питомцами нельзя. Вот и сублимирую.
Правда, толстая пухнатая задница по кличке Джонни Два Ножа в Печень на грозный окрик перестать царапать дверь только усиливает напор. А птички слушаются.
Я отвлеклась от КЭЦ и переключила сознание на автоматику у гигантского зеркального зонтика. Роботы заряжалась солнечной энергией перед калибровкой. Из-за вращения планеты, хоть и медленного, зонтики смещались и их было нужно возвращать в точку Лагранжа. Этим я планировала заняться через одни земные сутки, когда инженеры со станции Нох Эк вышлют на Иштар новые данные.
Странно будет увидеть Венеру похожей на Землю, размышляла я. И увидеть тут настоящий дождь.
-Мне приснился шум дождя,- промурлыкала я,- И шаги твои в тумане...
Резкая боль ворвалась в мое сознание и заставила съёжится, отключившись ото всех роботов и дронов. В мой висок будто воткнулась невидимая отвертка. Мне показалось, что я чую запах жженой кости.
Я\КЭЦ теряла высоту. Раскаленный воздух хлестал жаростойкий корпус дрона. Мои внутренности горели, моя электроника ломалась от высокого давления.
Высокотехнологичное тело не слушалось, и я\КЭЦ в агонии падала с венерианского неба сквозь толщу ядовитых облаков.
Я вырвалась из поврежденного тела, и бросилась к Тесле. Не видно, не слышно, только боль скручивает внутренности. Арахна, Шаманка - не откликаются. Их больше нет, они сломались, вышли из строя, сплющены и разорваны на части.
И половина моего сознания погрузилась во тьму. Обычными глазами я видела станцию, и обычными барабанными перепонками слышала Сукарно. Но все мое расширенное сознание обернулось расширенной тьмой, дополненной ужасом и полной безнадегой.
....Я попыталась пошевелиться, но голова была прочно зафиксирована в портативной МРТ. Тело покрывал липкий пот, в глазах плыло.
Сукарно стояла напротив меня. Вид у нее был как у человека, втянутого в дискуссию о государственном присутствии в космосе.
"Где вы?" мысленный крик в пустоту и тьму, где в последние два года кипела информационная жизнь. Тесла? Арахна?
Тьма. Как когда в темноте ищешь кнопку у лампы. Протягиваешь руку, но хватаешь только пустоту.
- У нас нарушено сообщение с Нох Эк,- мрачно сказала Сукарно,- Дилбат и вовсе пропал с радаров. Антенна в порядке, но все каналы пусты.
Так, у нас авария. И не просто утечка воздуха, или унитаз сломался. Настоящий космический трындец эпических масштабов.
-Ладно,- я отстегнулась от портативного МРТ,- мы же космонавты, покорители Венеры, идем туда, где не ступала нога человека и все такое прочее. Сукарно, дай работу мне и моим нейрочипам. Будем жрать космического единорога по ходу поступления.
Выражение лица Сукарно не сулило ничего хорошего.
-Лем, твои чипы вышли из строя. Органических повреждений нет. Но чипы придется удалить. Когда связь восстановится, тебе пришлют замену.
Несколько секунд я смотрела на Сукарно, не осознавая смысла ее слов. А потом я начала ругаться.
Сначала тихо, потом громче. Я ругалась по-польски, по-русски, по-кантонски и даже по-малайски (специально выучила, когда узнала, что за главную будет Сукарно).
Чипы это тебе не зуб вырвать. Тут надо в нейрологию на год ложится. На Земле, родимой. Пока удалят, пока реабилитируют. Мозгу тоже будет сложно без цифровых протезов.
А потом ставить новые. Только через несколько лет. И снова адаптация, заживление, тренировки. Да и не факт, что повторно чипы вставят. Тут как с генной терапией - ты либо ее делаешь, либо нет. А сначала делать, потом не делать - нельзя. Организм банально нагрузки не выдержит.
Придется вернуться на Землю, в родной город - изнывающий от глобального потепления. Год в клинике, потом год под присмотром нейрохирургов и психотерапевтов. А вся моя семейка, те еще консерваторы-неолуддиты, будут ходить и ругаться, что, мол, они же мне говорили, зачем на себе опыты ставила, чего хотела добиться. А я буду смотреть в окно, а там ничего будет не видно из-за удушливого смога.
А что еще хуже, у меня на родине опять истерия на тему врагов, что не дремлют и прячутся повсюду. Тут не то, что космоса, банальной заграницы не видать в обозримом будущем.
Сукарно положила руку мне на плечо.
-Связь скоро восстановится. Отправим тебя на Нох Эк, а там разберешься с начальством.
-Что я там решу с начальством? - взорвалась я,- Я не инженер, не биолог, не эколог, даже не чертов управленец. Я оператор. Без чипов мне здесь работы нет. Я, блин, из тех людей кто в тридцать говорит, что астронавтом станет, когда вырастет.
Я вышла в коридор и прислонялась лбом к иллюминатору. Вот оно, зеркало. Исполинский ромб пятьдесят пять километров в поперечнике. Больше Дилбата и лунного города вместе взятых. Издалека он походил на огненный парус.
Раздались легкие шаги.
-Лем, ты же такая не одна на Земле. Ну да, нейропластичность у тебя высокая, но ты вспомни, какой конкурс на твою должность. Ты же не редкий специалист. Если бы чипы были твоим единственным достоинством, ну и работала бы на Земле в строительстве. Значит, есть в тебе такое, что комиссия тебя не только пропустила, а сразу на работу взяла.
