А знаешь, я ничуть

А знаешь, я ничуть не постарел.

С тех пор как мне вогнали в сердце пулю.

Обидно, что попал я под расстрел –

в роскошном до безумия июле.

Ну ладно бы – декабрь, ну, пусть – октябрь.

Когда ветра в лицо – острее жести!..

Но все живые жить вдвойне хотят, –

любуясь на природы совершенство…

Успел убить двоих. Свинцовый град.

Удар. И вдруг померкли лета краски.

Мне жалко – молодых – святых – ребят, –

которые не знали женской ласки.

И счастлив от того, что ты была

в моей судьбе – до одури короткой!..

И, помня обо мне, – любить смогла.

И стала вдохновеньем для кого-то…

А знаешь… Уж давно презренья нет –

к убийцам. И рожали их – не стервы!..

В двадцатом появился я на свет.

Из тела вышел в диком сорок первом.

Вот здесь – в себя впустила нас земля.

Взяла тела. И я – для всех потерян.

Брожу по тихим, ласковым полям.

И в смерть мою, – по-прежнему, – не верю.

А где-то там

Рожденье северной весны. Май, приукрашенный снегами.

На мелких лужах – нежный хруст кусочков лопнувшей слюды.

И настоящее скрипит – в две скучных ноты – под ногами,

и остаются позади в слепую молодость следы.

Дохнёт заботливым теплом уютный маленький автобус

и закачает на волнах ведущей в прошлое реки.

И вновь закроются глаза, минут на десять-двадцать, чтобы

ты видел ярче те года, в которых был совсем другим.

А где-то там – поток страстей. Ещё не знаешь: это спам, и

душе не ведомы грехи, она пока что – не тюрьма.

Но веришь: следует судьбу творить когтями и зубами,

и всё не можешь разглядеть, что мир вокруг сошёл с ума…

Картинки – будто наяву. Вот только в чувствах, что отрадно, –

не получается никак настроить яркость и контраст.

И заскорузлые мечты, и бестолковая бравада –

последних лет убиты градом и стёрты пламенем костра…

Вспорхнёт, как птица, чуткий сон. Но вновь дорога на работу,

пускай короткая совсем, – вполне законченная жизнь,

а в общем – пройдена ещё

одна ступенечка всего-то,

а над седою головой – уходят в вечность этажи.

А где-то там – поток страстей. Ещё не знаешь: это спам, и

душе не ведомы грехи, она пока что – не тюрьма.

Но веришь: следует судьбу творить когтями и зубами,

и всё не можешь разглядеть, что мир вокруг сошёл с ума.

А ну их!..

Привет!.. Дождался… Устали лапы.

Вот. Розы. Знаю – не в радость ноша, –

Куда ты с ними, с такой охапкой?..

Да брось их!.. В урну!.. Ну, я их брошу!..

Восторг секундный. Взрыв аромата.

Теперь – обуза. Всё, отслужили.

Почти на ощупь бредём куда-то.

Нам всё понятно. Мы всё решили…

Тьфу!.. Замечтался!.. Пора ложиться.

Иначе завтра – хана работе.

Когда ночами вот так не спится, –

Весь день насмарку. Весь день – в зевоте.

Что?.. Сердце жаждет?.. Наплюй на это!..

Ему дай волю – не то попросит!..

Анюты, Ксюхи, Марины, Светы –

А ну их в баню!.. Да ну их вовсе!..

Ложусь. Вздыхаю. Отбой мечтаньям!..

Смежаю веки. Но до рассвета –

Наташки, Ленки… Звонки, свиданья…

Целую руки. Дарю букеты…

А с меня стократный

Отмени руками взмахи,

непоседливый драчун!..

Все проблемы – в наших страхах,

я им верить не хочу!..

Не хочу стрелять и драться,

Жизнь дала не раз ремня!..

Пощажу вас щедро, братцы, –

пощадите вы меня!..

Маслом стелется дорога,

и шаги мои легки.

Стал я слишком близок к Богу, –

вы – от Бога далеки!..

Выхожу, седой и пьяный,

в неулыбчивый рассвет.

Нож увесистый в кармане,

а подмышкой – пистолет!..

Упадут на город звёзды,

сквер крапивою зарос…

Вам – грешить ещё не поздно,

а с меня – стократный спрос!..

Нет базара – я отвечу!..

А отвечу – нет вины!..

Но в такой чудесный вечер

нам разборки не нужны!..