На праздновании столетнего юбилея Тернбулл, выступая с речью, рассказала историю о том, как долгие годы ее преданного служения приюту Святой Елены окупились стократно.
Однажды, когда я была в ординаторской, одна из сестер сообщила, что в фойе ждет женщина. Она пришла, чтобы узнать подробности собственного удочерения. Хотела выяснить, кто она по происхождению. По словам родителей, она появилась на свет в приюте Святой Елены. Я вышла к ней и сразу почувствовала что-то странное. Голос, глаза… Казалось, я знаю эту женщину. Я спросила, когда она родилась. Женщина ответила: девятого апреля тысяча девятьсот пятидесятого года. И я все поняла. Передо мной стояла моя собственная дочь. Я обняла ее, и вся моя боль, все сожаления – все это разом исчезло. Я поняла, что случилось чудо, ради которого Господь столько лет не отпускал меня из приюта.
В последнем предложении было сказано, что после выступления Тернбулл представила публике свою дочь, и все прослезились.
– Джекпот… – прошептал Босх, дочитав статью.
Теперь нужно было поговорить с Тернбулл. С момента публикации статьи в «Таймс» прошло восемь лет. Записывая имя, Босх надеялся, что эта восьмидесятилетняя женщина еще жива.
Оставалось понять, как побыстрее с ней связаться. Босх ввел имя в поисковик. Высветились ссылки на платные сайты родословных – по большей части обманки с недобросовестной рекламой. В «Линкедине», социальной сети с бизнес-уклоном, был профиль Абигейл Тернбулл, но вряд ли он принадлежал восьмидесятилетней женщине, которая нужна была Босху. Наконец Гарри решил отвлечься от цифровых изысканий и попробовать другой подход: Мэдди называла его «социальной инженерией». Открыв сайт приюта, он нашел телефонный номер и набрал его на смартфоне. Через три гудка женский голос ответил:
– Приют Святой Елены. Чем могу помочь?
– Ага, да, здравствуйте, – начал Босх, притворяясь, что нервничает. – Можно поговорить с Абигейл Тернбулл? Ну, если она еще у вас работает?
– Голубчик, ее давно уже нет здесь.
– О господи! То есть ей же очень много лет… Скажите, она не умерла?
– Нет, она жива, но давно ушла на покой. Не удивлюсь, если Абби всех нас переживет.
Босх увидел проблеск надежды. Раз Тернбулл жива, он ее найдет.
– Я встречался с ней на юбилее, – продолжил он. – Мы с мамой подходили поздороваться.
– Это было восемь лет назад. Позвольте узнать, с кем я говорю и по какому поводу вы звоните.
– Э-э-э… это Дейл. Я родился у вас в приюте. Мама всегда нахваливала Абигейл Тернбулл: говорила, какая она заботливая и как хорошо они дружили. Ну я уже сказал: мы приходили на юбилей, и я наконец-то с ней познакомился.
– Так чем могу помочь, Дейл?
– Вообще-то, я звоню по печальному поводу. Мама только что скончалась. Она оставила записку для Абигейл. И еще нужно сообщить ей, когда будут похороны, если она вдруг захочет прийти попрощаться. Я сделал карточку с приглашением. Не подскажете, как бы ее передать?
– Присылайте к нам в приют. Пометьте, что это для Абигейл. Мы все устроим.
– Ну да, оно понятно, но я боюсь не успеть – сами понимаете, третьи руки и все такое… Похороны уже в воскресенье. Вдруг приглашение не доставят вовремя?
После долгой паузы женщина сказала:
– Побудьте на связи. Я выясню, что можно сделать.
В динамике стало тихо. Босх ждал и думал, что разыграл все как по нотам. Две минуты спустя женщина вернулась:
– Алло?
– Да-да, я здесь.
– Только в порядке исключения: записывайте почтовый адрес Абигейл. Телефонный номер дать не могу, для этого требуется ее разрешение. Я только что звонила ей, но не дозвонилась.
– Что ж, мне хватит и адреса. Сегодня же отправлю письмо. Как раз придет вовремя.
Женщина продиктовала Босху адрес на бульваре Вайнленд в Студио-Сити. Записав его, Босх поблагодарил и тут же нажал кнопку отбоя.
Он взглянул на адрес. Совсем недалеко от дома: всего-то и нужно, что спуститься в Вэлли и доехать до Студио-Сити. В адресе был номер квартиры или комнаты, – наверное, Абигейл Тернбулл жила в доме престарелых. Не исключено, что, кроме обычных калиток и кнопок, там будет серьезная охрана.
Босх сходил на кухню, достал из шкафчика резинку и перехватил ею пачку документов. Он собирался взять их с собой – на всякий случай. Взяв ключи, он направился к боковому выходу, но тут в переднюю дверь громко постучали. Сменив курс, Босх пошел смотреть, кто к нему заявился.
На веранде стоял безымянный охранник – тот самый, что вчера провожал его в особняк Вэнса.
– Хорошо, что я вас застал, мистер Босх, – сказал он.
Взгляд его упал на пачку свидетельств о рождении. Босх машинально опустил руку и спрятал документы за левое бедро. Рассердившись на себя за столь очевидный жест, он резко спросил:
– Чем могу помочь? Я уже ухожу.
– Меня прислал мистер Вэнс, – сказал мужчина. – Он хочет знать, как обстоят дела.
Какое-то время Босх молча смотрел на него.
– Как вас зовут? – спросил наконец он. – Вчера вы так и не представились.
– Слоун. Начальник охраны поместья в Пасадене.
– Как вы узнали, где я живу?
– Нашел ваш адрес.
– Где нашли? Моего имени нет ни в одной адресной книге, а дом записан на другого человека.
– Мы умеем находить людей, мистер Босх.
Босх еще немного посверлил Слоуна взглядом, после чего сказал:
– Видите ли, Слоун, мистер Вэнс велел отчитываться только перед ним. Так что прошу меня простить.
Босх начал было закрывать дверь, но Слоун придержал ее.
– Вот это вы зря, – заметил Босх.
Слоун попятился и поднял руки.
– Приношу свои извинения, – сказал он. – Дело в том, что вчера мистер Вэнс заболел. Сразу после вашей с ним встречи. Сегодня утром он приказал мне узнать, удалось ли вам продвинуться.
– Продвинуться? В чем? – осведомился Босх.
– В деле, для которого вас наняли.
Подняв палец, Босх спросил:
– Побудете здесь минутку?
Не дожидаясь ответа, он закрыл дверь, сунул пачку документов под мышку и отправился к обеденному столу, где лежала карточка с телефоном Вэнса. Набрал номер, вернулся к двери и вновь открыл ее, слушая долгие гудки.
– Кому звоните? – спросил Слоун.
– Вашему боссу, – ответил Босх. – Вы предлагаете обсудить его дела. Хочу убедиться, что он не против.
– Он не ответит.
– В таком случае…
Телефон Вэнса, издав длинный писк, переключился в режим автоответчика. Приветственного сообщения не прозвучало.
– Мистер Вэнс, это Гарри Босх. Пожалуйста, перезвоните.
Босх продиктовал номер, коснулся иконки отбоя и вновь обратился к Слоуну:
– Одного понять не могу: с какой стати Вэнс прислал вас сюда, не сказав, на какую работу меня нанял?
– Говорю же, он заболел.
– Ну да. Тогда подождем, пока поправится. Передайте, чтобы он мне позвонил.
Босх прочел на лице Слоуна замешательство. Тот хотел сказать что-то еще. Босх ждал. Наконец Слоун разродился:
– У мистера Вэнса есть причины считать, что телефонный номер на карточке, которую он вам дал, уже небезопасен. Он хочет, чтобы вы отчитывались через меня. Я служу у него телохранителем уже двадцать пять лет.
– Что ж, пусть скажет мне эти слова при личной встрече. Когда выздоровеет, дайте знать, и я прискачу к нему во дворец.
С этими словами Босх громко хлопнул дверью, застав Слоуна врасплох. Тот снова постучал, но Босх уже тихонько открывал боковую дверь, ведущую к площадке для автомобиля. Он выскользнул из дома, так же тихонько открыл дверцу «чероки» и юркнул за руль. Как только завелся двигатель, Босх включил задний ход и стремительно выехал на улицу. У противоположной обочины стоял медно-красный седан. К нему спешил Слоун. Крутанув баранку, Босх сдал направо и рванул в гору мимо Слоуна – тот уже открывал дверцу своей машины. Теперь ему придется заехать на площадку возле дома, чтобы развернуться на узкой улочке. Дело небыстрое, и Босх успеет от него оторваться.
За двадцать пять лет Босх заучил все повороты Вудро-Вильсон-драйв наизусть, так твердо, что мог гонять здесь с закрытыми глазами. Вскоре он увидел знак «Стоп» у Малхолланд-драйв и, не останавливаясь, круто свернул направо – на дорогу, что змеилась вдоль горного хребта до Райтвуд-драйв. Босх то и дело поглядывал в зеркало, но не видел ни Слоуна, ни других преследователей. Еще раз свернув направо, он оказался на Райтвуд-драйв и помчался вниз по северному склону в сторону Студио-Сити. Выехал на бульвар Вентура и оказался в Вэлли.
