– Посмотрим. Что ищешь?
Общаясь с Флорой, Босх всегда чувствовал: еще чуть-чуть, и он начнет изрекать такие же скупые рубленые фразы, как она. В прошлом он не раз ловил себя на такой реакции, но сегодня надеялся совладать с этим естественным порывом.
Достав блокнот, он просмотрел даты, записанные в кабинете у Вэнса.
– Ищу запись о рождении, – сказал он, не поднимая глаз. – Тысяча девятьсот тридцать третий год. Или тридцать четвертый. Есть что-нибудь из тех времен?
– В базе нет, – ответила Флора. – И твердых копий больше нет. Только пленка. Покажи имя.
В семидесятых архивы перевели на микропленку, но так и не ввели в компьютерную базу данных. Босх развернул блокнот, чтобы Флора могла прочесть имя Вибианы Дуарте. Необычная фамилия: не то что «Гарсия» или «Фернандес». Имя, скорее всего, тоже редкое. Босх надеялся, что это сыграет ему на руку.
– Старая, – заметила Флора. – Смерть тоже надо?
– Да. Но я понятия не имею, когда она умерла. Если вообще умерла. Знаю лишь одно: в июне пятидесятого года она точно была жива.
Флора демонстративно нахмурилась:
– Ох… Ясно, Гарри.
– Спасибо, Флора. Где Паула? Еще здесь?
Во время частых набегов на цокольный этаж Босх – тогда еще детектив Босх, – кроме Флоры, общался еще и с Паулой. Ключ к любому нераскрытому делу, его основа – это поиски свидетелей и родственников жертвы. Первым делом нужно оповестить семью, что дело открыто вновь. Но в папках жертв почти никогда не было новой информации о родне: кто умер, кто женился, кто переехал в другой город. Посему наиболее яркие прозрения нисходили на детектива Босха в архивах и библиотеках.
– Сегодня нет, – ответила Флора. – Только я. Все запишу, а ты попей кофе. Это надолго. – И Флора записала все, что нужно.
– А ты, Флора? Кофе будешь? – спросил Босх.
– Нет, – ответила она. – Ты попей, пока ждешь.
– Пожалуй, обойдусь. Утром уже напился. Побуду здесь. Мне есть чем заняться.
Чтобы добавить веса своим словам, он достал телефон и показал его Флоре. Та ушла в архив, а Босх расположился на пластмассовом стуле в свободной кабинке для просмотра микропленок и задумался, что делать дальше. Сейчас все зависело от того, что найдет Флора. Потом Босх или отправится в собор Святой Вибианы, чтобы взглянуть на записи о крещении, или же в Даунтаун, в Центральную библиотеку, изучать телефонные справочники прошлых десятилетий.
Открыв в телефоне браузер, он ввел в строку поиска запрос «УЮК ОК». Первая же ссылка привела его на нужный сайт. На территории Университета Южной Калифорнии все еще работал кафетерий под названием «Общая кухня». Он находился в здании общежития Бирнкрант на Тридцать четвертой улице. Босх скопировал адрес в приложение «Карты» и через секунду уже смотрел на студенческий городок к югу от Даунтауна. Вэнс сказал, что Вибиана жила в нескольких кварталах от кафетерия и ходила на работу пешком. Студгородок тянулся вдоль Фигероа-стрит и автострады Харбор. В этом районе было не много жилых улиц, откуда можно было дойти до кафетерия пешком. Босх принялся записывать названия улиц и диапазоны адресов, чтобы определиться, где жила Дуарте, когда начнет проверять старые телефонные справочники в Центральной библиотеке.
Вскоре он понял, что смотрит на карту две тысячи шестнадцатого года. Не исключено, что в пятидесятом году прошлого века там не было никакой автострады. Соответственно, район вокруг университета выглядел тогда совсем иначе. Вновь открыв поисковик, Босх запросил историю строительства автострады – диагональной «восьмерки», идущей через весь округ от Пасадены до океана. Вскоре он выяснил, что Харбор – также известная как шоссе 110 – строилась частями, в период с сороковых по пятидесятые, на заре шоссейного бума. Часть автострады к востоку от студгородка начали строить в пятьдесят втором году, а закончили в пятьдесят четвертом, то есть значительно позже того времени, когда Уитни Вэнс учился в университете и встречался с Вибианой Дуарте.
Вернувшись к карте, Босх принялся добавлять в свой перечень улицы, по которым в сорок девятом и пятидесятом годах можно было пешком дойти до северо-восточной части студгородка – туда, где находился кафетерий. Вскоре он составил список из четырнадцати улиц с номерами домов в четырех кварталах. В библиотеке он поищет имя Дуарте и проверит, не жила ли ее семья по одному из этих адресов. В те времена в телефонный справочник вносили почти все фамилии – конечно, если у человека был домашний телефон.
Когда Босх всматривался в экранчик смартфона, проверяя, не пропустил ли каких-нибудь переулков, из недр архива вернулась Флора. В триумфально воздетой руке ее была катушка с микропленкой. Босх тут же ощутил всплеск адреналина. Флора нашла Вибиану.
– Родилась не здесь, – сообщила Флора. – В Мексике.
Сбитый с толку, Босх встал, подошел к стойке и спросил:
– Откуда знаешь?
– Видела в свидетельстве о смерти, – объяснила Флора. – Лорито.
Она произнесла название с ошибкой, но Босх понял, о чем речь. Однажды поиски подозреваемого в убийстве привели его в Лорето, город на полуострове Байя. Пожалуй, там и следовало искать собор или церковь Святой Вибианы.
– Ты уже нашла свидетельство о смерти? – спросил он.
– Почти сразу, – ответила Флора. – Пятьдесят первый год.
Босху вдруг стало нечем дышать. Вибиана была мертва, и умерла очень давно. Впервые он услышал это имя меньше шести часов назад, но уже нашел ее – ну, в каком-то смысле. Что же скажет Вэнс, узнав такие новости?
Он протянул руку. Флора передала ему катушку с микропленкой и назвала номер нужного документа: 51-459. Самое начало, даже с поправкой на 1951 год. Четыреста пятьдесят девятая смерть в Лос-Анджелесе. Когда же это случилось? В январе? В феврале?
Задумавшись, он взглянул на Флору. Интересно, она видела причину смерти, когда нашла документ?
– Она умерла при родах? – спросил он.
Флора заметно озадачилась.
– Нет, – сказала она. – Сам посмотри. Почитай.
Босх с катушкой в руке вернулся в кабинку. Ловко зарядил пленку, включил проектор. Аппарат был автоматический, кадры сменялись по нажатию кнопки. Босх пролистал документы, раз в несколько секунд останавливаясь, чтобы свериться с номером, проставленным в верхнем углу кадра. Четыреста пятьдесят девятая смерть случилась в середине февраля. Остановившись на нужном документе, Босх увидел, что за многие десятилетия форма калифорнийского свидетельства о смерти почти не изменилась. Этот документ был, пожалуй, самым старым на его памяти, но бланк походил на современный. Босх отыскал раздел, предназначенный для пометки коронера или лечащего врача. Причину смерти записали от руки: самоубийство посредством удушения шнуром, бельевой веревкой.
Босх долгое время смотрел на эту строчку, не двигаясь и даже не дыша. Вибиана покончила с собой. Других подробностей в документе не было, лишь размашистая нечитаемая подпись, а рядом с ней – два напечатанных на машинке слова: «Помощник коронера».
Откинувшись на спинку стула, Босх глубоко вздохнул. На него накатила безмерная печаль. Он не знал всех нюансов дела. Слышал лишь рассказ Вэнса, а тот изложил точку зрения восемнадцатилетнего парня, искаженную болезненным чувством вины восьмидесятипятилетнего старика. Но этого было достаточно, чтобы понять: с Вибианой произошло что-то нехорошее. Вэнс расстался с ней не по-человечески. Июньские события стали причиной того, что произошло в феврале. Босх нутром чувствовал, что Вибиана распрощалась с жизнью задолго до того, как сунула голову в петлю.
Он записал в блокнот информацию из свидетельства о смерти. Вибиана покончила с собой 12 февраля 1951 года. Ей было семнадцать лет. В графе «Родственники» было указано имя отца: Виктор Дуарте. Он жил на улице Надежды – одной из тех, которые Босх внес в свой список, изучая карту окрестностей университета. В названии улицы была печальная ирония.
Место смерти – адрес на бульваре Норт-Оксидентал – показалось ему странным. Босх знал, что этот бульвар находится к западу от Даунтауна, в районе Эхо-парка. То есть довольно далеко от дома Вибианы. Он достал телефон, открыл браузер и вбил адрес в строку поиска. Оказалось, в этом здании находился приют Святой Елены для молодых матерей-одиночек. Несколько ссылок вели на сайты о приюте, а еще одна – на статью из «Лос-Анджелес таймс», посвященную его столетнему юбилею.
