— Добро пожаловать на борт, сэр! — воскликнул капитан, протягивая руку.
Как обычно… Можно подумать, Тобиас Рид в разлуке стосковался по возможности пожать его честную руку!
Пожал. На самом деле он не испытывал к капитану ни дружеских чувств, ни особого уважения, но следовало притворяться — а это он очень хорошо умел! — чтобы быть уверенным в его преданности и доверии к себе.
— А где же ваш пассажир? — с улыбкой, предназначенной скрыть нетерпение, спросил судовладелец.
— Высадился, стоило кораблю причалить.
— И оставил на борту ящики?
— Почему бы не оставить? Они ведь такие же пустые, как в день отплытия! — усмехнулся старый морской волк.
— То есть как? И что, по-вашему, это означает?
— Означает, сэр, только одно: похоже, наш герой не нашел того, что искал. Но пойдемте-ка отсюда, лучше удалиться, чтобы никто нас не подслушал…
Тобиас Рид покачал головой и проследовал за капитаном в его каюту. Хозяин предложил гостю одно из стоявших в ней кресел, сам же, прежде чем усесться, тщательно запер дверь, торопливо откупорил бутылку бренди и наполнил до краев два стакана жидкостью янтарного цвета.
— Выпейте, это вас утешит. Я убежден, что ваш клиент к этому времени уже надрался как свинья, настолько он был разочарован своим плаванием. Он весь обратный путь не показывался из своей каюты, где запирался с восемью крепкими парнями, которых нанял, чтобы обеспечить себе полную безопасность на борту. Выходили только поесть да отлить! Можно было подумать, будто он смертельно боится, как бы они не проболтались. Уж не знаю, о чем — у его охраны ничего нельзя было выпытать, молчали почище рыб. Да, видели бы вы их рожи! — Капитан рассмеялся.
— Расскажите подробнее! — потребовал Тобиас Рид.
— Если уж вы настаиваете… Но уверяю вас, жалеть их не стоит! Мне-то кажется, этот тип завладел фальшивой картой места, где якобы зарыты сокровища, ну и истратил все свои средства на то, чтоб найти несуществующий клад. А в общем-то, — закончил капитан, одним глотком осушив свой стакан, — вы хозяин. Налить еще?
Судовладелец отказался: напиток был явно поддельный. Тобиас и без того с трудом прикончил свою порцию, капитан же, верно, к такому привык… Долгие плавания по чужим морям закаляют в этом смысле получше, чем любые другие занятия.
Капитан сел напротив гостя, отодвинул стакан и, запрокинув голову, стал лить бренди в рот прямо из горлышка бутылки. Манеры у него были грубые, но Тобиас к этому привык и прощал невоспитанность лучшему моряку и капитану Англии, который, в отличие от большинства собратьев, сумел ни разу до сих пор не попасть в плен к пиратам или корсарам. Впрочем, может быть, дело не в опыте, может быть, ему просто везло — какое до этого дело Тобиасу Риду! Главное — этот человек способствовал укреплению репутации его кораблей, славившихся своей надежностью.
— Мы пристали там, где он велел, — продолжил рассказ капитан. — Это был берег Юкатана. Тут он сказал, чтобы мы погрузили в шлюпки провизии и питьевой воды на восемь дней, а ящики привязали на спины двадцати пяти мулам, которых привез с собой. Хорошо. Мы всё переправили на сушу. Тогда испанец попросил: в случае, если он не появится в назначенный срок — через неделю, значит, его не ждать. И прибавил, что не нужно идти за ним и его парнями в джунгли. Я и не стал рисковать: решил, что будет куда легче поинтересоваться грузом, когда эти кладоискатели вернутся…
— Правильно сделали, — одобрил судовладелец.
— Они пришли обратно за два дня до срока, и вид у них был как у побитых собак, — снова заговорил капитан. — Мы были еще на суше: запасались пресной водой и плодами, которые разложили сушиться на песке прибрежной полосы. Он притащил обратно все свои ящики и привел мулов, потребовал, чтобы ящики снова уложили в трюм, и приказал сниматься с якоря сразу, как загрузим провиант, после чего, как я уже сказал, заперся в каюте. Как только мы вышли в море, я приказал ночью открыть все ящики и посмотреть, что там. Там было пусто. Ах нет, в одном сидела какая-то мерзость вроде скорпиона! Вчера вечером наш кладоискатель вызвал меня и поручил, когда придем в порт, продать ящики.
— И мулов?
— Мулов мы съели.
Тут Тобиасу, вероятно, полагалось бы посмеяться и сказать капитану, что он удовлетворен рапортом, но ему не удалось ни то ни другое. Судовладелец был озабочен: интуиция подсказывала ему, что наверняка от капитана ускользнуло что-то очень существенное… И он решил удостовериться.
— Как думаете, где моего клиента искать?
— Да в «Красном фонаре», где ж еще! Знаете — харчевня такая, минуты две ходу отсюда? Я сам ему и подсказал, где остановиться. Чудится мне, что наш приятель остался с пустыми карманами, да точно — он ведь умолял меня поскорее принести выручку от продажи ящиков, а то, дескать, нечем будет оплатить комнату и еду! Парусник, который должен отвезти его на континент, снимется с якоря через несколько дней. Ох, удалось бедняге меня разжалобить, скажу я вам, иначе не видать бы ему этих денег как своих ушей — все я прикарманил бы, помилуй, Господи, мя грешного…
Тобиас встал. Ему было хорошо известно заведение, которое посещали только моряки, потаскухи да мелкие воришки. Но лучше туда одному не ходить!
Судовладелец распрощался с капитаном, приказав тому напоследок привести в порядок корабль. Капитан смотрел в спину удаляющемуся богачу с восхищением: он всегда уважал людей, способных мыслить последовательно.
Тобиас вернулся к карете и дал кучеру адрес, услышав который, возница поморщился: видимо, ему не нравилось углубляться в глухие кварталы города. Мистер Рид приказал остановиться у маленькой угрюмой харчевни и вошел в нее без малейшего колебания. Он знал, что его наемник в этот час еще на месте. Действительно, тот оказался у стойки, где оживленно беседовал с хозяином заведения. Новоприбывший присоединился к разговору.
У нанятого Тобиасом человека имени не было, вернее, этот человек своего имени не помнил: он утратил память и имя вместе с куском скальпа в жестокой драке, зато приобрел здоровенный шрам на виске. Вообще-то с такими ранами не выживают, но этот тип отделался амнезией и для всех, включая себя самого, стал Человеком в Черном.
Грубый и злобный настолько же, насколько ловкий и сообразительный, несмотря на тяжелое увечье, на службу к Тобиасу Риду он попал случайно месяца два назад. Рид тогда искал наемного убийцу, чтобы избавиться от мужа одной из своих любовниц, который к тому времени стал сильно мешать влюбленной парочке в их почтенном занятии.
Получилось так. На мистера Рида напали, и он, будучи вынужден защищаться, выхватил шпагу. Силы были неравны, Тобиас начал отступать, и тут, откуда ни возьмись, появился Человек в Черном, встал на его сторону и в минуту обратил в бегство налетчиков, кстати, не получивших при этом ни единой царапины. И тут же потребовал денежного вознаграждения за то, что, дескать, спас мистеру Риду жизнь. Конечно, Тобиас был не такой дурак, чтобы поверить, будто все это не подстроил сам Человек в Черном вместе со своими дружками, но организовано было все так чистенько и ловко, что «спасителя» немедленно наняли на работу, пообещав жалованье намного выше того, на которое тот мог бы надеяться.
Выйдя из харчевни, Человек в Черном двинулся вслед за Тобиасом к карете. По пути в «Красный фонарь» к этим двум пассажирам экипажа присоединились еще четверо головорезов: мистер Рид прихватил их на случай, если испанца окружают его люди и они станут защищать хозяина.
Рид велел четырем бандитам войти первыми и занять столик — как будто они просто зашли перекусить. Ему не хотелось загодя привлекать к ним внимание: вполне может случиться, что спиртное развяжет испанцу язык и тот признается во всем сам без лишних просьб…
Человек в Черном вошел в трактир вместе с ним. Здесь воняло плохим вином, горелым салом, пороховым нагаром, грязью, дешевыми духами девиц легкого поведения, было накурено, шумно… Словом, разве что для голытьбы обстановочка, Тобиас Рид такой гнушался, испытывал к ней страшное отвращение. Однако он без малейших колебаний стал прокладывать себе путь между столами, не обращая ровно никакого внимания на любопытные взгляды завсегдатаев. Для них же то, что рядом со странным гостем — Человек в Черном (а уж он-то был отлично известен каждому лондонскому разбойнику!), означало: к этой персоне надо относиться с почтением!