— Рекхем! — крикнула она.

Оба замерли. Во взгляде Мери светился огонек безумия, какого они раньше у нее не замечали.

— Рекхем. Таверна в Нью-Провиденс, — прерывающимся голосом выпалила Мери. — Это она.

— Она?

— Жена Бонни. Это была она. Энн!

Вандерлук перевел взгляд на Балетти. Тот побледнел.

— Ты сказал, она на меня похожа, — стояла на своем Мери, чувствуя, как стучит в висках кровь.

— В самом деле, Мери, но…

— Это она, маркиз! — Мери провела по лбу дрожащей рукой. Теперь в ее взгляде читалось отчаяние.

Балетти постарался вызвать сохранившиеся в памяти картины. Они были расплывчатыми. Слишком много времени прошло с тех пор, как они покинули Нью-Провиденс. Приблизившись к Мери, маркиз обнял ее:

— Успокойся.

— Ты говорил, что я должна довериться своему инстинкту, — сказала она, и в самом деле затихая в его руках. — Он только что дал о себе знать. Когда я увидела, что к нам летит «Реванш», эта картина вспыхнула передо мной, как будто все время была здесь, ждала, затаившись у меня в голове, пока я наконец-то соглашусь ее увидеть.

— Допустим, — согласился Балетти, отстраняясь от нее.

Вандерлук протянул Мери стакан с ромом, и та залпом его осушила.

— Я доверяю твоей интуиции, — заверил Ганс. — Я достаточно часто испытывал ее во время боя.

В эту минуту вошел Джеймс.

— Они приближаются, — объявил он. — Не пройдет и двух часов, как нагонят нас. Вы уже нашли бухту, где можно спрятаться?

— Я не хочу прятаться, — твердо проговорила Мери. — Энн была беременна от Рекхема. Он, несомненно, оставил ее на суше вместе с ребенком. Мне надо знать, Ганс.

— Как ты намерена за это взяться? — вздохнул Балетти.

— Останусь на его судне. Как только буду знать точно, сбегу.

— И речи быть не может о том, чтобы мы с тобой расстались.

— Но мы не можем рисковать и тем, чтобы упустить Эмму.

— Эмму я возьму на себя, — пообещал Вандерлук. — Что скажешь, Джеймс?

— С величайшим удовольствием, отец! А вы тем временем займетесь Энн. Встретимся в Гаване.

Мери кивнула, довольная тем, как все устроилось, хотя она и продолжала испытывать смутное беспокойство.

— Сильно сомневаюсь в том, что Рекхем захочет нас взять! — вздохнула она.

* * *

— Они легли в дрейф, капитан, — объявил Фертерстон. — Такое впечатление, будто ждут нас.

Рекхем оторвался от подзорной трубы:

— Сам вижу.

Ничего подозрительного он не высмотрел. Судно выглядело совершенно безобидным.

— И все-таки поостережемся, — решил он. — Пусть орудия будут готовы к залпу. Не хотелось бы мне попасть в ловушку, расставленную этим сукиным сыном Вудсом Роджерсом.

— Слушаюсь, капитан.

Девис отдал приказ без промедления готовиться к бою.

* * *

Мери, сжав кулаки, в неописуемом возбуждении смотрела, как приближается «Реванш». Она и представить себе не могла, что после того, как изо всех сил старалась забыть Энн, одна мысль о том, что снова ее увидит, приведет ее в такое состояние. Балетти был прав. Нельзя окончательно исцелиться, если потерял руку или ногу.

— Все в порядке, Мери? — подойдя к ней, спросил Ганс.

Она кивнула.

— Почему ты не обратилась ко мне за помощью после смерти Никлауса? — резко спросил он, прислонившись к фалам.

— Сама не знаю. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, и уж совсем никакого желания не было терять время, заезжая в Остенде.

— Ты могла бы доверить мне Никлауса-младшего. Он ведь мой крестник.

Мери вздохнула:

— Ганс, я не знаю, что ответить. Просто действовала, не задумываясь.

— Интуитивно?

— Должно быть. Прости.

— Не оправдывайся, Мери Ольгерсен. С годами я сделался фаталистом. Если подруга Рекхема и впрямь Энн, значит, интуиция тебя не подвела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы не Никлаус-младший, ты, может быть, никогда не стала бы пираткой, никогда не очутилась бы в Карибском море и, может быть, не была бы сейчас здесь, совсем рядом с ней.

— Если бы не Никлаус-младший, я бы уступила Эмме и забрала Энн.

— Ты так думаешь?

Она кивнула.

— В таком случае, ты обманываешь сама себя.

— Почему?

— Потому что ты слишком сильно любила Никлауса для того, чтобы вступать в сделки с его убийцей.

— По-моему, тебе не помешает взглянуть, Мери, — прервал их Балетти, подойдя к ним с подзорной трубой в руке.

Бригантина Рекхема была теперь всего в нескольких кабельтовых и готовилась сменить курс, чтобы оказаться на траверзе «Сержанта Джеймса». Удивившись загадочной улыбке Балетти, Мери приникла к окуляру — и сердце у нее подпрыгнуло от радости.

Энн Бонни в пиратском наряде стояла на корме «Реванша», подставив лицо водяной пыли.

— Дочь ветра, — шепнул Балетти на ухо Мери, обнимая ее за талию.

— Моя дочь, — пробормотала Мери, увидев лицо молодой женщины и разглядывая его во всех подробностях, чтобы окончательно убедиться в том, что права.

Ганс взял подзорную трубу, которую Мери, стараясь унять сердцебиение, ему протянула.

— Интуиция, Мери, тебя не подвела, — объявил он. — Пусть меня повесят, если эта чертовка не Энн Ольгерсен.

* * *

— Ты? — изумился Рекхем, увидев Мери на сходнях, которые перебросили с борта «Сержанта Джеймса», чтобы она могла перейти. Вандерлук без разговоров подчинился ее решению.

— Я! — ответила Мери, с трудом взяв себя в руки ради того, чтобы с ним поговорить, но не в силах заглушить ликование, охватившее ее при виде Энн, вставшей рядом со своим капитаном.

— Я должен был об этом догадаться по вашему поведению!

Балетти шагнул вперед, и Рекхем усмехнулся:

— Стало быть, вас не повесили вместе с Вейном.

— Надо думать, нет, — ответил Балетти.

— И вы по-прежнему ищете себе судно, если судить по этому новому корыту. Похоже на то, что Мери Рид не перестает скатываться все ниже и ниже.

— Ты женщина? — вмешалась в разговор Энн.

— Я пиратка, — поправила ее Мери. — На самом деле я искала тебя, Рекхем.

— Чтобы отомстить мне за то, что я от тебя отказался?

— Чтобы наняться на твое судно.

— Лучше сдохнуть! — проскрежетал он, сплюнув на доски палубы.

— Это можно устроить, — холодно заявила Мери, вытаскивая пистолет.

Пистолет был заряжен. Рекхем побледнел. К тому же Балетти тоже выхватил оружие и теперь целился в Энн едва ли не в упор.

— Потаскуха! Значит, ты и впрямь хотела заполучить «Реванш»!

Мери улыбнулась. И в самом деле, была у нее такая мысль — вместе с дочерью забрать себе и судно, но она отказалась от этого намерения, заметив ее яростный и непримиримый взгляд. Энн любила Рекхема.

— Для этого было бы достаточно тебя пристрелить, — сказала Мери. — Однако мне этого не хочется. Когда в окрестностях рыщут псы Вудса Роджерса, надо хорошо выбирать борт. Твой мне подходит. В этих водах нет пирата лучше тебя.

Рекхем не ожидал от пиратки таких лестных слов. Он вытаращил глаза, и они совсем округлились, когда Мери, перехватив пистолет, протянула оружие вперед рукояткой.

— Прими нас на борт, — сказала она. — Ты об этом не пожалеешь.

Энн взяла пистолет у нее из рук, тогда и Балетти опустил оружие.

— Добро пожаловать на борт «Реванша», — решив все за любовника, с радостной улыбкой сказала девчонка. — Я — Энн Бонни.

Сердце Мери учащенно забилось.

— Мери Рид, — просто представилась она, открыто протягивая руку дочери.

Энн пожала ей руку, затем повернулась к Рекхему, раздосадованному тем, что подруга распорядилась вместо него.

— Только не пытайся меня обмануть, Рид, — буркнул он.

— Мое слово нерушимо, капитан.

Энн Бонни звонко рассмеялась, а у Мери душа затрепетала от радости: прямо перед ее глазами, на шее у Энн, сверкала, покачиваясь, словно дразня, изумрудная саламандра.