Пусть так. Честно говоря, его это не волновало.

Для Аркхана Лэнда война всегда была понятием, заключавшим в себя невыразимую скуку.

Возможно, страсть Лэнда к возвращению знаний и тайн сделала будущее лучше, но не изменила утомительных и жестоких реалий настоящего. Космодесантники были орудиями, исполнявшими свою задачу самоуверенно и предсказуемо. Однако этот оказался весьма примечательным образцом в плане боевого искусства. Он начал бой с громоподобных выстрелов болтера: каждый снаряд взорвался на бронированном корпусе «Воракса», ни один не прошёл мимо цели. Всё это время он пятился, прикрывая своим телом истинную цель машины, содрогаясь и прогибаясь под шквальным огнём роторных пушек, но не падая.

От брони Имперского Кулака летели искры. От нее отлетали раскалённые осколки керамита. Космодесантника бурили – ни одним другим словом невозможно было описать разрушение, обрушенное на гиганта. Его бурили насквозь огнём. С воем и визгом мимо прячущегося в тени воина Лэда проносились пули. Они били и рикошетили по ограждению прямо перед ним. Болтер продолжал грохотать.

– Никанор… – заговорил Лэнд. Это был первый и последний раз, когда он произнёс имя Имперского Кулака.

Никанор стрелял одной рукой, скривившись при виде брызг крови. Свободной он потянулся за спину к мельтабомбе.

– Беги, – приказал он, выхватив устройство.

– Но её не…

– Для моста – достаточно, – Никанор выставил наплечник навстречу наступающему и перезаряжающемуся врагу. Его шлем был наполовину скрыт другим. – Не для машины. Беги.

«Он собирается взорвать мо…»

Лэнд побежал.

2

– Ты – техноархеолог Аркхан Лэнд, – произнёс Никанор.

Это не было вопросом. Человек, к которому он обращался, был тонкого телосложения, с редкими волосами, с многообъективными очками-визуализаторами широкого спектра действия, поднятыми на лоб, в подобающей высокопоставленному адепту многослойной мантии на более практичном костюме и видавшей виды броне марсианского путешественника. Вместе с ним было искусственное творение – псибер-обезьяна, смотревшая на Никанора щёлкающими глазами-пиктерами. Вдобавок, черты лица человека полностью совпадали с изображением, сохранённым на ретинальном дисплее Никанора. Несомненно, Аркхан Лэнд.

Космодесантник понимал, что человек напуган, это выдавал учащённый пульс и капающий со лба пот. Но гордость не покинула его. Возможно, Аркхан Лэнд не был солдатом, пусть он и боялся за свою жизнь – за свой образ жизни – но стоял прямо и гордо, даже когда у него дрожали ноги.

«Хорошо, – с бесстрастным одобрением подумал Никанор. – Хорошо, когда тебе есть за что жить и умирать».

– Да, это я, – ответил остроглазый человек. – Могу я спросить, космодесантник, на чьей ты стороне?

Никанор посуровел, оскорблённый словами человека, но в свете обстоятельств вопрос был вполне ясен.

– Я – сержант Никанор Тулл из Седьмого Легиона.

– Это лишь твое имя и происхождение, космодесантник, – скривился Лэнд.

– Я верен Императору.

При этих словах техноархеолог издал что-то между вздохом облегчения и раздражённым смешком.

– Полагаю, тогда ты затем, чтобы «спасти» меня. Ну, я рад, что тебе удалось меня найти, но зря стараешься. Я не брошу родной мир. Действительно, Святой Марс охватило нечестивое пламя, но это мой дом.

Никанор ожидал этого. Он потратил драгоценные мгновения, чтобы оглядеть лабораторию, найти оружие, способное ранить его, но не нашёл ничего среди почти невероятного беспорядка. Конечно, Аркхан Лэнд – известный гений, но если его разум так же рассеян, как и дом, то скрытый за этим несчастливым лицом гений действительно непредсказуем.

– Моим братьям поручено оборонять и эвакуировать кузницу Мондус Оккулюм. Мне было приказано…

– О, благородные легионеры, – резко усмехнулся Лэнд, перебив Никанора. – Пришли спасти свои драгоценные литейные доспехов, награбить что подвернется, а затем бросить главный мир-кузницу гореть, а?

– Я не стану спорить с тобой, техноархеолог Лэнд. Нас ждёт скрытый в тундре Зетек корабль. Требуются осторожность и скрытность, потому мы не полетим на парящем судне туда. Мы пойдём по местанскому рабочему комплексу с ЗК до Зетека, где ты сядешь на транспорт, который доставит тебя на Железное Кольцо, а оттуда на Терру.

Лэнд оскалил зубы. В этот раз это не было улыбкой, даже не насмешкой.

– Я не могу бросить свои труды, космодесантник.

Псибер-обезьяна свисала с поручней на потолке лаборатории. Похоже, что их поставили специально для неё. Пока воин и мудрец говорили, обезьяна прыгала по комнате, а затем вскочила на плечо хозяина.

– Если ты останешься здесь, – сказал Никанор, – то, возможно, тебя казнят враги. Возможно, сюда уже идут убийцы.

– Омниссия защитит меня, – ответил Лэнд, искренне и пылко осенив себя знаком шестерни.

– Регент самого Императора отправил сюда мой легион, Аркхан Лэнд. Кто, если не мы – защита, о которой ты молился?

– Метадуховные философствования от громилы в керамитовой броне? Как будто бушующего вокруг мятежа не достаточно для сюрпризов на целую жизнь! Нет, терранский ублюдок, я не уйду.

– Есть также значительная вероятность, – бесстрастно продолжил Никанор, не обращая внимания на возмущение человека, – что если вероломные слуги фабрикатора-генерала не казнят тебя, то захватят в плен.

Нечто – чувство, которое Никанор не смог понять – промелькнуло в глазах мудреца.

– Да, такая возможность есть.

– И ты понимаешь, – с нечеловеческим спокойствием продолжил воин, – что мы не можем допустить этого.

– Ах, – с отвращением скривился Лэнд. – Я слишком много знаю, да? Нельзя допустить, чтобы я переметнулся. Так?

Никанор ничего не ответил. Он просто поднял болтер и прицелился Аркхану Лэнду в голову.

1

– Он должен выжить, – сказал Сигизмунд.

Никанор внял этим словам – словам, бывшим приказом. Его поднятое лицо – лица всех собравшихся воинов – омывал мерцающий свет тактического гололита. Над проекционным столом возникали изображения, свет застывал или медленно двигался. Через час они начнут высадку. Воины уже знали всё, что требовалось. И теперь им осталось лишь назначить зоны десантирования, распределить задания.

На одной из сторон экрана была информация по Аркхану Лэнду.

Самому Аркхану Лэнду. Исследователю и мудрецу, совершившему так много экспедиций в древние хранилища информации в коре и мантии Марса. Человеку, вернувшему в зарождающийся Империум основы антигравитационных технологий, выкопавшему и распространившему чертежи, позволившие наладить массовое производство рейдеров и спидеров, которых теперь насчитывались тысячи в арсеналах легионов.

Рейдеры Лэнда. Спидеры Лэнда. Боевые машины даже были названы в его честь.

Холодный суровый взор первого капитана пал на Никанора. Он ощутил его прежде, чем увидел, а встретив взгляд своего маршала, сержант смог лишь кивнуть.

– Он должен выжить, – повторил Сигизмунд.

– И он выживет, – вновь кивнул Никанор.

– Есть чудовища, и для борьбы с ними мы создали других чудовищ.

Они по сути своей одинаковы. Разница лишь в простом выборе: к кому мы относим себя.

– Император, во время Резни в Ангорите, последние годы эры Объединения

Паутина – настоящий момент

«Бореалис Фоон» один. Тишина цепляется за его черно-бронзовую обшивку. Орудийные руки опущены, голова замерла между плечами. Если бы он находился в городе, то проспекты выглядели бы как аллеи, а высотные здания – как бараки. Но здесь – в лабиринтовом измерении паутины по ту сторону подземелий Императора – он похож на металлического гиганта, остановившегося перед тем, как отправиться дальше. Малосведущий наблюдатель, увидев «Бореалиса Фоона», мог назвать его титаном, и отчасти был бы прав. Но это не один из богов-машин Марса.