Рентелл. Ладно! Мне это всё надоело!

Рентелл повернулся к остальным верховным лордам.

Рентелл. Позвольте мне вызвать арбитраторов! Я арестую марсиан и предам их суду за преступления против трона!

Рёв стал громче. Большинство голосов звучало одобрительно, но были и те, что призывали к осмотрительности, к терпению и требовал времени, чтобы рассмотреть все возможности. Голоса тех, кто видел ту грань, которая вот-вот могла быть пройдена. Верный трону глава культа Механикус и многочисленные старшие принцепсы Коллегиа Титаника в цепях обрушат боевой дух имперцев по всей Галактике. Теперь Веторел видела, что часть Совета начала понимать, откуда грозит опасность, но этого было мало. Да и было уже слишком поздно.

Глухой раскатистый удар тряхнул зал, отчего длинные люменовые канделябры на высоком потолке качнулись. Веторел и офицеры титанов прекрасно заметили удар, но не подали и виду.

Новый удар, на этот раз сильнее, такой, что дрогнули стены. Делегаты Совета на верхних рядах начали переглядываться в замешательстве, и в это время от новой встряски с потолочной кладки посыпалась пыль. И тогда на Терре услышали самый громкий голос Марса.

Рёв боевого горна перекрыл гвалт палаты заседаний, и все, кто его услышал, замолкли. Звук шёл издали, но купол палаты всё равно задребезжал. Рёв был глухим, однако проникал в самую душу, напоминая о самом великом, что можно встретить на войне.

Чуть погодя последовала новая встряска. Шаги звучали всё ближе.

Глаза Пентазиана расширились.

Симион Пентазиан. Что происходит, посол?

Веторел. К нам шагает «Император» «Магнификум Инсендиус» Легио Игнатум.

Слова Веторел были просто констатацией факта. Но смысл их был огромен.

Титан шагал к великой палате заседаний.

Рентелл уставился на неё в ужасе.

Титан взревел. Боевой горн прозвучал громче, ближе – и миг потрясённой тишины опустился на палату заседаний. Тысячи в один миг задержали дыхание, вслушиваясь в приближение бога-машины.

Глава 10

Одна из самых колоссальных машин войны из когда-либо созданных грозно шагала к политическому сердцу Империума. Она переступила через укрепления, возведённые для защиты Повелителя Человечества, словно их и не существовало, и теперь шагала по широкому проспекту внешнего дворца, гоня перед собой толпы разбегающихся граждан. На её огромных орудийных руках вращались стволы пушек длиной с магнитопоезд и плазменные ускорители массы, которым вполне по силам было сдвинуть звездолёт.

Титан взревел. Его рёв был таким громким, что казалось, от него одного может рухнуть дворец. Орудия на стенах неуклюже вели за ним стволами, которым полагалось вообще-то стрелять наружу. Кустодийская гвардия и вспомогательные имперские гарнизоны пытались взять титан в «клещи», но эта одна-единственная махина была из Коллегиа Титаника – и ничто в радиусе сотни километров не могло остановить её поступь.

Палату заседаний охватила паника. В палате не было окон, и никто не мог увидеть, что приближается, однако звука было достаточно. Все присутствующие знали, какой холокост может устроить своим врагам титан «Император».

Титан взревел – его глас был способен потрясти небеса. Конец близился. Бежать было некуда, молить о пощаде – некого. Пентазиан пробрался к Веторел.

Симион Пентазиан. Остановите его! Я приказываю вам остановить его!

Веторел осталась на месте.

Титан взревел.

Веторел. Кто приказывает нам?

Она произносила слова так, чтобы они звучали между призывами боевого горна. Грохот шагов титана звучал маршем наступающей смерти.

Веторел. Кто приказывает Механикуму? Кто приказывает титанам? Двойное наследование – это результат слабой марсианской логики и пугливой терранской надменности – и оно может стать погибелью для всех нас.

Титан взревел.

Веторел повернулась к Малькадору. Сигиллит смотрел на неё, не отводя глаз. На его лице, которое не выражало ничего, лежала тень. Он не сказал ни слова. Он позволил ситуации разрешиться самой по себе. Он так уверен, что есть грань, которую Механикум и Коллегиа Титаника не посмеют перейти, подумалось Веторел, или эта грань давно уже осталась далеко позади? Ни послу, ни принцепсам назад дороги уже не было. Последствий этого дня уже не избежать. Она чувствовала, что Сигиллит оценивает её, ждёт, чтобы увидеть, готова ли она раз и навсегда к тому, что сейчас запустила в движение. Или одобряет, подумала Веторел. Может, он тоже этого хочет?

Титан взревел.

Рёв горна перекрыл вопли в палате заседаний. Люди лезли друг на друга, чтобы добраться до выходов с рядов, убежать от того, от чего нельзя было убежать. Но звук этот заставил их застыть на месте. Он был так близко, что, казалось, шёл из-под самого купола и отовсюду сразу. В наступившей тишине Веторел вновь заговорила.

Веторел. Двойное наследование должно получить своё решение. Адептус Механикус – его решение. Может быть только ноль или единица. Одновременно того и другого быть не может. Иначе будет неопределённость. А если есть неопределённость, о какой верности может идти речь вообще?

Она сделала паузу.

Веторел. А если нет верности…

Титан взревел. Боевой клич титана прозвучал в последний раз. Ещё шаг – и, казалось, «Магнификум Инсендиус» сомнёт купол своей колоссальной бронированной ногой.

Рентелл вскинул руки.

Рентелл. Довольно!

Он с трудом прошёл обратно к столу и рухнул в кресло.

Рентелл. Довольно.

Остальные верховные лорды, часть которых уже была на полпути в выходам из зала, согласно закивали, съёжившиеся и такие маленькие рядом с остальными членами Совета.

Веторел кивнула Тевере – и та заговорила в вокс-бусину.

Тевера (дыша с трудом). Принцепс Бассаний, стоп машина.

«Магнификум Инсендиус» остановился. Дрожь прекратилась. Но даже сейчас Пентазиан выглядел так, словно видел тень «Императора», которая легла на внешние стены палаты заседаний. Лицо его было серым как пепел.

Симион Пентазиан (мямля и с трудом подбирая слова). Мы… выражаем согласие… на предложение посла Веторел. Адептус Механикус будет основан, чтобы разрешить специфические разногласия престолонаследия среди марсианского контингента на Терре.

Тогда заговорил Малькадор. Голос его звучал жёстко и непреклонно.

Малькадор. А что Механикум предлагает в ответ? Скажите, посол, собираетесь ли вы держать Совет в заложниках бесконечно? Адептус Механикус станет голосом в Совете, но это не может быть только голос.

Рентелл. Согласен! Такому нельзя позволить случиться вновь.

Рентелл больше не рисовался. Он уже достиг своего предела. Веторел услышала в его голосе признание и решимость. Если давить и дальше, то его долг, как командующего арбитраторов, вынудит его дать отпор. И тогда начнётся настоящий кошмар. Малькадор кивнул, медленно рисуя круг посохом на мраморном полу возвышения.

Малькадор. Будут выставлены условия. Если генерал-фабрикатор Загрей Кейн сейчас будет возведён в ряды верховных лордов, он обязан пойти на некоторые уступки в качестве жеста доброй воли. Но эти моменты мы обсудим, только когда офицеры легионов титанов покинут палату заседаний.

Это была та цена, которую необходимо было заплатить. Кейн должен вернуть доверие, а дерзость Веторел гарантирует, что цена этого доверия будет действительно высока.

Глава 11

Веторел встретилась с Бассанием и Теверой у подножия «Магнификум Инсендиус». «Император» остановил свою поступь всего в каких-то ста метрах от стен огромного зала. Он стоял посреди проспекта Имперского Пробуждения шириной в милю. Сильный ветер трепал его флаги. Низкие облака рвались о вершину его зубчатых стен. Бог-машина стоял лицом к палате заседаний. Снова как часовой, но уже – грозный часовой. Плотная толпа на проспекте держалась от титана подальше, однако защитные отряды Игнатум стояли настороже вокруг похожих на бастионы входов в его ногах. Дворцовые адепты и чиновники замедляли шаг и, запрокинув головы, словно заворожённые, глазели на колосса – источник своего недавнего ужаса.