– Да так… долгая история, – с грустью вздохнул тот, прикрыв лицо руками.

– Может ты домой пойдешь? Как работать-то теперь?

– Сможешь проследить за порядком без меня?

– Обижаешь… когда это я не справлялась с этой волокитой без тебя? – ответила Карина с усмешкой.

Слепо посмотрев в сторону своего зама, Азазель улыбнулся. Еще какое-то время он сидел и ждал, а потом все-таки засобирался домой, попутно спотыкаясь обо все, что было на пути.

– Энди, я надеюсь, ты умеешь водить машину? – обратился он ко мне.

– К сожалению, нет…

Азазель досадно хмыкнул и, взяв меня за руку, пошел к выходу.

Я родился в 1823 и умер в 1910 году. В мое время машин как таковых еще не было, а после я пользовался только крыльями. Не понимаю, чего он ожидал от меня? Я ведь не знал, что умение водить мне когда-нибудь понадобится…

Вообще странно что он берет меня с собой. Я же не единственный, кто может ему помочь справится с чем-либо? Или единственный?

До его дома мы дошли пешком. За это время я успел немного рассмотреть улицы города, которые ничем не отличались от улиц Земли. Только небо было затянуто кроваво-красными тучами. Сам Азазель живет в центре, около Цитадели экей башня Люцифера экей самый дорогой и престижный отель во всей адской Англии. По сути на ее месте должен стоять Букингемский дворец, но в адском Лондоне здания расположены немного не так, как в реальном, хоть и Ад – отражение земли.

Мы поднялись на пятый этаж многоквартирного дома, я помог демону раздеться и проследовал за ним в комнату. Все это время мы оба молчали, и только когда я включил ему телевизор и сел рядом с ним на диван, он обратил на меня внимание.

– Я не разрешал тебе садиться на диван рядом со мной.

Я молча вздохнул и сполз на пол, в надежде, что он от меня отстанет, но тут он поднял ноги, показывая, чего он хочет, и я так же молча встал на четвереньки, позволяя положить их мне на спину. Стоять так тяжело, но я не хотел спорить с Азазелем. Сейчас-то он мне вряд ли что-то сделает, но вот потом… потом он обязательно мне все припомнит.

Да и в принципе мне как-то жалко его, что ли… Постоянно выглядит несчастным. Я понимаю работа мрак, но что на счет личной жизни?

– Азазель, у тебя есть друзья? – неожиданно для себя спросил я.

– Конечно, есть, к чему этот вопрос? – раздраженно ответил он.

– Ну просто ты всегда такой… несчастный, что ли… неужели ты ни с кем не проводишь свободное время?

– Что я тебе говорил на счет сования своего носа в мою личную жизнь? – с легким пинком спросил он.

– Да я просто спросил… интересно, вот и все… – обиженно ответил я.

Дальше я молчал и не нарывался на неприятности. Пока Азазель слушал сериал, я изрядно вымотался стоять и держать его ноги, и он прекрасно это знал, но убирать их не торопился. Мне позволили передохнуть только спустя два часа, когда у самого Азазеля затекли ноги.

– Энди… – вдруг произнес Азазель. – Какими были твои дети? Я понимаю, что мы из разных эпох, и нравы в свое время были разные, но все же… Я просто хочу понять, что я в своей жизни сделал не так.

По голосу можно было понять, что он о чем-то сожалеет. Для меня странно, что он все-таки решился поговорить со мной просто так. До этого он этого никогда не делал. Ну, кроме того момента, когда хотел узнать какой я.

– Я даже не знаю с чего начать… – растерянно ответил я. – Моя первая дочь родилась перед началом гражданской войны, и пока я сражался за идеалы Конфедерации, она росла без меня. Когда я вернулся домой, я узнал, что плантацию моей семьи сожгли, а жена ушла на север в поисках лучшей жизни, оставив Элизабет моим родителям. После войны нам всем было крайне тяжело, но я старался делать для дочери все, чтобы она не голодала. Даже сам иногда не доедал. Я прекрасно понимал, что былую роскошь не вернуть, поэтому я воспитывал ее скромной и вежливой девушкой. Потом старый друг предложил мне работу в Вашингтоне, и я не думая перебрался туда вместе со всей семьей, продав все, что у нас было. Пока я делал успехи в продвижении по службе, мой отец начал вкладываться в развивающуюся промышленность и добычу нефти, и когда у нас снова появились деньги, я снова женился на одной знатной особе. У нас родилась вторая дочь. И несмотря на имеющийся достаток, я всегда говорил Изабелле, что нужно с умом распоряжаться своими вещами и относится к другим, менее богатым людям с уважением. Моей жене не нравилось, как я воспитывал нашу дочь, и ей не нравилась Элизабет. Из-за разногласий в воспитании мы развелись, и она забрала Беллу собой, но я не переставал общаться со своим ребенком. Несмотря на вздорный характер Сары, ей не удалось сделать из Беллы вторую копию себя. Я не знаю почему дочери любили меня больше. С Элизабет и так все понятно, она свою мать не помнила, но вот Белла… В какой-то момент она вообще поругалась с Сарой и переехала ко мне. Повзрослев, Элизабет вышла замуж за министра, а Белла сделала себе карьеру оперной певицы. Так я остался один, но несмотря на это, девочки никогда не забывали про меня. Ну а твои дети? Что стало с ними?

– Мои дети… – задумчиво начал он. – Сын стал ремесленником, а дочь… хм… ну, она с самого начала хотела более богатой жизни. Она надеялась однажды встретить принца на белом коне, и они заживут счастливо, хотя я воспитывал ее не так. Я приучал ее к труду, ведь у нас была своя скотина и поле, которое нужно обрабатывать, но повзрослев, она пошла в публичный дом. Скорее всего я в этом виноват. Большую часть времени я проводил в замке, работая палачом, а не уделял его семье. После смерти она стала искать новые пути своего заработка. Так же продавала себя, искала папика побогаче, сделала карьеру танцовщицы. Но как только у нее начинаются проблемы, она сразу бежит ко мне, а я не в силах ей отказать.

– Я думаю ты тут не при чем. Скорее всего деньги ее испортили, а к тебе она бежит, потому что знает, что ты можешь решить все ее проблемы, и просто пользуется этим.

– Скорее всего ты прав. Мне стоит научится говорить ей «нет».

– Я уверен, у тебя получится.

Я улыбнулся ему, хоть он этого и не видел. Прикрыв глаза, Азазель тоже усмехнулся.

– Я вот все удивляюсь. Несмотря все, что я тебе сделал, ты относишься ко мне без какой-либо ненависти. Другие демоны, которые прошли через мои руки меня ненавидят. И вообще я тебе поражаюсь. Ты участвовал в войне, убивал своих земляков, но с какого-то хрена тебя пустили в Рай!

– Я ведь тебе уже говорил, что не осуждаю тебя за твою работу, а в Рай меня пустили наверно из-за того, что я всегда оставался чист душой. А может потому что Михаилу нужны такие преданные солдаты, как я.

Повисла небольшая неловкая пауза между нами, и только голоса из телевизора были слышны в комнате. Азазель о чем-то задумался, а я внимательно за ним наблюдал и ждал, пока он что-нибудь скажет.

– Помоги мне набрать номер Люцифера, - наконец сказал он, вставая с дивана.

На ощупь он начал пробираться к телефону, попутно врезаясь в косяки. Мне пришлось придержать его за руку, и довести до телефона, а также набрать номер.

– Привет, Люцифер, это я… – неуверенно начал он. – Слушай, я подумал над тем, что ты сказал, и знаешь… ты прав. Мне пора научиться говорить Клариссе «нет». При следующей встрече я обязательно так и сделаю. Прости что продавал ангельскую кровь за твоей спиной. Я обещаю, этого больше не повторится.

– Я тебе верю, Азазель, – раздалось из трубки. – Но зрение тебе не верну. И да, если работа в тюрьме встанет, я с тебя шкуру спущу. Ты меня понял?

– Да… конечно… – расстроенно ответил демон и повесил трубку.

– Как же ты теперь без глаз? – обеспокоенно спросил я, провожая его обратно до дивана.

– Люцифер скоро успокоится. Максимум три дня, и он вернет мне глаза.

– Хорошо, если так…

Я сел на пол подле его ног, продолжив смотреть телевизор. Какое-то время мы сидели молча, но потом Азазель вдруг положил руку мне на плечо и сказал:

– Сядь рядом со мной, пожалуйста.