— Какое же ты все-таки чудовище, Питер. Зачем было его доводить до такого состояния?

— Ты пришел нотации мне читать или присмотреть за ним? В таком состоянии он на вряд ли что-то сделает, но все же предчувствие мне подсказывает, что его одного лучше не оставлять, — отозвался Питер собираясь уходить.

— Видела бы это Эви…

— Не смей о ней говорить! — придя в ярость от одного только упоминания, сказал Питер, от злости сжав кулаки и ударив в стену.

— Ты вымещаешь свою злость на нем уже шестнадцать лет, хотя он тут вообще не причем! — гневно выпалил Люк поднимаясь на ноги. Итан не понимал откуда в Люке столько сочувствия по отношению к нему, и почему этот, казалось бы, совершенно чужой ему человек пытается защитить его перед Питером.

Питер снова ударил в стену, затем развернулся и хлопнул дверью. Покачав головой, Люк снова сел возле ирбиса и тыльной стороной кисти прикоснулся к его щеке.

Парень резко и неожиданно схватил его руку, отодвинув ее от себя, немного сжав, и перевел на него взгляд. Внешне он был спокоен, но внутри бушевало отвращение. Он не хотел, чтобы к нему прикасались.

— Итан, отпусти. Я не сделаю тебе больно, обещаю, — стараясь быть более убедительным, мягко произнес Люк погладив парня по руке и разжимая его пальцы. Итан отдернул руку и снова отвел взгляд.

— Оставь меня, — холодным голосом произнес он.

— Не могу. Во-первых, у тебя держится температура, во-вторых ты сам не в состоянии подняться… Может ты хочешь посмотреть что-нибудь? Я отнесу тебя в спальню. И почему ты мне ответил, а Питеру нет?

— Он меня игнорировал, теперь я буду его игнорировать. Пусть постарается, чтобы вернуть того немощного нытика, что не может защитить себя, — ядовито ответил Итан. В его голосе чувствовалась злость, но внешне он был спокоен.

— Итан… это точно ты? — осторожно поинтересовался Люк.

— Я… только не тот, которого ты обычно знаешь. В прочем, это не важно. Оставь меня. Тебе лучше меня не злить.

Итан отвернулся от него, повернувшись на другой бок и прикрыл глаза. Это вроде был он и не он одновременно. И вроде все понимал, что нельзя так разговаривать с Люком, но ничего не мог с собой поделать, ему на это было плевать. Он говорил, что думает и гнев его подпитывала обида на Питера. Он еще никогда не чувствовал себя настолько преданным.

Это продолжалось примерно неделю. Люк не стал ничего говорить Питеру о их разговоре. Тот же старался разговорить Итана, а парень его упорно игнорировал, чем доводил до бешенства и отчаянья, но Питер не мог его ударить из-за еще не заживших ран. Он мог только кричать и разбрасываться угрозами и от этого Итану становилось немного смешно, хотя обычно он боялся, когда Питер начинал на него кричать. И чем дольше он лежал, набираясь сил, тем больше его посещали суицидальные мысли. На шестой день Итан поднялся с дивана и, пока Питер болтал с Люком на кухне, он спустился в подвал и попытался повеситься, подцепив свисающим крюком свой ошейник. Но четкий слух Питера уловил звук падающего стула, и он успел снять его. Не желая с этим мириться, Итан сорвался и закатил истерику, начав кричать о том, что он не хочет жить и что он ненавидит себя и свою жизнь. Пока Питер держал его, Люк вколол ему успокоительное и Итан снова упал, вернувшись к своему прежнему состоянию овоща. Его отнесли обратно на диван и под действием седативных он не особо соображал, что происходит в округ. Кажется, Питер с Люком о чем-то спорили… А спустя три дня Питер привез его в лесной дом на берегу озера, где он провел месяц в тишине и покое, смотря на водную гладь и иногда проплывающей по ней диких уток. В один из дней, сидя как обычно в плетенном кресле-качалке на крыльце, он наблюдал за пумой, что мирно подошла к озеру попить воды. Парня посещали мысли о том, что кошка свободна, может идти на все 4 стороны, а он — нет. Он не мог уйти, так как не в состоянии выжить в одиночку. Такие мысли тяготили его. И оставаться не хотелось и уйти не мог.

Со временем он снова начал говорить с Питером и снова начал приходить в себя. Природа и тишина более-менее поставили мозги на место, и он даже смог договориться с Питером о прекращении посещения оргий…

— Вот, в принципе, и все. Я не знаю, что еще можно добавить. После я вернулся домой и все встало на круги своя, — барс пожал плечами.

Феликс все это время внимательно слушал и анализировал, а Итан, чтобы сохранять спокойствие, все время гладил кролика, который уже немного привык сидеть на руках.

— Теперь понятно почему ты так боишься кнута. Я думаю, что смогу тебе с этим помочь, — задумчиво ответил он.

— Я был бы рад избавиться от своих страхов, может тогда кошмары оставят меня в покое, — печально отозвался Итан. Он вернул ушастого в домик, а затем подошел к Феликсу, прижавшись к нему всем телом, и положив руки на плечи. — Пусть я и боюсь чего-то, но я всецело доверяю тебе. Я уверен, что ты не причинишь мне вреда. И… — Итан смущенно улыбнулся. — Здешние пески холодные, но, когда ты рядом, становиться теплее.

— Я польщен, — с усмешкой ответил Феликс. Взяв Итана за руки, он повел его обратно в дом. Они разошлись возле лестницы. Итан пошел на кухню, а Феля в гостиную.

— Угадай кто порезал нашему другу лицо? — сказал Феликс, перегнувшись через спинку кресла, нависая над Ральфом. Тот с задумчивым видом думал пару секунд. — Я дам тебе подсказку. Он живет с нами в одной квартире.

— Да ладно?! — не веря переспросил Ральф. — Итан? Серьезно? Когда успел?

— Да я сам в шоке. По словам Итана, Шакал угрожал Питеру и хотел даже убить, а Итан защищал своего хозяина и вышло так, что он его чуть не убил.

— Да лучше б убил! — фыркнул Ральф.

Зайдя на кухню, Итан увидел Фреда сидящего за столом и с отвращением ковыряющегося ложкой в тарелке.

— Где мясо? — спросил он, подняв на бабушку недовольный взгляд.

— Ешь давай! — фыркнула Фелиция, увидев, что ее внук морщится.

— Ба, никто из твоих внуков не любит тушенные овощи! — возразил ей Фред.

— Овощи надо есть! Они полезны! — продолжала настаивать на своем пожилая Старк.

— Мам, отстань от него. Не хочет, пусть не ест, — вздохнула зашедшая вслед за барсом Марго, и выдернула тарелку у Фреда из-под носа. — Сама съем.

Фыркнув, Фред пошарился в холодильнике и ушел в комнату с полной тарелкой в руках. Пропустив его, Итан подошел к висящим шкафам и открыл один из них в поисках кофе. Он оказался слишком высоко для него. Оглядевшись, чтобы не брать стул, он заприметил подошедшего Пашу, что собирался налить себе чай.

— Паш, тебе ближе, ты бы не мог мне подать кофе? — попросил он. Паша перевел на него взгляд, приподняв брови, а затем посмотрев на банку. Он взял чайную ложку и специально уронил ее на пол.

— Ты бы не мог мне подать ложку? Тебе ведь ближе, — с сарказмом произнес он.

Итан нахмурился и прижал уши, в добавок нервно дернув хвостом.

— Я ведь нормально тебя попросил!

Паша широко улыбнулся и утробно засмеялся. Протянув руку, он взял банку и поставил ее на стол.

— Да ладно, я пошутил.

Он по-быстрому заварил себе чай, вылив последний кипяток и свалил с кухни. Итану пришлось ждать новую порцию кипятка. Выходя с кухни, в прихожей ирбис наткнулся на близнецов Дэна и Денни, что собирались уезжать.

— Ну пап! Камилла и Алиса остаются с дядей Денисом, почему я не могу остаться? Я не хочу домой! — чуть ли не плача говорила Маришка стоя перед своим отцом. Дэн застегнул пуховик и, тяжело вздохнув, присел, оказавшись с девочкой на одном уровне.

— Марин, мне и тете Денни ведь завтра на работу, поэтому мы едем домой сегодня. Девочки потом приедут домой с папой, а кто довезет тебя? — как можно более мягко попытался объяснить он.

— Да расслабься, Денис ее привезет, — заверила брата Денни поправляя свою одежду.

Дэн перевел на своего близнеца хмурый взгляд, а затем снова посмотрел на дочь, опустив уши и сделав жалостливый вид.

— Ладно, — сдался он. — Только пообещай, что будешь хорошо себя вести.