— Это несправедливо, — напирал Малфой, не намереваясь отступать. — Я достоин того, чтобы на меня возлагали ожидания. Ответь, почему тебе, а не мне дали поручение? Чем ты лучше меня? — с нажимом, в голосе слышалась обида.

— Вот поэтому, Драко, — не хуже Найры прошипел Лер. — Ты напридумывал невесть что. Ты ходячая паранойя! Уймись, запихни своё ребячество куда поглубже и делай то, что от тебя требуется — учись.

Лер не злился на него, понимал, что тот чувствует, а поэтому знал — нужно осадить сейчас, пока не поздно.

— Отойди от него, Малфой! — В их тихую перепалку в коридоре встрял не к месту появившийся Рон. — Что ты лезешь ко всем? — провыл вопрос, смотря на Драко, словно бык на красную тряпку. — Не можешь дня прожить и не докапываться до нормальных людей?! — Высокий подросток обычно сутулился, но сейчас выпрямился и словно стал ещё на голову выше.

— Это ты не можешь не всунуться со своим гриффиндорским эго, куда тебя не просили, Уизли. — Драко ухмыльнулся, язвительно растягивая слова.

— Принц, скажи ему, как я вовремя. — Уизли сжал свою палочку в крупной руке, но ещё не направил. — Сейчас мы ему покажем, где раки зимуют.

Лер скривился, пытался сдержать лицо, но гримаса проступила. «Какой же ты мерзкий, предлагаешь мне напасть на одного».

— Рон, — размеренно, пытаясь успокоить сразу всех, включая и себя. — Ты всё неправильно понял, а Драко, как всегда, хочет казаться хуже, чем он есть. Но и ты неправ, предлагая мне нарушить устав и применить силу против сокурсника. К тому же в нечестном поединке, — пытаясь нащупать зачатки совести, призывал к морали.

— Говоришь как Гермиона, — хмыкнул Рон беззлобно, а потом его лицо озарила вспышка понимания. — Так ты что, дружишь, что ли, с ним? — с таким искренним разочарованием, словно его только что подвёл кто-то близкий.

— Мы с детства общаемся, — просто ответил Лер и на всякий случай нащупал палочку.

— С ним?! — Как показалось Принцу, этот протяжный возглас Рона мог принадлежать раненому барану, но точно не человеку. — Да как так… Я думал, ты на нашей стороне?

— Нет никакой стороны, Уизли, — сбавив обороты, уже спокойно сказал Драко. Внутри же Малфой кипел, готовый взорваться. Опять он повёлся на провокацию гриффиндорца, снова опрометчиво не сдержал своих чувств. «Вот как надо держать лицо, видимо, поэтому ему доверили это дело, а не тебе», — сам себя понукал Драко, в который раз сравнивая себя и Лера; подмечая, насколько тот взрослее по сравнению с ним.

— Что тут происходит? — позади Рона из-за угла вышла Грейнджер, а затем и Невилл. — Рон? — она стрельнула строгим взглядом в его сторону, тот убрал палочку. — Привет, Лерон, — она называла его полным именем; хоть и не по фамилии, но уже тем самым пытаясь сократить расстояние от просто однокурсников до друзей.

— Привет, — вяло кивнул ему Невилл и настороженно посмотрел на Драко. Сам тот никогда не являлся инициатором конфликтов; с Малфоем пытался выдерживать нейтралитет, при этом всегда оставался на стороне друзей. С одной стороны, это хорошее качество, но в поговорку, что друзей, как и родных, не выбирают, Лер не верил. У Невилла был выбор, вопрос лишь в том, насколько он разочарован. Или его всё устраивает?

— Произошло недоразумение, — ответил Лер вместо Рона, тот выглядел как перезрелый томат. — Ничего страшного, так? Нам всем пора в Большой зал, иначе пропустим ужин, — напомнил и без лишних слов направился в нужном направлении.

Имена чемпионов будут оглашаться сегодня, и, рассекая коридор размашистым шагом, Леру не терпелось услышать вердикты. В Большой зал он влетел почти последним, пришлось задержаться. Найра наконец-то решила отнести очередную партию кожи, и Лер закреплял на ней тубу-переноску, которая крепилась под голову змее. Время он рассчитал правильное, если бы не помешали близнецы Уизли — те устроили ему ловушку в виде бомбочек-вонючек. Они в последние дни не упускали случая подшутить над ним. Скорее всего, узнав, что Лер общается с Драко, решили избрать его своей новой жертвой. К тому же Принц был интересной целью, так как часто предугадывал, обходил или рушил заклятием западню, но одну из трёх он всё-таки пропускал. Однажды они пытались подложить ему в еду какое-то зелье, но тут уже помешали пуффендуйцы, встав на сторону сокурсника. В любом случае Лер почувствовал бы инородное в еде, даром не прошли годы жизни в компании зельевара. Иногда, бывало, ради проверки Северус подбрасывал ему что-нибудь эдакое. Но у того всегда было противоядие на случай, если его преемник замечтался и опрокинул пару ложек супчика с добавкой.

— Вкусно? — спрашивал он с подвохом.

— Северус… — вздыхал Лер, которому опять испортили обед. — Что в этот раз? — Его бесило подобное, но таким образом у него вырабатывался иммунитет к некоторым ядам. Так что плюсы имелись.

— Шильдская язва, — ответил он, протягивая противоядие. — Пей.

— Возьму и не буду, — больше в шутку, чем взаправду, но надо же испортить настроение в ответ. — Всё, прощай, Северус, был рад с тобой познакомиться, — паясничал он.

— Оно не смертельно, — вздыхал Северус, наблюдая, как парень лежит на полу возле стола, изображая свою смерть. — Лер, вставай, — тишина. — Прекрати, — с нажимом. — Ну и валяйся. — Оставив на столике ампулу противоядия, он распахнул газету и отгородился тем самым от мира.

«Ничего-ничего, я вас сам подкараулю», — мстительно ухмыльнулся Лер, всё ещё припоминая близнецов. Этот смердящий запах до сих пор стоял в носу. В последнее время он был и так напряжён, а тут ещё и они со своими самодельными розыгрышами. «Был бы собакой — глотки перегрыз бы», — рассуждал парень больше на тему своей анимагической формы, чем над методом расправы. Для её принятия он прошёл уже половину пути. Осталось дело за экспериментами с оборотом. Для подстраховки он собирался взять Малфоя, но тот же потом и сам захочет овладеть анимагией. А Люциус собирался готовить сына самостоятельно на летних каникулах, и Лер не хотел портить его планы. Как вариант — кто-то из однофакультетников; к кому именно обратиться парень ещё думал. Не к одногодкам точно, те тоже захотят поэкспериментировать, а в четырнадцать лет они только испортят свою анимагическую форму, будут, как Петтигрю, — крысой. Для качественного оборота нужно ментально, с помощью медитаций, связаться с внутренним зверем. Это почти как стать оборотнем, только без ликантропии. Сложный и очень деликатный процесс, больше влияющий на психику, чем на физическую оболочку.

«Хотя вдруг и правда собака», — вспомнился сразу Сириус. С ним он не виделся, но отслеживал его жизнь. К тому же если бы тот ненароком с ним пересекался, то магия потянула бы их друг к другу, а этого сейчас нельзя допускать. Может, когда-нибудь потом…

Нарцисса с ним поддерживала связь. В тот злополучный год, когда Сириус был на волоске от Азкабана, она озаботилась его психическим здоровьем. Наняла лучших колдомедиков и в целом направила дальнейшую жизнь кузена в лучшее русло. Тот, естественно, ушел из Аврората и переехал, жил сейчас в Италии у четвероюродного дяди. По последней информации ухаживал сейчас за какой-то студенточкой из местного магического университета. Та училась на частного педагога для детей от пяти до одиннадцати лет. Дети магов в этом возрасте изучали всё то же самое, что и все дети, чаще на дому, реже в частных магических школах, ещё реже в обычных.

Свет в Большом зале потух, и только тогда Лер выбрался из потока мыслей в реальный мир. Находился он почти в первых рядах в кругу своего факультета, полубоком к нему стоял Диггори и о чём-то перешептывался с Чанг. Нервная улыбка на точёном лице, длинные пальцы, поправляющие густые волосы, и виноватый взгляд, брошенный на подругу — всё это сказало Леру о том, чего он так боялся.

В животе всё скрутилось от плохого предчувствия, он прошёл сквозь толпу к Диггори, дёрнул его за рукав мантии, привлекая к себе внимание: — Ты кинул, — уперев в него разочарованный взгляд, — ты кинул своё чёртово имя? — шипел на него Лер.