— Мне надо в школу, ты справишься один? — спросил Гарри, подходя к камину в гостиной, у которого и сидел Северус с ноутбуком.
— Из твоих рассказов я понял, что ты там лишь для галочки в статусе Хогвартса, — он оторвался от монитора и взглянул на, к удивлению, причёсанного Поттера в строгой мантии.
— Моя должность — не фикция, — фыркнул Гарри.
Да, за эти годы изменилась и система образования: теперь в школе у каждого была своя должность с ограниченным количеством соответствующих ей обязанностей, а не как раньше, когда профессор Макгонагалл вынуждена была работать и директором, и деканом, и преподавателем. Персонал был расширен: были наняты люди в бухгалтерию и в отдел кадров, а также ночные дежурные и многие другие. В том же больничном крыле вместо одной-единственной Поппи Помфри, уже ушедшей на пенсию, имелось шесть специалистов-колдомедиков, работающих посменно. Многие из сотрудников жили у себя дома, но им могли быть предоставлены как временные, так и постоянные спальни в замке, существовали даже семейные.
— Это значит, что я хожу туда не только для красоты, — продолжил Гарри. — Сегодня родительское собрание у третьекурсников, через четверть часа, затем — у попечительского совета, в котором вновь состоит Люциус, и во время которого, я уверен, он не упустит шанса помучить меня, и сразу после собрания тоже. А если не меня, то Тедди…
— Из-за Скорпиуса? — уточнил ради праздного любопытства Северус.
— Разумеется, — кивнул Гарри. — Потом нужно будет связаться с отделом закупок, в прошлом месяце они не довезли три упаковки овсянки и вместо этого прислали лишнюю коробку сухофруктов… Эх, — Гарри с грустью и некоторой долей зависти посмотрел на расслабленно сидячего в удобном кресле Северуса, — мне надо торопиться. Я буду к четырем, не забудь заказать себе обед.
— Конечно, спасибо, что напомнил, а то мне ведь пять лет, — фыркнул Северус. Он совсем не сочувствовал Гарри: во времена его работы в Хогвартсе директорам было в десятки раз сложнее.
— Люблю тебя. — прошептал Поттер, скрываясь в клубах зелёного дыма каминной сети.
И Северусу стало непривычно одиноко, внутри появилось назойливое чувство пустоты, словно чего-то не хватает. Когда-то он любил уединение. Так редко выпадавшие ранее часы, когда он мог быть предоставлен самому себе, почему-то уже не приносили того же сладкого покоя. Слова Гарри о любви стали за эту неделю уже чем-то привычным, но сейчас, сказанные на прощание, они оказались чем-то необходимым.
Снейп тяжело воспринимал новый мир, не потому, что все было таким непривычным, а из-за того, что он сам стал чувствовать себя иначе: более свободным, несмотря на отсутствие палочки; расслабленным, несмотря на всё еще остававшиеся загадкой будущее и реакцию магического мира на его возвращение; счастливым, целостным и нужным. Нужным не кому-то ради чего-то, а просто так. До Гарри Северусу дарил это чувство только один человек — его мать Лили, лучшая подруга детства. Но, открывая той когда-то свою душу, Снейп, тогда совсем мальчик, не знал, что из-за этой привязанности жизнь еще подарит ему столько же боли, сколько принесла и радости. Незаживающая рана на сердце, сейчас, когда его окружали тепло и забота, которые дарил ему Поттер, стала зарастать. Но Северус сознательно не давал себе по-настоящему открыться вновь, боясь, что на этот раз уже не перенесет той боли. И вот сейчас, когда молодой мужчина скрылся в камине, чувство собственной целостности внезапно рухнуло, хоть Северус и отчаянно старался не привязываться.
Он отодвинул от себя ноутбук, которым последние дни отгораживался от Гарри. Конечно, с большим интересом прочитанные им статьи удовлетворяли его живое любопытство, но куда важнее для Северуса была так удачно представившаяся возможность выкроить время на размышления наедине с собой. Заверения Поттера о том, что они теперь прочно связаны, что их судьбы переплетены, и всё такое прочее не особенно убедили Северуса. Возможность просто довериться, принять любовь Гарри и жить счастливо казалась не слишком-то правдоподобно, хоть и звучало заманчиво. Снейп рассматривал и вариант просто-напросто попрощаться с этим упрямым Грифиндорцем и начать жизнь заново где-нибудь, где его никто не знает, что, однако, могло привести к самым разным последствием, если Поттер, все-таки, не врал. Испытывать судьбу и пробовать уйти почему-то хотелось куда меньше, иначе он бы уже тут не сидел. Может, так и влияла та самая связь? Хотя кого он обманывает… Ему, действительно, было просто очень комфортно там, где он есть сейчас.
Впервые за всю свою жизнь Северус не корил себя за безделие. Он ел заказанную еду и смотрел какой-то магловский фильм про волшебников. От правды там была только волшебная палочка, но мужчина отметил, что, смотря такое с детства, а рейтинг фильма указывал на возможность семейного просмотра, маглы куда менее вероятно станут ненавидеть магов. А это значит, что если в семье маглов родится волшебник, то его смогут принять, и что магия для них не будет чем-то дьявольским.
Задержавшись на полтора часа, Поттер вернулся с коробкой уменьшенных копий подшивок газет за все семнадцать лет.
— Жаль, что у магов нет интернета, да? — фыркнул он, ставя газеты на стол. — Я решил, что тебе захочется узнать и официальную версию, — Гарри достал книгу с названием «Новая история», — не поверишь, но я один из соавторов. Сам я не писал, — решил пояснить, увидев скепсис на лице Северуса, — ты знаешь, как плохи мои сочинения… но в первой части многое написано с моих слов.
— О войне?
— И о послевоенных годах, — отмахнулся Гарри, не желая больше вдаваться в подробности, и вытащил из внутреннего кармана мантии палочку. — Вот.
— Это моя? — удивился Северус, протягивая руку и забирая родную палочку. — Но как? Она же должна была сгореть.
— Она сделана в точности как твоя, Оливандер подарил её Хогвартсу, — Гарри был счастлив видеть улыбку Северуса и улыбался сам, не в силах контролировать свои эмоции.
— Ты украл ее, директор Поттер, — цокнул Северус, — как вам не стыдно?
Гарри посмеялся и, смущённый, поспешил на второй этаж, чтобы переодеться во что-то более удобное. Он и не мечтал о том, что когда-нибудь сможет комфортно сосуществовать с бывшим профессором. Теперь же Гарри плавился, превращался в лужу из счастья, сбывшихся надежд и любви от одного только голоса Северуса. Бархатного, глубокого, обволакивающего и, о Мерлин, возбуждающего голоса! Мечтая о возвращении Снейпа, он не представлял и половины от того, что имел сейчас, пусть чаще всего в его фантазиях они и были, мягко говоря, более близки. В реальности они общались как равные, как хорошие знакомые, и Гарри казалось, что это только начало. Его накрывало от чувств, хотелось наконец прикоснуться к Северусу, прижать к себе, уткнуться носом в его шею, зарыться пальцами в его темные тяжёлые волосы, поцеловать… Словно подросток, Гарри убегал, когда не справлялся с кружившим голову возбуждением. Его мечта в его доме, в его гостиной! С этим сложно совладать. К тому же, эта сбывшаяся мечта оказалась в разы лучше, чем Гарри мог себе вообразить, и от этого он каждый раз спешил убедиться, не чудится ли ему всё это, действительно ли этот мужчина всё ещё не растаял, подобно миражу.
— Мне кажется, я готов, — сообщил Северус по прошествии второй недели.
— К чему? — опуская вилку с карбонарой и чувствуя, будто бы пришло время поговорить о чём-то серьезном.
— Выпасть из гнезда, — Северус сравнил себя с птенцом, ссылаясь на свой «птичий» нос. Гарри тем не менее считал, что профиль Снейпа — самый харизматичный и очаровательный из всех, что он видел. — Надо начать выходить в свет и, прежде всего, проверить, действительны ли мои счета, а также разузнать по поводу рода Принцев.
Из подшивок газет бывший зельевар понял, что и в мир волшебников стал просачиваться магловский технический прогресс. Маглорожденные, в конце концов, заняли своё место среди магов, и, неожиданно, случилось то самое, за что когда-то боролись чистокровные — традиции начали возвращаться, смешиваться с жизнью современных волшебников и стали неотъемлемой частью жизни общества. Старые рода начали расширяться, беря под опеку, принимая в род, давая поддержку сиротам и магловоспитанным. Были основаны закрытые пансионаты для детей от шести лет, летние магические лагеря, частные детские садики, магические гимназии, скрытые от маглов, но находящиеся у них прямо под носом, а Хогвартс стал по-настоящему элитной школой, куда поступали дети с высоким магическим потенциалом, и стремились ученики по обмену из всех стран мира.
