Послышалось несколько всхлипываний, в основном от людей Кларк.

Лекса подошла к Титусу первой, игнорируя жёсткий взгляд Беллами, направленный на неё. Она не обращалась к своему народу, так как эта вражда была исключительно между ней и предателем её семьи. Она опустилась на колени с пистолетом в руке, глядя в глаза Титусу, который источал страх с кляпом во рту.

Его трясло — так и должно было быть. Он не понаслышке знал, на что способна Лекса.

Лекса сделала глубокий вдох, прежде чем впиться в него убийственным взглядом, когда заговорила.

— Титус, ты умрёшь сегодня за своё предательство после многих лет службы моей семье. За смерть моих родителей, которые заботились о тебе, как о члене своей семьи. Такая трусость не заслуживает последних слов.

И с этими словами Лекса встала, подняв пистолет и вытянув руку.

Средь толпы пробежал шёпот.

Кларк смотрела широко раскрытыми, испуганными глазами.

Титус дрожал, даже извивался, но ответ Лексы был подобен молнии. Она нажала на спусковой крючок один раз. Этого было достаточно.

Глушитель был не таким бесшумным, как представляла себе Кларк. Глухой раскат выстрела всё равно был слышен, когда голова Титуса ударилась о рыхлый гравий под ним, окрашивая его в багрово-красный цвет на глазах у всех. Лекса выдохнула воздух, который задерживала, её рука была абсолютно неподвижна, когда она передала пистолет Роану, повернувшись лицом к Беллами.

Кларк почувствовала, как у неё подкосились колени, но заставила себя держаться. Чтобы сохранить рассудок. Быть там, полностью поддерживая решения Лексы. Грёбаную казнь Титуса. Она ненавидела тот факт, что чувствовала, что это было оправданно. Каким чудовищем она стала.

— А сейчас. — Лекса прочистила горло. Обычно тёплые шоколадные глаза Беллами были злыми, в них просачивалась ненависть. — Беллами Блейк! — взревела Лекса, и Октавия вздрогнула. Её Земляне повторили за ней с одобрением. — Твоё правление заканчивается сегодня. Бесчисленное множество людей пострадало от твоих неосторожных рук. Ты разрушил свою собственную семью. Ты навязывал себя другим. — Короткий взгляд на Кларк заставил Лексу закипеть. — Ты постоянно ранил беззащитных людей, — выкрикнула Лекса, и Линкольн стыдливо склонил голову. — Ты спланировал и осуществил убийство моих матери и отца! Финна Коллинза убили, чтобы твои окровавленные руки остались чистыми. Ты нарушил мирный договор и отверг милосердное предложение. Твой собственный народ ненавидит тебя. Итак, твою судьбу покарает кинжал, — воскликнула Лекса под совершенно оглушительный рёв одобрения.

Лекса потянулась к кобуре, что висела сбоку на её поясе, у бедра. Из него она вытащила тот же кинжал, который использовала, чтобы когда-то усмирить Роана.

Кларк почувствовала, как горячие слёзы заливают её щёки.

Октавия не отрывала глаз, слёзы свободно текли. Аня удерживала Рэйвен, в то время как Линкольн морщился на протяжении всей речи Лексы.

В толпе раздались насмешливые возгласы.

— Заставь его страдать!

— Перережь ему горло, Хеда!

— Заставь Ванхеду сделать это!

Кларк вздрогнула от этого, почувствовав, как пристальный взгляд Беллами впился в неё. Почему? Почему она? Почему не Октавия, его родная сестра?

Потому что он влюблён в тебя, идиотка.

Кларк оттолкнула напоминание.

Лекса повернулась к Кларк и её людям, держа кинжал между пальцев. Голос Лексы прозвучал, когда она объявила:

— Его собственная преданная, разрушенная семья будет обязана усмирить его!

Её люди взревели.

Аня тихо ахнула, когда Рэйвен первой шагнула вперёд, игнорируя испуганный взгляд Кларк и потрясённый вздох Октавии.

— Рэйвен!

Залитое слезами лицо Рэйвен было стоическим, когда она пробормотала:

— Кинжал, Командующая.

Лекса передала ей клинок за рукоятку, наблюдая, как Рэйвен подошла к Беллами, которого теперь держали за плечи двое людей Лексы.

Рэйвен шагнула вперёд, наблюдая, как всхлипы Беллами превратились в приглушенные крики. Её глаза сузились, когда она оказалась с ним лицом к лицу, охранники подняли его, всё ещё с кляпом во рту, извивающегося в их хватке.

— Ты забрал у меня Финна, — прошептала Рэйвен ядовитым голосом. — Ты забрал его у Кларк. Ты погубил его, Беллами, точно так же, как погубил нас. Ты заставил нас думать, что мы тебе чем-то обязаны. Знаешь что? — зарычала Рэйвен, делая выпад вперёд с клинком, вонзая его в живот Беллами. — Пошёл ты. Мы тебе не принадлежим. Это за Финна, —зашипела она, выдяргивая лезвие.

Крик Октавии был заглушëн рубашкой Линкольна, когда она плакала в неё. Рубашка Беллами окрасилась в красные пятна, но он не издал ни одного крика боли. Рэйвен держала окровавленный клинок, сунув его в руки Лексы, прежде чем она бросилась обратно к Ане, которая выглядела невероятно обеспокоенной.

Кларк наблюдала, отмечая, как Лекса избегала её взгляда, когда она снова повернулась лицом к Кочевникам.

— Линкольн, — окликнула его Лекса.

Линкольн выдержал её взгляд и покачал головой.

— Jus drein no jus daun, Хеда, — объявил он шокированным шёпотом в толпе.

— Да будет так. — Лекса опустила голову, и её глаза округлились от удивления, когда Октавия шагнула вперёд, её руки дрожали.

— Октавия! — позвал её Линкольн, но не был услышан.

Беллами, казалось, не удивился, когда его сестра приблизилась.

— Ты уверена? — пробормотала Лекса, по-прежнему удерживая кинжал в своей руке.

Октавия просто взяла его у неё, прищурив глаза при виде брата. Она шагнула вперёд, не обращая внимания на кляп у него во рту, слёзы текли по её лицу.

— Беллами, — прошептала она и тут же пожалела об этом, когда поняла, что теперь он плачет. — Ты мой брат, — тихо напомнила она, стиснув зубы. — Ты был им во всяком случае. Ты брал меня на прогулки и рассказывал, как собираешься изменить мир. Ты обычно забирал меня после школы, и мы шли есть мороженое, просто чтобы отвлечься от работы мамы и папы. Но ты изменился. Что-то в тебе сломалось, Белл. Для тебя стало нормальным уничтожать и убивать других людей, чтобы получить то, что ты хотел… И что в итоге, Белл? Ты потерял меня… Ты потерял Рэй и остальных… Ты потерял Кларк. То, что ты сделал… С ногой Линкольна… Послав наших людей похитить Кларк… Ты не можешь вернуться после этого, Беллами. Я всегда буду помнить тебя. Хорошую твою сторону. Того, кого я любила, — прошептала Октавия, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать его в лоб, смачивая его кожу слезами.

Именно во время этого поцелуя она вонзила лезвие ему в живот, рядом с раной, нанесённой Рэйвен, отступила назад и аккуратно вытащила клинок. Стон боли Беллами убил её.

Он не пытался ничего сказать во время её речи.

Октавия сдержала рыдание, возвращая клинок Лексе и находя утешение в объятиях Линкольна.

Кларк за всем наблюдала, её разум лихорадочно заходился в мыслях, сердце разрывалось на части. Лекса повернулась, чтобы на долю секунды встретиться с ней взглядом, прежде чем повернуться к Беллами.

— Если это всё… — начала она.

— Подожди, — голос Кларк прозвучал твёрже, чем она ожидала.

Лекса резко обернулась, беспокойство просачивалось сквозь её бесстрастный фасад.

Глаза Беллами расширились.

Кларк неуверенно шагнула вперёд, к удивлению почти всех присутствующих. Она выжидающе протянула руку, и Лекса вопросительно посмотрела на неё.

— Кларк, — прошептала она, словно предупреждая её, умоляя не предавать себя.

Беллами истекал кровью, его несмертельные раны пятнали ткань рубашки; он по-прежнему мог стоять, когда охранники держали его.

Кларк не ответила. Вместо этого она посмотрела на Лексу с огнём в глазах, когда взяла кинжал из неохотной руки Лексы, сделала шаг вперёд и повернулась к Беллами, избегая безжизненного тела Титуса. Она чудесным образом перестала плакать, её рыдания прекратились.

Беллами вздрогнул, когда Кларк приблизилась, и Лекса напряглась, как будто была готова броситься на защиту Кларк. Это разбило ей сердце.