Кларк мгновенно потянулась за ней.

— Лекса, подожди!

Лекса повернулась и увидела, как Кларк пытается вырвать капельницу, и она немедленно вернулась к реальности, поймав руку Кларк и прижав её к себе со стиснутыми зубами.

— Кларк, — тон Лексы был полон беспокойства. — Не смей.

— Я? — усмехнулась Кларк, явно оскорблённая. — Ты не смей уходить, Лекса.

Лекса посмотрела на неё извиняющимся взглядом.

— Я не бросаю тебя.

— Бросаешь. — Кларк стиснула зубы. — Я не могу тебе поверить. После всего, что ты мне только что рассказала…

— Мне сказали не подвергать тебя стрессу, Кларк, — аргументировала Лекса в ответ. — Ты и так знаешь слишком много для человека в твоём состоянии, я…

— Александрия, мать твою, Вудс, — прошипела Кларк, дёргая Лексу вниз за рубашку.

Лекса, хотя и была обучена примерно пятидесяти различным способам обезоруживания и подчинения, не сделала ни единого движения, чтобы защититься от ярости своей девушки.

— Кларк, я…

— Что ты собираешься делать? — прошептала Кларк, смягчая тон. — Перестань.

— Перестать что? — тихо спросила Лекса, переводя дыхание, когда руки Кларк обхватили её щёки.

— Перестань нести на своих плечах тяжесть всего мира, — пробормотала Кларк. — Остановись на минутку, выслушай меня.

Нижняя губа Лексы дрожала.

— Он… он должен умереть, Кларк. Мне очень жаль, но я не могу сохранить ему жизнь. Я… я даже не хочу этого. Я знаю, ты думала, что я лучше этого, но это не так. Он должен предстать перед правосудием, как и Костия.

— Я знаю, — кивнула Кларк, её голос был тихим, глаза остекленели от слёз. — Я не виню тебя.

— Тебе не нужно выбирать, — прошептала Лекса.

— Я сделала свой выбор давным-давно, — сказала Кларк. — Я выбрала тебя, так что мы можем принять это решение вместе, хорошо? Какое решение мы бы ни приняли, а мы примем его вместе, я на твоей стороне, слышишь?

Лекса медленно кивнула, вцепившись в Кларк, как будто она была последней составляющей, привязывающей Лексу к этому миру.

— А теперь помоги мне выбраться отсюда. Нам нужно увидеть остальных, — хмыкнула Кларк, совершенно очевидно борясь с болью, которая угрожала отразиться на её лице.

При этих словах выражение лица Лексы посуровело.

— Ты останешься здесь, пока не получишь разрешение, Кларк, — в её словах была та самая жёсткость, которая в первую очередь привлёкла Кларк в Лексе.

— Лекса, — вздох Кларк был умоляющим. — Не делай этого без меня. Минуту назад ты говорила мне, что тебе всё равно, поймаешь ли ты Беллами. Что изменилось?

Лекса отвела взгляд от Кларк.

— Я не хочу, чтобы ты видела… что бы ни случилось.

— Тебе больше не надо защищать меня, — шёпот Кларк был нежным.

— Я всегда буду защищать тебя, — покачала головой Лекса.

— От этого? Ты не сможешь. — Кларк взяла Лексу за руку и сжала её. — Я имею такое же право быть там, как и все остальные.

— Кларк… — Глаза Лексы умоляли Кларк пересмотреть своё решение.

— Это то, чего я хочу, Лекс.

Лекса сделала глубокий вдох, взяв паузу, как будто она собиралась фатально закончить их отношения на этой горькой ноте. Но потом она кивнула.

— Мы можем подержать его, пока ты не будешь готова, Кларк.

Кларк кивнула.

— Я скажу Эхо, чтобы она сделала мне перевязку.

[X]

Рэйвен трясло. От злости, от остаточного адреналина и страха, от ненависти. Аня не видела такого гнева со времён, когда Беллами повредил ногу Линкольна, в больнице, когда она сама чуть не слетела с катушек.

Аня молча прошла мимо Рэйвен, которая сердито сидела на лестнице дома Лексы, где они все согласились подождать их. Они послали Индру присматривать за своими пленными на старой территории Эмерсона, на случай, если у Роана были какие-то скрытые мотивы.

Рэйвен на мгновение обрадовалась, что Лекса спасла Кларк, но радость быстро исчезла, когда она вспомнила события предыдущего дня. Она практически зарычала, когда вспомнила свои действия под дулом пистолета… или их отсутствие.

— Рейес, — голос Ани был нехарактерно мягким. Рэйвен посмотрела в глаза своей возлюбленной.

— Я облажалась, — первые слова, которые сорвались с её губ, были без цензуры, выходящие прямо из её разбитого сердца.

— Ничего подобного.

— Не нянчись со мной, Аня, — рявкнула Рэйвен. — Я думала, ты не такая.

Аня закатила глаза. Рэйвен обладала довольно упрямой склонностью к драматизму.

— Рейес. Ты застыла на месте. Это происходит с нашими людьми постоянно, когда они находятся в разгаре напряжённой ситуации. Это называется нервы и…

— Ты встала передо мной, — резко сказала Рэйвен, убирая с лица выбившуюся прядь волос из конского хвоста. — Это должна была быть я.

Аня фыркнула.

— Давай без героизма, Рэйвен.

— Я могла потерять тебя.

— Но не потеряла, — покачала головой Аня. — И знаешь что? Дело не в этом. Ты злишься не поэтому.

— Да? — выпалила Рэйвен в ответ, её голос эхом разнесся по просторным залам. — Тогда скажи мне, почему.

— Ты не ненавидишь его, — ответила Аня. — Твоё тело корчится от дискомфорта, а не от гнева. Ты не считаешь, что было правильно захватить его в плен. Вероятно, потому что ты знаешь, что грядёт, и не можешь не чувствовать себя ответственной за это.

— На моих руках и раньше была кровь, — стиснула зубы Рэйвен.

— Но не кровь того, кого ты любила, — пожала плечами Аня со стоическим выражением лица.

В глазах Рэйвен вспыхнула ярость, когда она повернулась к Ане, притянув её к себе для мучительного поцелуя.

Аня вздохнула ей в губы, нежно обнимая Рэйвен, несмотря на её агрессию. Слёзы медленно катились по щекам Рэйвен, и всё же она не остановилась. Она выцеловывала свой страх, свою ненависть, свою боль в нежные губы Ани.

Аня позволила ей это сделать.

— Станет легче, — прошептала Аня, нежно покачивая её взад-вперёд.

Рэйвен жалобно всхлипнула ей в шею, слегка хватая ртом воздух.

— Только не говори мне, что время лечит раны?

Аня издала низкий смешок.

— Знаешь, я считаю, что тот, кто это сказал, должно быть, был бессмертным… или, по крайней мере, имел невероятно искажённое представление о времени. Потому что я познала боль в своей жизни, Рейес, и годы не сильно смягчают падение.

— Тогда что помогает? Как может стать легче? — с горечью спросила Рэйвен.

— Любовь, — деликатно вздохнула Аня на ухо Рэйвен, и она почувствовала, как в животе снова закружилось тепло, которого она не чувствовала уже много лет.

[X]

Рука Октавии дрожала так сильно, что Линкольн забрал у неё пистолет, которым она пыталась усмирить Беллами. Они стояли на крыльце Лексы, давая Рэйвен и Ане возможность уединиться внутри поместья.

Похоже, это был трудный день для всех них.

Октавия расхаживала туда-сюда, ожидая Лексу, ожидая конца.

— Октавия, — вздохнул Линкольн, положив руки ей на плечи, его хромота усилилась, он устал ходить за Октавией взад и вперёд.

— Тебе следует присесть, — голос Октавии был более сухим, чем она намеревалась сказать. — У тебя разболится нога.

Линкольн проигнорировал её жалкую попытку перевести разговор в другое русло.

— Ты действительно не собираешься говорить об этом?

— Говорить об этом? — усмехнулась Октавия, чувствуя себя в этот момент очень похожей на Рэйвен. — Говорить о чём? О том, что я стреляла в своего старшего брата? Единственного оставшегося члена моей долбаной семьи? О том, что я только что в одиночку предала его смерти? Да, может быть, не от моей руки, но Лекса не будет колебаться. Я знала это! Я знала это, и я… я предала его, — её голос дрожал от ненависти к себе.

Линкольн стиснул зубы. Он никогда не хотел этого для Октавии. Он никогда не хотел ничего из этого. Но он знал, что она была права, и он знал, что решение Лексы было в конечном счёте правильным. Он был совершенно раздавлен, не зная, какие слова утешения он мог бы ей предложить.

— Октавия, — вздохнул он, поворачиваясь так, чтобы встретить её кобальтовый взгляд с выражением убеждённости. — Ты спасла Рэйвен и Аню.