Реальность быстро исчезала, и Кларк начала исчезать из поля зрения Лексы. Она слышала звон и крики, далёкие и смутные.
Лекса вцепилась в жакет Кларк спереди, качая головой.
— Кларк, не оставляй меня, — умоляла она. — Не оставляй меня одну.
— Я всегда буду с тобой, — пообещала Кларк, прежде чем Лекса проснулась, вздрогнув.
[X]
Перед ней стояла Эбби, её макияж был слегка размазан, и она прикрывала рот рукой. Рэйвен была рядом с ней, держа в руке звонящий телефон.
Прежде чем Лекса успела попытаться встать, ей сунули телефон, и она увидела лицо Беллами, который улыбался с контактной фотографии телефона Рэйвен.
Рэйвен, со слезами на глазах и пристально глядя на Лексу, прорычала:
— Ответь на него.
Лекса почувствовала, как её кровь закипает, а по коже побежали мурашки от предвкушения. Она нажала зелёную кнопку, ожидая, что голос Беллами зальёт динамики.
Вместо этого она услышала самый сладкий, самый мучительный голос, который когда-либо слышала в своей жизни. Он принёс облегчение и боль одновременно, само определение сладкой горечи. Это дало Лексе жизнь, смысл, повод продолжать вдыхать и выдыхать, выживать и терпеть.
Это была Кларк.
— Привет? — голос Кларк проскрежетал после минутного молчания, и за каждым слогом слышались сильные эмоции.
Лекса ахнула, схватившись за сердце рукой, когда она прерывисто вдохнула.
Эбби улыбнулась сквозь слёзы, и Рэйвен на мгновение задержала дыхание, отчаянно пытаясь молчать.
Аня наблюдала из дверного проёма, её рука так тонко переплеталась с рукой Рэйвен.
— Кларк, — заговорила Лекса, и это был сдавленный всхлип, её эмоции были на пике, её наполненное адреналином тело было сверхчувствительно к каждому звуку, каждому вздоху, каждому движению. Она могла бы определить биение сердца Кларк, если бы попыталась. — Они… Я… Они сказали мне… что ты… — запиналась Лекса, не в силах контролировать свои мысли.
Кларк была жива.
Её Кларк.
Свет её жизни, всё и вся, что было важно для Александрии Вудс.
— Привет, детка, — вздохнула Кларк, и это вышло неровно, застенчиво и крайне благодарно.
Лекса вытерла слёзы, которые уже упали, страдальческая улыбка на её лице была такой красивой, но Кларк не могла её видеть.
О, как же ей этого хотелось.
— Кларк, ты ранена? — спросила Лекса. — Он причинил тебе боль? — голос Лексы повышался с каждым словом. — Клянусь богом, Кларк, я его…
Отсутствие ответа Кларк было утвердительным.
Лекса сделала глубокий вдох, стиснув зубы, с колотящимся сердцем.
— Где, — пробормотала Лекса в трубку. — Кларк, где ты?
— Я… — Кларк поморщилась, и Лекса повторила её реакцию на другом конце линии.
Что они с ней сделали?
— Я не знаю, — призналась Кларк, и Лекса просто знала, что они угрожали ей на другом конце линии, вероятно, диктуя, что следует говорить. — Я… — замолчала он, и Лекса услышала приглушенный шёпот на заднем плане. — Пожалуйста, — умоляла она, и Лекса слышала, как она плачет. Её сердце сжалось от этого звука, при мысли о слезах, бегущих по щекам Кларк. — Костия… говорит, что это… то место, где ты потеряла себя, — заговорила она вновь, её голос дрожал.
Сердце Лексы замерло. Она точно знала, где держали Кларк.
Казалось, все части головоломки сложились воедино.
— Лекса, не делай этого. Я люблю тебя, — умоляла Кларк. — Я не могу потерять тебя, не надо…
— Кларк, я иду за тобой, — твёрдо пообещала Лекса, игнорируя мольбы Кларк.
Ни в раю, ни в аду не было силы, которая могла бы остановить её. Её душа болела от осознания того, что Кларк даже в своём жалком, сломленном состоянии пыталась защитить её.
Но она была Командующей.
Пусть боятся те, кто стоял на её пути.
— Вудс. Ты слышала? — голос Беллами заполнил динамик. — С каждым часом, который ты откладываешь, становится всё хуже. Она уже не может дышать.
Его голос звучал неохотно. Как будто он сам не хотел делать этого с Кларк. Как будто он увяз слишком глубоко, и у него не было другого выбора, кроме как продолжать эту игру, как будто это не было в его планах с самого начала. Он был влюблён в Кларк, не так ли? Как он мог причинить ей столько боли, если это было правдой?
Всё это не имело значения.
Со звуком замирающей линии, гудящей в ухе Лексы, она резко встала, сжав кулаки, когда встретилась взглядом с Рэйвен, у которой был такой же взгляд, полный боли и решимости.
Она собиралась спасти любовь всей своей жизни, которая страдала, которая так много вынесла, чтобы защитить её.
— Беллами Блейк сегодня умрёт, — смело заявила она, стиснув зубы.
========== Глава 25 ==========
Согнувшись, сломленная далеко за гранью истощения, Кларк почти заснула на плече Мёрфи. Прошли часы на пронизывающем холоде, и все же Кларк ничего не слышала. Она ничего не видела, кроме Костии, лениво прислонившейся к грузовику, довольной тем, что выбила всю жизнь из Кларк.
Кларк знала, что Мёрфи разрабатывает план, который приведёт его к смерти. Она знала, что в его братских инстинктах было желание спасти её, каким-то образом взять удар на себя. Кларк не могла этого допустить. Несколько часов назад она прошептала коротким шипением:
— Не смей ничего предпринимать, Джон.
Его ответ потряс её.
— Вудс не придёт за тобой! — сказал он. — Никто не придёт.
— Откуда ты знаешь? — пробормотала Кларк, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. Её рёбра болели, и она знала, что они были сломаны.
Она никогда раньше не молилась о смерти, но теперь этого желала. Она поддалась манящему влиянию, притяжению безжизненности, когда оно окутало её, угрожая поглотить.
Она почувствовала, как обмякла, положив голову на плечо Мёрфи, когда он начал паниковать, не зная, была ли она просто истощена или мертва.
— Гриффин! — зашипел он. — Не вздумай, блять, умереть у меня на руках. Это ты виновата в том, что мы попали в такую переделку!
— Придурок, — пробормотала Кларк ему в рубашку, и он одарил её короткой, священной, безмолвной улыбкой, потому что она была жива, по-прежнему сохраняя чувство юмора.
По крайней мере, они не выбили это из неё.
Она не знала, сколько часов прошло с тех пор, как она сидела вот так, и мысли о Лексе заполняли её разум.
Боже, она скучала по Александрии Вудс. Она скучала по всему, что было в ней. Она скучала по её улыбке, её тёплому смеху и хриплому голосу. Она скучала по тому, как она произносила имя Кларк, когда обхватывала её мягкие, полные губы своими.
Чёрт, она скучала по всему в Лексе. Не только по Лексе, которую она знала, когда они были наедине, но и по Командующей.
Она скучала по Лексе, которая кричала, по Лексе, вена на шее которой становилась заметной, когда была разгневана. Она скучала по Лексе, которая раздражённо вздыхала: «Кларк». Всякий раз, когда она делала что-то неправильное.
Она скучала по своей лучшей подруге, той, которой она доверяла правду о своей матери, об отце, обо всём. Она скучала по своей возлюбленной, которая боготворила каждый дюйм её тела.
Она скучала по каждой частичке Лексы, и Кларк только что осознала, что жизнь без неё не представляла никакого интереса для неё.
Хуже всего было то, что она оставалась в неведении, была ли любовь всей её жизни в порядке. Титус сообщил, что она пережила первое нападение Беллами, но что произошло потом?
Мёрфи, однако, был прав. Лексе не следовало приходить спасать её. Если бы у неё было хоть какое-то право голоса, она хотела, чтобы Лекса оставалась в безопасности, как можно дальше от всего этого насилия. Она была готова умереть за это.
Кларк проснулась от звука рычания Мёрфи:
— Не смей, блять, прикасаться к ней.
Голубые глаза Кларк распахнулись, и она увидела Беллами Блейка, присевшего на корточки перед ней, выглядевшего так, как будто он плакал всю ночь.
Кларк хотелось плюнуть в него за всё, что он сделал.
— Кларк, — прошептал он. Костия была всего в нескольких футах позади него. — Кларк, что они с тобой сделали?
