Но Лекса? Лекса Вудс была для неё всем. Лекса была причиной того, что Кларк просыпалась утром и засыпала ночью. Лекса была каждым глотком воздуха, каждой улыбкой, каждой случайно заправленной прядью волос, приглушённым шепотом и признаниями в любви.

— Я люблю тебя, — полушепотом сказала Кларк, прекрасно зная, что Лекса могла прочитать по её губам.

Она швырнула пистолет по полированному полу, наблюдая, как длинные пальцы Лексы нашли рукоятку, овладев ею с завидным опытом.

Она оглянулась, дёрнула Индру вниз и сделала несколько выстрелов в приближающуюся группу агрессоров.

Кларк была благодарна, что Лекса была намного лучше обучена, по сравнению с группой наёмных убийц — уличных крыс, ставших гангстерами.

Лекса была чёртовым солдатом.

Лекса продолжала стрелять. Индра прикрывала её, когда они работали бок о бок, уничтожая сопротивление Беллами, который, без сомнения, приказал убить её или, по крайней мере, искалечить.

Там была кровь.

Так много крови.

Багровая и бесконечная, прилив, который убывал и прибывал, злобно плескаясь о решимость Лексы.

Кларк была в ужасе, но не из-за себя, а из-за Лексы. Лекса никогда не хотела этого. Лекса этого не заслуживала. Её душа была такой чистой, прекрасной, запятнанной придирчивыми ухаживаниями Беллами.

— Ш-ш-ш. — Кларк почувствовала, как чья-то рука дёрнула её сзади, накрыв ладонью рот, дуло горячего пистолета уперлось ей в спину. — Если ты закричишь, то отвлечёшь её. Она умрёт, — голос Титуса казался почти печальным, как будто он всё ещё думал, что каким-то образом защищал Лексу. — Идём тихо, Гриффин.

Кларк позволила слезам навернуться на глаза, так как знала, что он был прав.

Чтобы спасти Лексу, она должна была тихо пойти с Титусом.

— Хорошо, — зашипела Кларк сквозь его пальцы, зажавшие ей рот, жар пистолета почти обжигал ей спину. — Куда мы…

Всё тело Кларк напряглось, когда она почувствовала, как мучительно острая боль стёрла все её мысли, исходящие из её головы, горячая белая агония, омывающая её тело, когда Лекса проливала кровь, исчезла.

А потом всё почернело, и Титус вытащил её обмякшее тело за дверь, оставшись незамеченным Лексой, которая отчаянно боролась за свою собственную жизнь и жизнь Индры.

— Лекса, — рука Индры легла на её плечо, наблюдая, как молодая девушка выстрелила последней пулей в единственного оставшегося Кочевника, наблюдая, как она упала на пол, схватившись за живот, точно так же, как Кларк.

Лексу трясло от ярости, всё её тело напряглось.

— Александрия, — голос Индры был глубоким, пробуждая её от отчаяния.

— Что? — гневно потребовала Лекса, по-видимому, вернувшись к стоическому, безразличному убийце, которым она была до того, как Кларк вошла в её мир.

Кровь запятнала всю кухонную плитку. Лекса прикрыла рот рукой, сдерживая сухое рыдание. Её тело не могло сдержать слёз. Её глаза осмотрели тела, усеявшие пол. Некоторые выглядели её возраста, некоторые были старше, как Густус и Индра. Некоторые выглядели лет на семнадцать, максимум на восемнадцать.

Все были мертвы. Безжизненные. Они никогда больше не заговорят и не улыбнутся, навестив своих родителей. Никогда не женятся, не заведут детей, не познают любви в чистом виде, как та, которую Лекса испытывала к Кларк.

Убиты, косвенно, Беллами Блейком.

Но от руки Лексы.

Лекса резко обернулась, и она просто знала.

Она знала, что Кларк пропала. Она рискнула, уделяя больше внимания непосредственному благополучию Индры, чем Кларк, потому что знала, что Индру убили бы, но Кларк должна была быть взята живой.

Она взглянула на то место, где Кларк стояла, казалось, несколько секунд назад, бросая ей пистолет по полу и спасая жизнь Лексы. Позволяя ей убивать, проливать кровь, даже если это было в целях самообороны. Как если бы Кларк короновала Лексу, чтобы она стала жнецом, ангелом смерти, дав ей крылья и клинок.

— Она пропала, — покачала головой Лекса, прикусив губу так сильно, что у неё пошла кровь. Всё её тело дрожало, пистолет в руке был горячим и дымился.

— Лекса, — голос Индры был спокойным, направляющим.

Как оказалось, Индра была предана ей, а Титус её предал.

Лекса задумалась, как долго это продолжалось. Лекса не понимала, почему.

Однако в чём она не сомневалась, так это в том, как чертовски мучительно она приближалась к тому, чтобы убить его, разорвав на части за то, что он прикоснулся хоть к одному волоску на голове Кларк.

Кларк.

У Лексы защемило сердце.

Любовь всей её жизни. Её девушка. Женщина, на которой она хотела жениться, чтобы провести с ней каждый день до конца своей жизни.

Кларк могла лежать где-нибудь в канаве, мёртвая и безжизненная, потому что она была такой неосторожной. Кларк могла быть вынуждена делать невыразимые вещи с Беллами и, вероятно, Костией, на которые были способны их извращённые души.

Кровь Лексы закипела, когда она шагнула вперёд, желая уничтожить любого на своём пути.

А потом она услышала сдавленный кашель.

Её изумрудный взгляд остановился на жертве, и она поняла, что Индра пыталась привлечь её внимание, потому что она намеренно оставила одного в живых.

Индра всегда была безжалостна и, как и Аня, дорога сердцу Лексы. Индра была членом семьи. Титусу тоже это полагалось.

— Этот ещё жив, — проворчал Индра, наблюдая, как у мужчины течёт кровь из ноги, схватившегося за неё, когда он задыхался в агонии, не в силах говорить.

Взгляд Лексы упал на его лицо, и она почти сразу узнала его. В один из вечеров, когда Кларк следовала за ней по дождливому вечернему туману, Лекса пощадила его жизнь. И всё же он был здесь.

— Дакс, не так ли? — голос Лексы был холоден. Каждая частичка жизни, человечности, любви и тепла пропала с исчезновением Кларк.

Командующая вернулась.

Мужчина лишь ахнул, схватившись за ногу, кровь растеклась по его одежде.

— Убедись, что он не истечёт кровью. Пусть ждёт здесь, — прорычала Лекса, её челюсть сжалась, когда она увидела, как он корчится от боли.

— Обезболивающее? — спросила Индра.

Лекса резко обернулась, доставая свой телефон.

— Не надо. Пусть страдает, Индра.

— Кому ты звонишь? — осторожно спросила Индра, убедившись, что у Дакса при себе не было оружия.

— В полицию, — пробормотала Лекса, проводя рукой по волосам.

Глаза Индры округлились от удивления. Она прикусила губу, пристально наблюдая, как Лекса покидает место преступления.

Она смотрела, как женщина выходит из комнаты. Она смотрела, как Александрия Вудс — маленькая девочка, подпрыгивающая на ходу и с огоньком в глазах — уходит. Она смотрела, как Командующая — холодная, жестокая и неумолимая — взяла мантию вместо неё.

Она смотрела, как всё больше Лексы с каждым шагом внутренне умирает.

[X]

Рэйвен покрывала поцелуями подбородок Ани, оставляя небольшие следы, когда её губы с полной решимостью скользили по коже Ани, страстно желая разгадать загадку, которой она представлялась для неё.

Итак, их отношения не были идеальными. Конечно, это было только начало, и оно было полно недостатков, сомнений, напряжённости…

Но Аня была рядом, ради Рэйвен. Твёрдая, конкретная, непоколебимая в своём упорстве заставить Рэйвен понять, что она не монстр или какое-то бесчувственное оружие, или пешка в большой игре. Она помогала Рэйвен почувствовать себя цельной, и хотя они мало уделяли времени разговорам, она добивалась своего.

Им не нужно было вешать на это ярлыки или объясняться. Это было грубо и освобождающе, и Рэйвен не могла быть более благодарной Ане за её стоическую привязанность.

— М-м-м, — промурлыкала Аня, улыбаясь Рэйвен в губы, когда латиноамериканка оседлала её. — Опять?

— Это жалоба? — поддразнила Рэйвен, касаясь губами её уха.

— Не от меня, — ответила Аня, проводя руками по обнажённой спине Рэйвен. — Нам предстоит многое… исцелить, не так ли?

Рэйвен на мгновение остановилась, наклонив голову, чтобы коснуться губами рта Ани в более мягком, нежном поцелуе, чем раньше. Аня немедленно ответила, чувствуя, как бёдра Рэйвен сжимаются вокруг неё.